— Смотри-ка, одна их наших недотрог себе героя отхватила, — недалеко стояли две девицы и с интересом разглядывали Грозного и шрамы на его лице.
Денис заметил, как Валя побледнела и чуть прикрыла глаза. Он шагнул ближе к девушке и обнял её за плечи:
— Пойдёмте, Валя. Вам не пристало выслушивать подобное от легкодоступного окружения, — и он увёл её. Они неспешно шли по заснеженной тропинке и молчали. Оказалось, что Касаткины живут совсем недалеко. Денис и Валя так же молча зашли в подъезд, поднялись на третий этаж, Валя открыла дверь и…
— Валюша, доченька, как хорошо, что вы так вовремя пришли. У меня и ужин готов. А папа скоро будет?
Валя как-то беспомощно посмотрела на Грозного, пожала плечами и улыбнулась. Денис помог ей снять шубку, повесил её и свою куртку в шкаф, прислушиваясь к женскому разговору.
— Папа поехал на какую-то важную встречу. Он говорил, что надо решить возникшие финансовые вопросы.
— Извините… — Денис посмотрел на Валину маму. Та искренне улыбнулась и коротко представилась «Галина Викторовна». — Галина Викторовна, Вениамин Виленович поехал к Петру Лаврентьевичу Лисице. Простите, что мы своими проблемами отняли у вас мужа на этот вечер.
Галина Викторовна неожиданно громко рассмеялась и коротко махнула рукой:
— Я уже привыкла, что он дома бывает реже, чем в командировках. А вы Денис Грозный, да? Муж рассказывал о ваших ожогах, простите, они пока довольны заметны для профессионального глаза.
Валя качнула головой и тихо пояснила:
— Мама врач ожогового центра, Денис. Но что же вы стоите? Проходите, будем ужинать.
Грозный глубоко и облегчённо выдохнул и уверенно заявил:
— Тогда на правах мужчины я режу хлеб. — Валя и Галина Викторовна переглянулись и с улыбками кивнули.
***
Звонок мелодично известил о приходе гостей. Через несколько секунд густой баритон просто спросил:
— Кто?
Морозов и Касаткин переглянулись, и Кирилл Сергеевич ответил:
— Пётр Лаврентьевич, я звонил вам сегодня. Моё имя Морозов Кирилл Сергеевич.
Замок щёлкнул и калитка открылась, офицеры вошли и огляделись. Широкий двор, подстриженные деревья и кусты, кое-где ещё лежит снег. Качели… Простую деревянную конструкцию на длинных верёвках медленно раскачивал мартовский ветерок. Фигурки гномов и собак по всему двору. Будто время замерло и сейчас из дома выскочит маленькая девочка с косичками. А между тем та маленькая девочка сегодня дежурит в отделении реанимации, спасает людей… Как же быстро выросли дети. И если раньше родителей беспокоили поцарапанные коленки и синяки, то сейчас вопрос стоит о жизни и смерти.
— Проходите, мужики. Что смотрим? Да, всё осталось, как в нашем детстве было. Одна надежда, что внуки у меня скоро появятся. Красивые и умные, гасать тут будут, а то после переезда моей малышки Лисы к Юрию я как в вакууме живу. Тихо, только ветер и дует.
Морозов и Касаткин подошли ближе и с интересом уставились на одного из самых скрытных бизнесменов города. Короткий ёжик седых волос, широкие плечи, обтянутые серым свитером, джинсы и тапочки на босу ногу. И крепкое рукопожатие шершавых ладоней.
— Ну здравствуй, Лис, — Касаткин пожал протянутую руку и усмехнулся.
— Привет, Веня, рад видеть тебя живым и здоровым.
Морозов повернул голову и вопросительно посмотрел на своего спутника.
— Не думал, Веня, что ты ко мне с Морозовым придёшь. Или всё осталось в прошлом?
— А он-то тут при чём? Не он виноват в той ситуации, и не его сын. А потому ни генерал, ни Александр ни мне, ни ей ничего не должны.
Кирилл Сергеевич поднял брови и тихо заметил:
— Я пока что здесь, если что. Может, кто-то из вас объяснит мне, о чём речь?
Лисица хмыкнул и молча пригласил мужчин в дом. Он быстро миновал широкую прихожую, гости последовали за ним. Вскоре мужчины расположились в креслах с бокалами виски.
— Итак? — спокойно поинтересовался Морозов.
