— Послушай, нет и у тебя знакомого, который близок к авиации? Желательно пилот, может, техник или инженер? — я задала этот вопрос, что называется, на шару, поскольку не была уверена.
— Да, у меня дядя работает в аэропорту, он там начальник какой-то технической службы, — вдруг сказал Нюша, и я воспаряла духом.
— Серьёзно?! Ню… Коленька! — чуть Нюшей не назвала, дура, вот обиделся бы парень! — Явзяла его за рукав пиджака. — Ты не мог бы мне помочь? Очень нужно. Я тут пишу статью про одно авиационное событие. Мне надо, чтобы кто-то знающий посмотрел техническую информацию. Я в ней ничего не понимаю.
— Да, конечно, — улыбнулся Нюша, сверкая всеми гранями своей некрасивой, но вполне милой физиономии.
Я достала из сумочки и протянула ему флэшку (на «облако» залила копию, на всякий случай).
— Вот здесь всё. А когда можно будет узнать? Мне бы как можно скорее.
— Я попрошу дядю, думаю, завтра к вечеру всё будет готово, он в этом деле профессионал.
— Вот спасибо тебе огромное! — я на радостях даже чмокнула Нюшу в гладко выбритую щёку, оценив качество его парфюма — парень явно предпочитает очень дорогие ароматы, молодец. Но дольше оставаться рядом побоялась — станет приглашать в ресторан или на прогулку, знаю уже. Потому сославшись на дела, упорхнула поскорее.
Пока ехала, думала: «Вот так вот, господин Бельский, а вы полагали, что у меня ничего не получится? Что я глупенькая молодая девушка, которая только и умеет, что пальчиками по клавиатуре шлёпать? Ха-ха! Ошибаетесь. Завтра получу всё необходимое, а потом сяду и напишу, как там дело было». Эта идея меня очень вдохновила. Правда, осадочек от первого рабочего дня после возвращения все-таки остался. Чуть не забыла!
Когда вернулась, то, узнав о моем прибытии, начальство сразу вызвало к себе. Потребовало объяснительную написать. Я и сочинила: мол, болела эти дни, могу представить медицинскую справку. А что на связь не выходила, так имею право страдать в одиночестве и тишине. И вообще, прямо заявила: интервью с Бельским я не напишу, поскольку он угодил в авиакатастрофу, лежит в Монтрё в клинике, но я начала собственное расследование причин происшествия.
Карлсон и Роднянская удивленно переглянулись.
— Собственное расследование? Сама? — удивился Алексей Алексеевич. — Вы вроде раньше в таком жанре не писали.
— Надо же когда-нибудь начинать! — смело заявила я.
— Сомневаюсь, что у нее что-нибудь получится, — язвительно добавила Роднянская. Ее главред пригласил, видимо, чтобы устроить мне показательную порку, а в одиночку побоялся.
— Это мы еще посмотрим, что у кого получится! — дерзко сказала я. — Можно мне уже идти и работать?
— Да, идите, — согласился Карлсон. — Только смотрите, Лана… Напишите статью, после которой нас всех не разгонят учредители. И помните: Бельский — один из владельцев.
— Уж не забуду! — кивнула я и ушла, постукивая каблучками.
Домой пришла и задумалась: вот информация у меня будет, а дальше что? Материал у меня всегда начинается с заголовка. Сначала он, потом всё остальное. По-другому пробовала — не получается. Значит, с него и надо стартовать. Что же придумать? «Катастрофа в Швейцарии»? Ни о чём. «Кто заказал Бельского?» Не девяностые на дворе. «Прерванный полёт»? Не песню же сочинять собираюсь. Да и есть с таким названием, кажется. «Бельский ужас»? Саркастично и непонятно, Карлсон не пропустит. «Крыло налево, крыло направо?» Звучит издевательски, а там люди погибли. Придумала! «Взлет без посадки». Вот так статью и назову. Нет, лучше так: «Артём Бельский: взлёт без посадки».
