Нажал на кнопку внутреннего телефона.
— Вика, будьте добры, найдите Пастушевского. Хотя бы до конца дня.
Он тут же сдала тон чуть мягче:
— Можете не торопиться, но, как найдется, сразу ко мне!
Есть люди, которые, узнав, что вы занимаете новую должность, не поздравят с назначением, а скажут: «Конечно, ему родители помогли». Увидев, что вы приехали на новом автомобиле, протянут понимающе: «Естественно, альфонсом заработал». Оценив условия работы, сделают вывод: «Все ясно, любимчик у генерального!».
Таким человеком был Пастушевский. Он всегда словно кружил над отделом, во всем всех подозревая, даже двух секретарей. Одна из которых, между прочим, вообще была приставлена для обучения.
Потому и все эти нравоучения, выговоры на него не действовали, и Александр Владимирович подумал вдруг, что во всей огромной фирме из подчиненных пока может положиться только на своего невзрачного секретаря, которая медленно, но верно делала свою работу.
Он снова вернулся к клавиатуре, опустил руки на нее и вдохновенно начал печатать:
«Прошедший год для компании «Опережающее развитие» стал годом положительной динамики. Об этом свидетельствуют статистические данные: участвуя в федеральных и республиканских программах, мы реализовали ряд крупнейших социально-значимых проектов. Однако, многое из того, что мы сделали, чего добились и чем гордимся, не было бы возможным без вашей поддержки…».
Глава, в которой Маша становится настоящей героиней
— Ну, что сказал тебе Баев? — спросила Маша Вику, как только та положила трубку на рычаг.
— Да он Пастушевского ищет, — ответила она и взяла в руки сотовый телефон. Нажала несколько раз, послушала механический голос, который сообщал, что абоненту все равно, кто и где его ищет, и благополучно отложила трубку на стол со скучающим лицом. — И, похоже, не найдет.
Маша заерзала в кресле.
— Как это — не найдет?
— А очень просто, — Вика подняла на нее свои красивые глаза в обрамлении густо накрашенных ресниц. — Как ему его найти, если тот, наверняка, пьяный дома лежит?
— То есть как это — пьяный?
— Ну Маша, — Виктория демонстративно закатила глаза. — Пьяный — это значит выпимши, не трезвый.
Маша, которая после совместного посещения урока по рисованию техникой у-син начала относиться к Вике с некоторой теплотой и пониманием, снова подумала о том, насколько та глупа. Ну не может человек так поверхностно относиться к собственным обязанностям!
— Так Пастушевский дома?
— Да скорее всего, все это знают! Он не так давно в запои начал уходить. В последнее время, правда, все-таки взял себя в руки, вроде бы даже прекратил заливать за воротник. Наверное, цель себе какую поставил. Но, видимо, сегодня сорвался.
— Постой. Так Пастушевский должен был прислать Баеву проекты трехстороннего соглашения и справку для Владислава Петровича?
— Наверное, я не знаю, — поджала губы красавица и вернулась к просмотру страниц в интернете на своем компьютере.
Маша чуть не зарычала.
Толи все вокруг нее относятся к своей работе спустя рукава, толи это май, звенящий и влекущий так действует, что все забывают о своих должностных обязанностях, обо всем?!
Девушка вскочила, резко поправила упавшие на кончик носа очки и заявила шипящим шепотом:
— Нет, работать в таких условиях невозможно!
— В каких это? — удивленно приподняла брови Вика.
Маша покраснела от сдерживаемой ярости, а потом, все-таки, отпустила себя на волю. С размаху бросила простой карандаш об пол, который до этого задумчиво вертела между длинных пальцев, перешагнула через него, и, уверенно печатая шаг, дошла до двери.
Остановилась, снова надвинула очки с кончика носа на прежнее место, вытянула вперед указательный палец.
— Ты, Вика, прикрой меня!
— А ты куда? — ошарашенно пролепетала второй секретарь. — Маша, не уходи! А как же я?
— Вика, я иду в отдел к Пастушевскому, а ты найди мне его домашний адрес!
Маша резко открыла двери и вышла в коридор. Уверенно печатая шаг, она дошла до кабинета, где обитали сотрудники отдела экономического развития, которые как раз находились в подчинении Пастушевского.