Лисица и Касаткин переглянулись, Вениамин Виленович сделал глоток благородного напитка и, глядя в бокал, ответил:
— Кирилл Сергеевич, Валя Касаткина, которую ваш пасынок со своими друзьями… дочь она моя, Сергеевич. И это люди Лиса их потом в клубе оприходовали. За девчонок и за Валю. Тогда-то мы и познакомились. И вишь ты, опять судьба нас лбами сталкивает. Только теперь о вашем сыне речь идёт.
Морозов поднял глаза на Касаткина, перевёл взгляд на Лисицу и тихо сказал:
— Простите меня, мужики. И я пойму, если вы откажете мне.
— Глупостей не говори. — Касаткин откинулся на спинку кресла и продолжил: — Вы, летуны, всё в облаках витаете, а иногда того не знаете, что рядом с вами люди живут, которые вам по гроб жизни должны. Это я твоём сыне, о Сашке, Сергеевич. Извини, что на «ты». — Морозов небрежно махнул рукой, какие уж тут дворцовые расшаркивания. Лисица долил виски в стаканы и с усмешкой посмотрел на своих гостей. — Я когда к ним в госпитале пришёл, сразу понял, что они меня не признали, имя только повторяли. Да и как узнать, если прошло почти семь лет, они тогда ещё совсем зелёные были, салаги, но меня и парней моих вывезли.
— Ты о чём сейчас? — Морозов аккуратно поставил стакан на низкий столик и вопросительно посмотрел на Касаткина.
— Вот именно, ты тоже не знаешь, хотя в высших кругах вращаешься. Ты операцию по освобождению заложников в Озёрном помнишь? Моя команда там работала. Заложников всех вывели, а мои почти все по полной получили — кого ранило, кого контузило, когда эти суки бараки взорвали. И меня зацепило. А Саня твой с Юркой под обстрелом самолёт подняли, а потом Сашка сам его вёл, потому что Тарасов в салоне руководил — кого и как положить. Вот и Лис ему всё прощает, потому и Лизу ему отдал.
Лисица неожиданно рассмеялся и качнул головой:
— Ну да, отдал! Сама нашла. Правда, чего греха таить — слежу я за своей девочкой. Когда узнал, что в клубе тогда произошло, думал, три шкуры спущу со своих парней, но и тут твой Саня оказался замешанным. Это он помог моей охране повязать своего сводного братца с дружками. — Лисица смотрел на мужчин и вспоминал, как орал на охранников, что сразу не доложили ему о случившемся. Не хотели они его беспокоить, как же! Точно Лиса-мелкая упросила, иначе бы он её не отпустил в академию. Потому что единственный родной человечек на этой земле — это его маленькая Лиза. Как быстро время пролетело, как же не хватает Лики, что до сих пор живёт в его сердце…
— Подожди, но почему Виктор Платов мне ничего не сказал? Нет, он говорил о пострадавшей девушке, но…
— Это я его попросил, Сергеевич. А когда ты отказался использовать её в своём разводе, зауважал.
— А ты откуда Платова знаешь?
— А ты вспомни, где он со своими друзьями служил? Улавливаешь? Я тогда ещё только-только службу начинал, лейтенантом зелёным был, парни в моём взводе служили. Вот так как-то. Но всё это дела прошлые. А сейчас я обязан твоего Сашу найти. Честью и жизнью обязан. Кирилл, это моей группе они груз везли. Понимаешь? Для меня это, возможно, была последняя операция, ранение и задетые лёгкие не позволят мне дальше служить. Но найти того, кому мы жизнью обязаны, — наш долг.
Морозов закрыл глаза и задумался. Прав Касаткин, для них всегда небо было важнее всего, а оказалось, что и на земле их следов осталось немерено.
— Ладно, вернёмся к нашим планам. Мы к тебе, Лис, по делу.
— Знаю. Лиза говорила. Сколько у меня времени осталось? — Касаткин поднял брови и едва заметно качнул головой. Лисица поднял руки: — Меня не интересуют ваши действия по тому району, меня интересует только время. И что именно вам надо. Может, придётся поднапрячь коллег.
— Если… Нет, когда Сашку найдём, его вывозить отдельно от моих парней надо. Следовательно, с тебя самолёт, Лис. Взамен на внуков. Может, и у нас с Галинкой такое чудо случится. Оттает моя Валя, уж больно борзым их Грозный оказался. Уже домой ко мне как к себе шастает. Валя даже смеяться начала.
Лисица взял со стола телефонную трубку и коротко бросил:
