Стефани помимо воли начала смеяться, но веселье тут же испарилось.
— Их нашел Колин?
— Ну да.
В голове у Стефани зазвучал тревожный звоночек, и ей пришлось дважды моргнуть, чтобы остановить завращавшуюся вдруг комнату.
— Колин… принес мне эту коробку, положил на стол и сказал, что кто-то оставил ее на стойке регистратора у входа. Он пояснил, что находился рядом, выполняя какое-то поручение Анджелы.
На другом конце провода воцарилось мертвое молчание. Наконец Дженетт медленно произнесла:
— Думаю, тебе лучше приехать сюда, Стефани. И захвати с собой оставшуюся плитку шоколада. Я позвоню Фрэнку и попрошу тоже приехать.
Запах легких духов Стефани наполнял салон джипа, когда Мартин въезжал в город. Он не замечал его раньше, но теперь этот аромат запечатлелся в его памяти. Он вдыхал его, прикасаясь губами к ее коже, зарываясь лицом в ее волосы, и он никогда не забудет, как пах ее затылок.
После минувшей ночи он будет помнить многое.
Ему казалось, что по их предыдущим объятиям он выяснил степень ее страстности, но прошлая ночь доказала, что он ошибался. Стефани хотела его точно так же, как он хотел ее, и ни в чем ему не уступала. Это было для него внове, как он понимал сейчас, и от этого становилось радостно на душе. Памела всегда вела себя так, словно оказывала ему большую услугу, занимаясь любовью с ним.
Мартин бросил взгляд на соседнее сиденье, и необъяснимое чувство охватило его. К Стефани он испытывал то, чего никогда не испытывал к Памеле, — но женат-то он был на Памеле! Что бы это значило? Он боялся задумываться над этим вопросом, но рано или поздно сделать это придется, разве не так? Ему предстоит преодолеть и уйму других трудностей, особенно учитывая одну из главных жизненных целей Стефани — удрать из родного города. Он приехал в Стонвилл для того, чтобы залечь на дно, восстановить силы, а не для того, чтобы влюбиться…
Голос Стефани прервал его мысли.
— Выглядит не так ужасно, как думаешь? — Она рассматривала в зеркало заднего обзора маленький шрамик над бровью, легко касаясь его пальцами.
— Ты выглядишь потрясающе, — хрипловато ответил Мартин. — Ты всегда выглядишь потрясающе.
Она наклонилась к нему и похлопала по руке.
— Верный ответ, милый.
Мартин смерил ее быстрым взглядом.
— Ты прекрасна, Стефани… Внутри и снаружи.
Она улыбнулась той загадочной довольной улыбкой, которая иногда появляется на лицах женщин.
— К тому же тебе ужасно везет, — добавил он, стискивая руль руками. — Пока. Самое время Фрэнку разобраться с этой историей и выяснить, что происходит. Так не может больше продолжаться.
— Ну, Мартин…
— Никаких «ну, Мартин». Мы должны остановить мерзавца, который устроил охоту на тебя. — Он помолчал немного. — Ты могла пострадать вчера вечером, и кто знает, что там было подмешано в шоколад?
— Есть хороший способ разрешить ситуацию одним махом.
— Какой же?
Мартин почувствовал, что Стефани смотрит на него, и повернул к ней голову.
— Вскоре может поступить предложение от Аш-ди-ви-эс из Чаттануги. Они попросили у нас пленки и заинтересовались передачей. Возможно, это выход для меня. — Она мягко добавила:
— Если я уеду, моя жизнь, возможно, вернется в нормальное русло.
Хотя Мартин только что сам обдумывал подобный вариант, его реакция на слова Стефани оказалась совершенно неожиданной. Однажды в детстве — ему было лет двенадцать-тринадцать — во время игры в регби он упал животом на мяч и трое или четверо ровесников взгромоздились сверху. Сейчас ощущение было такое же — словно из его легких разом выдавили весь воздух. Однако он все же умудрился заговорить.
— Скорее всего так и будет, — невыразительным голосом сказал Мартин. — Но тот, кто строит против тебя козни, нарушает закон. Его нужно остановить и прекратить все это — так или иначе.
— Но если я уеду…
— Не имеет значения. Есть какой-то идиот, которому доставляет удовольствие вредить людям. — Он помолчал, а затем покачал головой, словно в ответ на свои мысли, — Ты никогда не воспринимала этого всерьез, Стефани. Ты только повторяешь, что это Стонвилл и подобные вещи здесь немыслимы. — Мартин бросил на нее взгляд. — Насколько же должна ухудшиться ситуация, чтобы ты начала адекватно оценивать ее?
Стефани не ответила, и остаток пути они провели в неловком молчании.
Фрэнк встретил их у здания радиостанции. Стефани поздоровалась с ним и прошла внутрь все с тем же отрешенным видом, который появился у нее под конец поездки. Мартин попытался что-то объяснить Фрэнку, но шериф нетерпеливо тряхнул головой.
— Брось, Мартин, давай смотреть на вещи трезво. Ситуация не очень приятная, но я не думаю, что Стефани грозит серьезная опасность.
Мартин взорвался:
— Что, черт возьми, ты говоришь? Ей бросили камень в окно, изрезали шины, подсунули отравленный шоколад. Ее столкнули с дороги. И ты не считаешь это серьезным?!
Фрэнк бросил на друга загадочный взгляд.
— Мартин… та машина никак не могла столкнуться с машиной Стефани. Я собственными глазами видел тормозной след. Стефани запаниковала — вот почему она слетела с дороги. Если бы водитель действительно хотел причинить ей вред, он поджидал бы ее где-нибудь за углом. И она оказалась бы на кладбище, а не на кукурузном поле Стэна. Ее опять хотели попугать, не более того. — Он покачал головой. — И шоколад не был отравлен.
— Что ты хочешь сказать? Фрэнк усмехнулся.
— В него просто впрыснули сильное слабительное. Вряд ли от этого умирают.
Мартин недоверчиво посмотрел на друга.
— Слабительное?!
— Именно.
Мужчины, сколько могли, сдерживали смех, но в результате все равно рассмеялись. Когда они наконец взяли себя в руки, Фрэнк вытер глаза и снова заговорил:
— Послушай, я знаю, что ты тревожишься за Стефани, и я тебя понимаю, но я все держу под контролем.
— Что-то я не заметил.
Фрэнк бросил на него смиренный взгляд.
— Джонни проезжает мимо дома Стефани трижды за ночь. А днем я каждый час звоню на радиостанцию Дженетт. Я присматриваю за ней, поверь, Мартин. Но это не Мемфис. Кто-то просто хочет сделать так, чтобы Стефани жизнь медом не казалась. Никто не собирается ее убивать. — Фрэнк похлопал друга по плечу. — Позволь мне спокойно делать мою работу. Ты ведь теперь не у дел, помнишь?
— Это правда, что можно ослепнуть, если… Ну, вы понимаете…
Голосок был юный и тонкий, но исполненный тревоги. Стефани, к сожалению, слушала вполуха, по-прежнему думая только о Мартине и о том, что с ними случилось. Стефани понимала: он решил, что она вышла из себя из-за его слов, но ее молчание в машине объяснялось вовсе не этим. Она была напугана происходящим между ними. Что же ей теперь делать? С чувством к Мартину было почти невозможно бороться, но ведь ее всегдашней мечтой было покинуть Стонвилл.