Довольная собой, раскрыла ноутбук и принялась статью сочинять. Пока без технической информации, да и вообще пусть это будет, скажем, не один материал, а несколько. Целое расследование, растянутое на несколько номеров! Вдохновлённая, принялась стремительно бегать подушечками пальцев по кнопкам. Метод слепой печати не осилила, было лень, зато указательными могу довольно стремительно набирать тексты, за мной многие угнаться не могут. Наташа, например, так та вообще одним пальцем тычет в клавиатуру. Правда, очень резво, но я не понимаю, как такое получается. Звучит, словно кот ночью по полу «тыгдык» делает.
Когда половина статьи была готова, я посмотрела на часы: ого, половина второго ночи! Пора и честь знать. Стала готовиться ко сну. Потом улеглась и, едва голова коснулась подушки, как мозг отключился от реальности, переключившись на режим отдыха. Но где-то под утро начал рисовать мне красивый сон о том, как я по-настоящему выхожу замуж за Артёма Бельского. Свадьба наша проходит на шикарной, огромной, словно военный крейсер, белоснежной яхте, которая тихонько покачивается посреди изумрудных волн. Мы стоим на корме, я в расшитом жемчугом платье, жених в блестящем смокинге с галстуком-бабочкой, и маленький духовой оркестр играет «Эхо любви» в исполнении Анны Герман:
Покроется небо пылинками звезд,
И выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст.
Мы — эхо,
Мы — эхо,
Мы — долгое эхо друг друга…
Глава 24
— «Артём Бельский: взлёт без посадки»? Вы серьёзно? — Карлсон скорчил кислую физиономию. — Нет, Лана, вы правда думаете, что мы сможем опубликовать такую статью?
— А что с ней не так? Я честно рассказала, как мы летели в Швейцарию, как падали, как мне удалось пережить авиакатастрофу — разве этого мало, чтобы получился шикарный материал? Да этот номер раскупят, когда узнают, с кем я летела!
— Я всё понимаю, конечно, — тяжело вздохнул главред. — Но мы это опубликовать не сможем.
— Почему?!
— Поскольку речь в статье идет о господине Бельском, который сейчас лежит в швейцарской клинике в коме. И мы тут об одном из наших соучредителей станем такое публиковать? Он же нас потом по судам затаскает. А когда это ему надоест, то распустит всю редакцию, — пояснил Карлсон. Мне даже его стало жалко, выглядит, как старый обиженный пёс. Понимает своим крошечным журналистским чутьем, которое осталось у него от времен бурной молодости, что материал обязательно нужен. Что пробудит угасающий интерес к журналу, позволит несколько месяцев (уже немало!) держаться на плаву. А может, если дальше также будем дерзко сочинять, то сможем и популярными сделаться, как прежде. Но давят на главреда правила и финансовые обстоятельства.
— Хорошо, — проговорила я сквозь зубы и ушла.
— Ну что? Сходила? Как принял? — участливо спросила Наташа с привычно припухшими губами — опять со своим Костиком целовалась на пожарной лестнице. Это у нас есть такой запасной выход, который всегда должен быть открытым. Там небольшая площадка, даже пара стульев есть — для удобства дам и господ курящих. Туда они бегают, когда на балконе становится слишком холодно.
— Зарезал материал, — разочарованно ответила я.
— Бли-и-и-ин, — протянула Наташа. — Как жалко. А чего он? Ты же давала мне читать — классная статья! Прямо как детективный роман!
— Боится, что когда Бельский вернётся, то вставит ему за самодеятельность по первое число. Потом за второе, третье и так далее.
— Шкуру свою спасает, — хлестко заметила коллега.
— Верно, только ничего с этим я поделать не смогу. Впору увольняться!
— Да ты чего?! Нет-нет-нет! Оставайся! Нам с тобой хорошо!
— Кому это «нам»? — хитро спросила я. — Тебе с Костиком?
— При чем тут Костик, — смутилась Наташа и отвела глаза. И так уже понятно, при чем. Тоже мне, секрет Полишинеля! Да вся редакция давно в курсе об их служебном романе, они же сами упорно делают вид, что лишь друзья. — Я вообще, о коллективе. Ты же классный журналист, потерять тебя — это будет большая потеря для всего журнала. Мы и так едва не поверхности барахтаемся. Слушай, а может, ты эту статью куда-то ещё пристроишь?
