в свободные серые спортивные штаны и бордовую футболку, а затем направляюсь на кухню, откуда распространяются аппетитные запахи по всей квартире.
Тинка готовит нам с Корсаком ужин. Закидываю пятую точку на барный стул и складываю руки перед собой.
— Зачем приезжал? — Тина стоит ко мне спиной и режет овощи.
— Его просто бомбит, потому что я до сих пор не приполз обратно.
Тина подает мне контейнер с зеленухой.
— Помой, пожалуйста — просит она.
Молча забираю зелень и подхожу к раковине. Беру специальный шланг и промываю листья в дуршлаге.
Тут же чувствую совсем близко ее аромат. У Тины очень резкий запах туалетной воды. Обычно девчонки любят обливаться сладким парфюмом, но лично мне такой аромат совсем не нравится. Не то что едва уловимый цветочный запах Риткиных волос.
— Макс — растягивает имя и протискивает руки вокруг моей талии. Дома никого, кроме нас. Тина задевает резинку от боксеров и ныряет пальцами под мою футболку. Кожу на животе вмиг обжигает. — Ты такой теплый.
Накрываю поверх футболки ее руки ладонями и сжимаю.
— Руки убери — цежу сквозь зубы, выходя из себя.
— Так и будешь меня во френдзоне держать? — утыкается лбом в позвоночник. — Ты мне нравишься по-настоящему.
— Тин — мягко убираю ее руки.
— Я поняла, не надо, не говори — Тина забирает дуршлаг с зеленью и опять принимается за салат.
А мне становится так дерьмово. Решаю съездить завтра на рынок перекупщиков и попробовать загнать телефон. Денег от его продажи должно хватить на пару месяцев аренды небольшой студии.
РИТА
Mania — Фразами к тебе
Счастье было недолгим. Тетка опять сорвалась.
Захожу в квартиру и у порога натыкаюсь на высокие ботфорты. На вешалке висит фиолетовое пальто устаревшего кроя, а с кухни доносится «Кабриолет» Успенской. Запах дешевого застолья ударяет в нос.
В столовой я сегодня ничего не ела и желудок сводит болезненными спазмами. Если сейчас улизну к себе, то просто сдохну от голода, учитывая, что я еще и не завтракала. Поэтому нацепляю маску «Мне по барабану на вас!» и иду на кухню.
— О, Ритуль, посмотри, кто мне приехал — тут же всплескивает руками тетка, стоит мне появится в дверном проеме.
Напротив нее сидит бывшая теткина одноклассница, свалившая пару лет назад в Питер на заработки. Да, видно, так ничего у нее и не выгорело. Я ее помню по фотографии, которую тетя Марина держит на прикроватной тумбочке. Только там у нее меньше морщин, и волосы еще не похожи на обесцвеченные торчащие во все стороны пакли.
— Узнала Лиду то? — спрашивает тетя, а сама уже ставит для меня тарелку и бросает в нее всего понемногу.
— Да, привет — натянуто улыбаюсь и присаживаюсь за стол.
Лида с любопытством разглядывает меня и затем выдает:
— Ох, Рита, Рита, у тебя, наверное, отбоя от парней нет! Да, Марусь?
Тетка прыскает в ладонь, а у самой глаза пьянющие.
— Не, она над учебниками все свободное время пыхтит, как будто будет в этом толк — говорит с таким видом, словно семь пядей во лбу, блин.
— Это точно — вздыхает Лида. — А ты знаешь, Рит, я тоже была круглой отличницей в школе, только вот потом с одним козлом связалась, и вся жизнь наперекос пошла.
— Ага — поддакивает тетя. — Вовка Стрельников. Такой же мажор, как это твой одноклассник, что подвозил нас на такси — обращается ко мне.
— Говорил: «Люблю, не могу!». Через год отношений я залетела, а он в кусты. Что мне оставалось делать? Срок большой. Пошла рожать. Только вот не доносила — Лида поджимает губы и хватается за рюмку.
Тетка делает тоже самое, и они не чокаясь выпивают.
Господи, видели бы они себя со стороны! Сами во всем виноваты, потому что пьянство сгубило. Если бы не пили, жизнь могла иначе сложиться у обоих. Теперь же только и остается им, как горе водкой заливать и виноватых искать. У тети это я, а у Лиды, видимо, тот самый Вовка Стрельников.
Закидываю в рот отварную картошку с кусочком сала, пару шматков колбасы и запиваю газированной водой.
— Ладно, я пойду уроки делать — встаю из-за стола, но тетя Марина успевает схватить меня за ладонь.
— Рит, а как этот мальчишка то, что подвозил нас?
— В смысле как? — морщу лоб.
Они переглядываются между собой.
— Я же слышала, как вы тут на кухне ворковали. Вы не встречаетесь?
— Не встречаемся — отвечаю и дергаю рукой, чтобы отпустила, но та еще крепче сжимает пальцы.
— А зря, Ритуль, зря. Он на тебя так смотрел, меня не обманешь. Могла бы куш сорвать.
— Не твое дело! — со злостью шиплю и вырываю руку. Уже из коридора слышу, как тетка орет пьяным голосом:
— Ну, и дура, как мамаша твоя!
— Да, отстань от нее! — шикает подружка Лида.
Запираюсь у себя и сажусь за уроки. Занимаюсь до опупения, чтобы не думать, как жалко выглядела сегодня перед Кетлером, когда он просил меня не унижаться.
И эта девчонка...
Так больно, что грудь, будто тисками, сдавливают. Вот бы знать, что у них, и в тоже время не знать.
Не нужно было его к себе пропускать. Он — омут, моя погибель. Знала же, что не выплыву.
Выхожу только в туалет, а потом опять в комнату галопом, пока эти орут в караоке, перебивая друг друга. Отрубаюсь уже к двум часам ночи, когда в квартире, наконец, затихают голоса.
На утро готовлю яичницу для себя и Лиды, пока тетка дрыхнет в спальне, а затем спешу в лицей.
Сегодня первым уроком занятие по плаванию. Их в лицее проводят два раза в месяц. И это ужасно неудобно, хоть и ставят сразу два урока подряд, чтобы мы успели переодеться и просушиться, но все равно не хватает времени. Потому что сушилок мало, к тому же всегда возникает толкучка с душевыми, которых на всех не хватает.
Достаю свой черный купальник с красной окантовкой и молнией посредине, купила его на распродаже в спортивном магазине, и оглядываюсь на девчонок. Забираюсь в самый дальний угол раздевалки, чтобы подальше от остальных, но все равно мне дико неловко. Плавать я очень люблю, но вот это вот переодевание, общий душ — все меня сильно напрягает.