Она открыла дверь большого кабинета резко, быстро, и поняла, что Баев уже позвонил и устроил разнос всем: от стола к столу бегали специалисты, сверяясь с цифрами. Но, судя по бестолковому передвижению, звонкам, преуспеть в таком деле без центральной, объединяющей руки будет сложно.
— Здравствуйте! — тихонько сказала Маша, но на нее никто не обратил внимания, впрочем, как обычно вне стен кабинетов.
— Здравствуйте! Я от Баева! — повысила голос девушка и тут же замерла под ошарашенным взглядом всех сотрудников отдела.
— Я его секретарь, Мария Исаева, ну! — пояснила она, дернув плечом. — За документами!
— Мы делаем, делаем! — откликнулся самый молодой сотрудник отдела, сидевший у окна. Он, видимо, действительно вбивал цифры, только делать это начал совсем недавно: вокруг него в беспорядке валялись бумаги.
— Не удивлена, — буркнула под нос Маша.
А потом приосанилась, выпрямила спину, и сказала ровно, четко, повысив голос:
— Мне нужны документы через полчаса.
— Через полчаса? — недоверчиво хмыкнули рядом с ней. — Да мы такой пакет неделю готовим.
— Так что же не приготовили-то? — огрызнулась она.
— Так, Маша, не срывайте процесс, — подал голос парень у окна. Он раскачивался на стуле, оперевшись о спинку. — Не видите — работа идет. Значит, все пришлем.
Тут Маша не выдержала. Все те процессы, которые начали происходить в ее душе совсем недавно, вдруг дали о себе знать. Она плотно закрыла за собой дверь, подошла к молодому человеку и постучала его по плечу указательным пальцем.
— Освободите место.
— Чтоо? — вытаращил он глаза на нее. — Для чего это?
— Освободите место! Я сама набью документ. Мне он нужен срочно.
Вокруг все загалдели. Но Мари не повела и плечом. Она смотрела сверху вниз на сотрудника отдела, имя которого не помнила, и говорила, медленно, нарочито спокойно, чтобы он понял каждое ее слово.
— Поднимитесь в приемную, там Вика даст вам домашний адрес Пастушевского. Поедете к нему и привезете живым или мертвым. Понятно?
Под ее непрошибаемой энергией он опустила глаза и кивнул.
— А вы, — она повернулась к остальным, поможете мне сделать документ быстрее. Я знаю, что данные у вас были. Пастушевский периодически что — то присылал, но, видимо, все не объединял.
Она плюхнулась в кресло и придвинула мышку к себе поближе. Подтянула сиденье выше, нажав на рычажок внизу, и начала внимательно следить за тем, что происходит на экране.
Маша думала об Александре, о том, что заместитель будто специально спланировал диверсию, чтобы подорвать престиж начальника. Генеральный директор скор на расправу, на руку. Может так ему потом навредить… А видеть нахмуренного, уставшего, озабоченного Баева Маша не хотела. Ведь она знала, каким он может быть за пределами этого здания.
Рядом с ней упал листок с данными. Она перевела глаза.
— Это было у начальника на столе, войти без его пароля в систему на компьютере нельзя, не можем сказать, что он отправлял, что сводил, а что- нет.
— Ничего страшного, — улыбнулась она мужчине, который первый пришел к ней на выручку.
— Мы сейчас все восстановим.
Она зашла под своим паролем на почтовый ящик компании, просмотрела все письма от Пастушевского, выбрала последние.
Тут же к ней начали стекаться бумаги с соседних столов: сотрудники обновляли данные и выделяли то, что запрашивал начальник до этого.
Маша отчаянно заклацала по клавиатуре. Звук стоял такой, будто из окопа строчит пулемет. Сотовый телефон в кармане секретаря ожил, забурлил виброзвонком, но девушка не отвлекалась: она поставила себе цель и шла к ней. Отвлечёшься на минутку, и все, цифра сползет вниз, в другую графу и все изменится, смысл поменяется.
Она внимательно проверила все цифры, прочитала переписку Пастушевского с фирмой, чтобы сравнить данные, снова посмотрела на листы, что лежали перед ней, и только после этого сохранила документ и переслала его на почту Баеву.
