там завывает холодный ветер. Хреновое было чувство. Странное и горькое.
Похороны матери оставили внутри неприятный мутный осадок, потому что отец превратил это событие в дешевое трагикомедийное шоу. Раскошелился на золотой гроб, позвал кучу народу, театрально изображал безутешного вдовца. А затем, наспех помянув усопшую, нырнул на заднее сиденье своего Роллс Ройса и умотал куда-то. Подозреваю, что к Елизавете. Наверное, хотел залечить раны души целительным трахом.
Поставив машину на сигналку, захожу на территорию кладбища и неспешно бреду вдоль надгробий. В это время дня здесь почти никого, тихо и спокойно. Мама похоронена в красивом уединенном месте, под небольшой ивой. Над ее могилой пока только крест, памятник поставят позже.
Сажусь прямо на траву неподалеку и, закрыв глаза, пытаюсь представить родительницу такой, какой она была до болезни: цветущей, элегантно одетой, с шелковистыми русыми волосами до лопаток. В моих лучших воспоминаниях детства она сидит за кухонным столом и неторопливо пьет черный молотый кофе. Улыбается и, изредка задавая уточняющие вопросы, слушает мои школьные байки. А еще смеется. Переливчато и чертовски заразительно.
Я не питаю иллюзий, что мама сейчас меня слышит или видит, но по каким-то непонятным причинам нахождение здесь облегчает душу. Проблемы, которые еще полчаса назад казались огромными, сдулись и сделались ничтожными.
Ну не допустят меня до олимпиады по геометрии, ну и что с того? Подумаешь, какая мелочь. В физике я, конечно, не ас, но делать нечего, придется податься туда. А что касается соседства с Елизаветой и ее бесячей дочуркой, то осталось потерпеть совсем немного. Максимум месяц – и моя квартира будет готова. И уж тогда ни на каком аркане меня в этот дом не затащишь.
Надеюсь, после переезда дурман в моей черепной коробке наконец рассеется и я перестану то и дело воскрешать в памяти затвердевшие розовые соски Грановской. Перестану думать о ней и фантомно ощущать ее сладкий цветочный запах.
Задолбало, что она все время у меня в башке. Надо вырезать эту мерзавку, как ядовитую опухоль, и дело с концом.
Лера
Поверить не могу, я победила! Заняла первое место в олимпиаде по физике и шестое по геометрии. Ай да Лера! Ай да молодец! На физику я делала большие ставки: все-таки в школьные годы не раз становилась призером всероссийской олимпиады. Хотелось подтвердить свои результаты и в институте. Тем более, что у некоторых (не будем показывать пальцем, но вы и так знаете, о ком речь) возникали сомнения насчет моих умственных способностей и заслуженности бюджетного места, которое я занимаю. Думаю, теперь все сомнения развеялись.
Выкуси, Алаев!
Принимаю поздравления от одногруппников и широко улыбаюсь. Конечно, победителя красит скромность, но вам я все же признаюсь: мне чертовски нравится быть первой. Олимпиадные задания были непростыми, поэтому теперь мой авторитет среди сверстников значительно подрос. Ну еще бы! Ведь многие, как и Тимур, судили меня исключительно по внешности. Мол, что взять с этой хорошенькой блондинки? Красивая, значит, автоматом дурочка.
Эх, как же приятно переубеждать их в обратном!
С высоко поднятой головой иду на пару. Незатейливая трескотня Полины и Диляры звучит приятным фоном. Настроение отличное, и даже угрюмый фейс Алаева, который по обыкновению сидит на галерке, не способен его испортить. Я сегодня победитель, а он пусть упивается своим ехидством и молчит в тряпочку.
– Господи, я чуть голову над пятым заданием не сломала, а оказалось, все так просто, – сокрушается Полина, когда я показываю ей свое решение.
Она смогла занять лишь сорок девятое место по физике и теперь чувствует себя слегка опечаленной.
– Да, иногда нужные формулы лежат на поверхности, – стараюсь подбодрить подругу. – Не переживай, в следующий раз все вспомнишь.
– До следующего раза еще год, – вздыхает она.
– Да ладно, Поль, далась тебе эта олимпиада, – вклинивается Диляра. – Зато у тебя сиськи классные.
– За классные сиськи на работу не берут…
– Я тебя умоляю! Ты любовных романов не читала?
– Читала-читала, – отзывается ворчливо, – но в жизни такого не бывает.
– В жизни еще круче бывает! Да, Лер? – подмигивает мне. – Как твой красавчик блондин, кстати? Общаетесь?
Это она о Никите. С тех пор, как мы вместе провели время на вечеринке у Верещагина, он регулярно мне звонит. Спрашивает о моих делах, рассказывает про свои. Приятный парень. И действительно симпатичный.
– Общаемся, – киваю. – Время от времени.
– А приз за победу в олимпиаде куда потратишь? – Полина никак не может отпустить эту тему. – Отложишь? Или купишь что-нибудь?
Этот вопрос пока открыт. Мне как победителю причитается кругленькая сумма денег, но я еще не решила, что мне с ней делать.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Наверное, пока отложу. А дальше видно будет.
Разговоры в аудитории мгновенно стихают, когда в дверях показывается Инесса Ивановна Морданова, преподавательница математического анализа, о строгости и непредвзятости которой ходят легенды. Поговаривают, будто она никогда не ставит автоматы, а еще лично проводит теоретический опрос каждого студента перед экзаменом. Короче, суровая тетка. Именно поэтому на ее появление студенты реагируют гробовой тишиной.
Инесса Ивановна начинает лекцию, и я полностью погружаюсь в мир чисел. Однако телефон, вибрирующий в сумке, отвлекает мое внимание. Извлекаю его наружу и читаю высветившееся на экране сообщение:
«Видел итоги олимпиады. Поздравляю, Лерочка».
Никита, как всегда, мил.
«Спасибо большое! Очень приятно».
Нажимаю «отправить», а у самой на губах играет глупая улыбочка. С каждым днем этот парень нравится мне все больше и больше.
«Как насчет ужина?»
«Обязательно поужинаю, никогда не пропускаю приемы пищи))»
Я прекрасно поняла его посыл, но ничего не могу с собой поделать. Люблю прикидываться дурочкой.
«Как насчет ужина СО МНОЙ?»
«Только если это не свидание».
«Почему?! Что плохого в свиданиях?»– его возмущенный вопрос прилетает мгновенно.
«Не люблю форсировать события».
«Окей, тогда это просто дружеская встреча. На свидание пригласишь меня сама».
«Ахах, непременно:)»
«Я серьезно. Буду ждать приглашения».
Снова улыбаюсь. Люблю парней с чувством юмора.
«Заеду за тобой сегодня часов в 7, договорились?»–следом пишет Никита.
«Ок».
В ответ он присылает смайлик-поцелуйчик, но я ничего ему не отвечаю. Парней нужно держать на расстоянии вытянутой руки. По крайней мере, до тех пор, пока они окончательно и бесповоротно не влюбятся.
После пар обедаю с одногруппницами в столовой. Обсуждение за столом традиционно крутится вокруг Алаева и его друзей-мажоров. По какой-то неведомой причине девчонки считают Тимура и его
