Я поспешно сгребла всё обратно в сумочку.
— Спрашивайте, — потребовала Метцлер-Арнольд.
— Какова основная причина авиакатастрофы, вы уже выяснили?
— Мы рассматриваем несколько версий. Первая — техническая неисправность воздушного судна. Вторая — пилоты попытались облететь зону турбулентности и грозы снизу. Однако не справились с управлением, вышли на закритические углы атаки, потеряли подъемную силу и вошли в плоский штопор. Из него выйти уже не сумели. Третья — ошибка диспетчера. Четвертая — происшествие внутри самолёта, — ответил Мишелин.
— Насчет плоского штопора я вам так скажу: подобного не было.
— С чего вы решили?
— Я там была.
— В самолёте? — удивилась моя собеседница.
— Да, в самолёте.
— Так вы — мадам Бельская?
— Да, она самая.
— Интервью окончено, — сказала Мишелин, резко вставая. — А я вам еще поверила! Харрасмент, злой редактор!
— Подождите, но это же правда!
Пресс-серке рать ведомства наклонилась ко мне и зло прошептала:
— Ваш муж — один из богатейших людей России, и вы жалуетесь на домогательства какого-то чужого мужчины? Поучитесь сначала врать!
— Да мы поженились меньше чем за сутки до происшествия!
— Прощайте!
И мадемуазель Метцлер-Арнольд ушла, делая широкие мужские шаги. Я осталась в кафе. Но и не подумала сдаваться. «Ничего! Я всё равно до тебя доберусь!» — упрямо решила. Потом арендовала машину, поставила ее возле здания, в которой находится авиационная комиссия, и принялась ждать, пока Мишелин отправится домой. У меня было твёрдое намерение пообщаться с ней снова, только оставалось придумать какой-нибудь весомый аргумент.
До вечера я просидела в автомобиле, наблюдая за зданием. Было невыносимо скучно. Пришлось играть на телефоне, попутно его заряжая от автомобиля, чтобы не оказаться без связи. Думала о том, а не напрасно ли я ввязалась во всю эту историю с Бельским? Отказалась бы за него замуж выходить, и теперь спокойно работала себе дальше. «Ага, — сказал внутренний голос, — и терпела занудные планерки Карлсона и тупые наставления Роднянской, ее подколки и издевательства. На фиг это всё!» Так себя завела, что решила пойти и купить кофе. Но едва взялась за дверную ручку, как увидела Мишелин, выходящую из офиса.
Я думала, она в свою машину сядет или в такси. Но чиновница отцепила от поручня велосипед, оседлала его и покатила куда-то. Пришлось медленно следовать за ней, к недовольству других водителей. Но здесь не Россия, где меня бы покрыли трехэтажным матом. Вежливые швейцарские дамы и господа вздыхали и аккуратно объезжали, даже не давя на сигнал, не мигая фарами — терпели молча. Культурные же люди, как приятно иметь с ними дело!
Слежка продолжалась недолго. Мишелин, проехав около двух километров, остановилась у небольшого продуктового магазинчика. Оттуда она вышла за руку, но, к моему большому удивлению, не с девушкой или женщиной. Не с мужчиной даже, а каким-то прыщавым юнцом с видом старшеклассника. Я сначала было подумала, что это ее сын или младший брат. Племянник, наконец. Но когда они зашли за угол дома, то принялись жарко целоваться. «Ого, вот это компромат!» — подумала я и, быстренько достав фотоаппарат, лежавший рядом на сиденье, сделала несколько снимков. Всё, мадемуазель Метцлер-Арнольд, теперь ты моя!
Глава 22
На следующий день, проведя ночь в какой-то простенькой гостинице неподалеку (ну не привыкла ещё ощущать себя женой миллиардера), я отправилась прямиком в офис Службы безопасности гражданской авиации, чтобы навестить Мишелин Метцлер-Арнольд. Увидеть меня та явно не ожидала. Едва появилась, как она раскрыла рот и заявила сухим грубым голосом:
— Мадам Бельская, разве мы вчера всё с вами не выяснили?
