– Я думала, она прикорнула в ночном парке на скамейке, в отчаянии грызет свою сумочку и поливает слезами близлежащие кусты, ан нет, строит стратегию, и ни слезинки в очаровательных зенках!
- Ох Роза, нет у меня времени на депрессию и отчаяние, - смеюсь, вытаскивая телефон, чтобы составить список продуктов. – Это для меня непозволительная роскошь. Не собираюсь складывать лапки и скулить. Моя дочь нуждается во мне, а я в ней. Поэтому, я посетила центр репродуктологии и завтра буду проходить обследование, а потом мне проведут инсеминацию. У меня будет ребенок от Максима!
- Ниче се! – кажется, мне удалось удивить могучую девушку, она ошеломленно смотрит на меня, восторг светится в черных глазах. – А ты изменилась. Совсем другая стала. Горжусь тобой, дорогая моя!
- Обстоятельства меняют человека. и хватит мной гордиться, собирайся, поедем продукты закупать.
Через час Роза толкает полную тележку к кассе, я же остановилась у стойки с конфетами. Не особо люблю эти сладкие штучки, но вдруг захотелось. Странно, еще не беременна, но хотелки уже проявляются. Представила, как скажу Нечаеву, что он скоро снова станет папой и засмеялась. Да, будет ему сюрпризище!
Хватаю пачку шоколадных конфет, тех, что подороже и ловлю удивленный черный взгляд. Роза знает мои привычки, я ем только шоколад, и то редко, когда получаю гостинцы от благодарных пациентов или от коллег.
Уже на выходе у меня звонит телефон, руки заняты пакетами, а на пол ставить не хочется, бегу к скамейке. Это не Макс, он со вчерашнего дня в черном списке. А больше мне никто не может позвонить, Роза рядом. Сердце сжимается, когда вижу имя няни на дисплее.
- Да, Нина Андреевна! Случилось что-то?
- Здравствуй, милая. Ничего не случилось, кроме очередной истерики. Я увезу Дарьяну в парк после детского сада, мы ускользнем от охраны. Девочка плачет полдня, воспитатель звонила, к тебе просится. Приезжай скорее, пока нас не хватился Максим.
Ну это ни в какие ворота! Зачем дразнить и так злого Макса?
Роза высаживает меня у ворот парка, и уезжает, надо разложить продукты, есть скоропортящиеся. Бегу по широким аллеям, вглядываясь вдаль, пытаясь найти няню с Дарьяной. Вижу небольшую толпу и направляюсь к ней, потому что слышу плач своей дочери, понимаю, что случилось что-то плохое. Расталкиваю людей, на скамейке лежит Нина Андреевна с посиневшими губами, а в рукав ее плаща вцепилась моя дочь, рыдая от ужаса.
- «Скорую» срочно! – кричу, нащупывая пульс на тонкой сморщенной шее, прощупывается, выдыхаю. – Воздуха дайте! Расступитесь!
- Дашенька… не сдавайся… Максим… он тебя любит… и Дарьяша… - шепчет нянюшка заплетающимся языком, пока я устраиваю ее как надо, чуть приподняв голову, подкладывая сумочку.
- Тише, ничего не говорите. Разберемся с Максом.
Успокаиваю ребенка взглядом, сжимая ее ручонку. Шепчу, чтобы не плакала, что все будет хорошо. Молюсь, чтобы коллеги приехали быстрее.
Два часа пролетели как минута, пока приехали врачи, довезли Нину Андреевну до клиники, решили вопрос с документами и оплатой лечения, дождались вестей из реанимации, уже наступил вечер и зажглись фонари.
- Папа снова будет ругаться, - жмется ко мне Дарьяша, когда ждем врача, и у меня сердце в страхе сжимается. Он меня убьет!
Второй раз за день роюсь в сумочке в поисках мобильника, и когда достаю его, то понимаю – он полностью разряжен и Максу не позвонить. И уйти пока не могу, чтобы отвезти Дарьяну домой. Он уже потерял ее, представляю, что думает сейчас, и не удивлюсь, если полиция скоро меня отыщет.
- Ничего, сейчас узнаем про няню, и поедем домой…
- А ты снова у нас останешься? Ты меня больше не бросишь? – жалостливый взгляд жжет мою душу, и пообещать ничего не могу, только прижимаю малышку к себе крепче и целую в ароматную макушку. – А баба Нина не умрет? Как Джилли?
- Ну что ты, маленькая… врачи успели вовремя, ее обязательно вылечат.
- Да, вылечим твою бабушку, - раздается рядом, мы обе подскакиваем. – Пациентка в сознании, если будет улучшение, то завтра переведем в палату и ты, малышка, сможешь навестить свою бабулю.
Доктор улыбается, и это хороший знак, уж мне ли не знать. После хороших новостей тороплюсь домой на такси, надо зарядить телефон и позвонить Максиму, сказать, что Дарьяна у меня, с ума сходит, наверное. До его дома очень далеко, пусть сам приедет.
И он приехал. Вернее, ждал у моего подъезда, вместе с Розой, которая показывала мне кулак, ей я тоже не позвонила же, снова пропала на полдня.
- Еще раз подойдешь к моей дочери, я тебя уничтожу, - орет разъяренный папашка, не слушая ни моих оправданий, ни криков дочери, тащит ее в машину. – Близко чтобы не подходила!
Я ничего не могу сделать, только смотреть вслед черной иномарке, глотая слезы. Вот теперь я почувствовала отчаяние, и ведь ни в чем не виновата.
- Ну как, теперь лапки сложила? – издевается подруга, зевая в кулак. – Сама не спала и мне не дала выспаться, шоркалась по комнатам всю ночь, хлюпала.
- Не спалось мне, - оправдываюсь, выкладывая почти всю яичницу на тарелку Розе, оставляя немного себе.
Аппетита нет, но нет и сил, не хватало упасть в обморок, сегодня анализы сдавать. Но я и эту малую часть отодвигаю от себя, вспомнив, что завтракать нельзя. Глотаю только чай без сахара, прокручивая в голове как Макс увозит рыдающую Дарьяшу. Всю ночь видела это, не уходило из памяти. А если у меня не получится убедить Нечаева воспитывать вместе дочь?
- Чего не ешь? Нам на смену, и обеда может не быть, смотря как загрузят сегодня.
- Я отпросилась до обеда, без меня покатаетесь пока. У меня обследование.
- Так ты не шутила? Решила забеременеть? – Роза подскакивает и хватает меня за руку.
- Разве с таким шутят? Я все сделаю, чтобы родить ребенка от Нечаева. И никуда он не денется, когда принесу ему положительный тест.
Усмехаюсь, представляя как будет удивлен бывший будущий муж. Именно будущий, он женится снова на мне, и плевать, что там с его мужским эго, семейная жизнь не только в спальне проходит. Есть еще дети.
Сдав анализы, ловлю свою бригаду в кафе, в котором обедаем всегда, Роза смеется басом над шутками Александра, хлопает его по плечу так, что будь он чуть хилее, выбила бы
