Запыхалась, покраснела, волосы под шапкой вспотели, и в таком виде я сталкиваюсь в гардеробе с Кетлером.
Я замечаю его первой, и собираюсь по-тихому слинять, но тут Макс оборачивается к свободной вешалке, и мы встречаемся взглядами. У меня, будто почву из ног выбивают. Дышать не могу, сердце колотится о грудную клетку в бешеном ритме.
Блуждающая до этого на его таких красивых губах улыбка, тут же исчезает.
— Привет — здороваюсь первой и тут же отвожу взгляд, чтобы не утонуть в его глазах, не захлебнуться.
От него пахнет осенним дождем и мятой. У меня кружит голову. Невыносимо хочется к нему прикоснуться. Я так скучала.
— Привет — отзывается холодно, даже отстраненно.
Сжимаю лямки нового рюкзака, даже ногти в ладони впиваются, но мне не больно. У меня другая боль.
— Максим — собираюсь с духом и перекатываюсь с носков на пятки и обратно, пока он молча цепляет утепленную парку на вешалку. — Мне нужно знать…
— Опоздаем, Томилина — перебивает меня с усмешкой на губах и удаляется в сторону кабинетов на первом этаже.
Я же поджимаю губы и плетусь к своим. В классе против меня явный бойкот. Наверняка, Герасимова с Арсеньевой постарались. Осипова теперь сидит с другой одноклассницей и даже не смотрит в мою сторону, стоит мне появиться на пороге. Да, и вообще никто не смотрит. Точно я — пустое место. Что ж, меня это устраивает.
Иду на последнюю парту, а на соседний стул ставлю свой рюкзак, все равно никто рядом не сядет. Сегодня поставили две физики подряд, поэтому на перемене остаемся в том же кабинете.
Тут и началось.
Девчонки, видимо, ждали момента, пока большинство парней свалят из кабинета, и окружают меня. Краем глаза замечаю Осипову, которая так и остается сидеть на месте, уставившись в учебник. Поддержки от нее больше не жду, просто интересно, она теперь с ними заодно, или сама по себе.
Стараюсь держаться ровно и спокойно. Перелистываю новости в ленте на телефоне. Герасимова присаживается на край моей парты.
— Чего тебе? — даже не поднимаю на нее взгляд. Много чести.
— Ты в курсе, что из-за тебя Даниленко из лицея ушла? — спрашивает Лерка.
Свожу брови на переносице и морщусь.
— А мне какое дело, что там у «ашек» творится?
— Говорят из-за тебя. С Кетлером развела, из лицея выдавила. Ну, ты и тихушница, Томилина — усмехается Герасимова. — А еще святую из себя корчишь, типа лучше всех.
— Я никого из себя не корчу.
— Ага — переглядывается с девчонками. — А то что у Макса твоего теперь девчонка новая, ты тоже ничего не знаешь?
Замираю, сглатывая ком в горле.
— Только вот развести их у тебя не получится, Томилина. Она в универе учится, упакована по полной, Да, к тому же сестра друга, Димки Корсакова, у которого Кетлер часто тусуется последнее время.
Каждое слово, точно свая в самое сердце. Становится душно. Аритмия зашкаливает.
— У них все серьезно — продолжает Аксенова. — Так что некому больше тебя защищать, великомученица ты наша.
Девчонки дружно ржут.
— Вот вы идиотки! — внезапно включается Осипова. — И откуда вам вообще, курицам, знать, что у них на самом деле?
— А что же она его из лицея на своей тачке забирает? — Герасимова зыркает на Таньку, как на врага народа.
— Блин, вот ты — душнила, Герасимова! Своего парня заведи лучше, хотя с твоими прыщами дело — труба.
— Ты когда-нибудь договоришься, Осипова — наезжает Аксенова, пока Герасимова хлопает своими глазищами, переваривая услышанное. — Девлегаров вечно защищать не будет.
— Рот закрой, воняет — театрально зажимает нос Танька.
Аксенова резко вскакивает, но в кабинете появляются парни во главе с Девлегаровым. Девчонки тут же разбредаются по своим местам.
Переглядываемся с Танькой. Если честно, мне плохо без нее и непривычно как-то. Но прощать предательство не собираюсь.
Все оставшееся время на уроках думаю только о Максе. Никак не могу сосредоточиться, хоть ругаю себя нещадно.
Глупая, думала, может, она вовсе не его подружка. Не было же фоток, где они целуются, после которых все вопросы бы отпали сами собой.
Но теперь шансов не осталось. Все равно решаюсь спросить у него сама. Правда, какая бы не была, все равно лучше, чем пустые надежды.
В главном вестибюле сверяюсь с расписанием. У "ашек" Тоже пять уроков стоит. После последнего тороплюсь к гардеробу, чтобы Кетлера не пропустить.
Неудачное время. Он идет в компании одноклассников и о чем то весело переговаривается. Самый высокий и самый красивый среди них. Из угла раздевалки наблюдаю, как Макс переобувается в высокие грубые ботинки и снимает с вешалки парку.
— Макс — выхожу за ним.
Кетлер приостанавливается и разворачивается ко мне, пряча руки в карманы распахнутой парки.
— Один вопрос — смотрю умоляюще.
Макс устало выдыхает, наблюдая, как парни выходят на крыльцо, а затем смотрит на меня.
— Томилина, не унижайся — и уходит вслед за остальными.
Нагоняю его уже на крыльце и дергаю за рукав. Пусть как дура последняя себя веду, но потом хоть жалеть не буду, потому что попыталась.
Но прямо перед собой замечаю то самый черный внедорожник на парковке, из которого выходит та самая девчонка.
— Тинка — здоровается с ней Девлегаров и приобнимает за плечи. Она же вежливо улыбается, а сама с Кетлера глаз не сводит и тут же хмурится, замечая мою руку.
Я дышу, дышу, дышу, изо всех сил пытаясь наполнить легкие воздухом, но всё равно задыхаюсь. Теперь уже точно вопросов нет.
Отпускаю рукав, быстро спускаюсь по ступенькам и мчусь подальше отсюда.
МАКС
Из дома я свалил сразу же, как только отец стал конкретно приседать на уши с тем долбаным собеседованием для поступления в бизнес-школу. В Кельн я во всяком случае точно не собираюсь, пусть идет лесом. К тому же отец вообще с катушек слетел, когда я пропустил званый ужин в его компании. Орал, как черт, угрожал, что на улицу меня выкинет, если собеседование провалю. Поэтому я просто свалил на квартиру.
После сорванного собеседования отец не только аннулировал все мои счета, но еще и отобрал ключи от тачки, которую приготовил в подарок на мой восемнадцатый день рождения, и сменил замки в квартире, пока я был на учебе. Даже шмотки с учебниками не вернул. Думает, что приползу