— Безусловно! Но открылись новые обстоятельства, и я решила, что вам они будут очень интересны! — и протянула ей стопку фотографий, на которых пресс-секретарь была запечатлена в момент лобзаний со своим малолетним любовником. Увидев снимки, Мишелин покраснела, словно угодившее в кипяток ракообразное, и проговорила, гневно сверкнув очами в мой адрес:
— Откуда у вас это?
— Птичка на крыльях принесла, — с усмешкой ответила я. — Так вы, оказывается, предпочитаете юных аполлонов престарелым сатирам?
— Это вас не касается, — сказала Метцлер-Арнольд, как отрезала.
— Зато, я думаю, очень может заинтересовать ваше руководство. Мне прямо сейчас к нему пойти или поговорим? Или, что ещё лучше, рассказать широкой европейской общественности, чем вы тут занимаетесь помимо основных обязанностей? Просвещаете, так сказать, молодых людей? Но есть и третий вариант. Цивилизованный.
— Третий. Я выбираю третий.
— Вот и чудесно! — я состроила очаровательную улыбку и уселась напротив мадемуазель. — А теперь расскажите мне, что там с «черным ящиком» самолета.
— Он оказался сильно поврежден. Переговоры пилотов в кабине восстановить не удалось. Но, по предварительным данным, произошел внезапный отказ правого двигателя.
— Разве у самолёта их не два? На одном-то он может лететь? — спросила я.
— Может, но недолго. И не способен совершать сложных маневров, естественно. А там были условия пролёта через горы, в сложной метеорологической обстановке — турбулентности. Наложилось одно на другое, плюс после отказа двигателя возникло то, что называют «болтанкой», в результате пилоты не справились, а дальше вам известно, — сообщила Метцлер-Арнольд.
— Вы что же, сразу мне этого сказать не могли? Зачем понадобилось отказывать? — искренне удивилась я.
— Официально результатов анализа «черного ящика» пока нет, и если бы информация всплыла, это могло сильно ударить по моей репутации, — ответила Мишелин.
— Скажите спасибо, что я добрая такая, иначе бы вашу репутацию как следует вымочила и выставила на всеобщее обозрение, — жестко сказала я, вспоминая вчерашнее поведение чиновницы. Та нахмурилась, ожидая гадости. Но я девушка добрая, потому попросила всего лишь скинуть мне на флэшку всю информацию, что есть по авиакатастрофе.
— Но ведь вы не станете её публиковать? — умоляющим тоном спросила Метцлер-Арнольд.
— Пока нет. Дождусь, так и быть, ваших официальных заявлений, — я поднялась, забрала флэшку. — Это вам на память, — кивнула на фотографии на столе. — И да, завязывайте вы уже возиться с малолетними юношами. Поверьте, нет ничего приятнее, чем взрослый уверенный в себе мужчина.
После сказала «Au revoir!», сделав ручкой на прощание, и ушла. Поскольку я не была до конца уверена, что разговор с Мишелин будет продуктивным, то вернулась прежде в гостиницу, расплатилась за ночлег, а после села в машину и поехала обратно в Монтрё. Я удивилась во время пути тому, насколько маленькая эта страна, Швейцария. От столицы до места назначения добралась всего за час с небольшим, при этом дорога всё время шла вдоль Женевского озера, по местам таким живописным, что мне хотелось почти на каждом километре остановиться, выйти и наслаждаться пейзажами, глубоко вдыхая чистый горный воздух.
Жаль только, что хотя и бежала автомагистраль вдоль озера, но видно его было всего несколько сотен метров из тех ста километров, которые я преодолела. Можно понять: людям ведь хочется жить возле берега, смотреть на размеренный плеск волн и слушать его, а не отвлекаться постоянно на шум проносящихся за спиной автомобилей. Потому, пробежавшись неподалеку от водоёма, дорога оставила его справа, а сама углубилась влево, помчавшись среди красивейших долин.
Я даже удивилась тому, что Швейцария — это, оказывается, не сплошные горы, скалы и расселины. С этой, северной стороны от Женевского озера до Альп несколько десятков километров равнинной местности. Напоминает, словно едешь где-нибудь по Средней полосе России: поля чередуются с садами, между ними виднеются маленькие деревушки. Горы хотя и видны, но очень далеко и кажутся невысокими холмиками. Наверное, так оно и есть: не сразу ведь они резко вырастают, сначала небольшие возвышенности, а уж потом — хребты и заснеженные пики.
