Во мне живёт ребёнок.
Мой ребёнок!
Он живёт вместе со мной. Ребенок существует. И я тоже… существую. Живу. Мы едины...
Я помню, что тогда мне стало так тепло на душе, как не было никогда раньше. Я теперь точно не одна. У меня есть малыш, который всегда будет любить меня, а я его. По другому не может быть. Меня мама точно любила, хотя я её любила больше. Я несколько раз даже в гроб к ней ночью укладывалась спать, пока дед не пригрозил мне ремнем и не запер на ночь в ванной комнате. Я тогда возненавидела деда ещё сильнее, а на маму обиделась, что она с небес не защитила меня и не дала пинка вредному старику. Тогда — в семь лет — я ещё верила в существование потустороннего мира, куда обязательно попадают все умершие души. Потом эти души обязательно защищают родных и близких от всего на свете. Фильм «Приведение», который я посмотрела перед гибелью родителей, затуманил моё детское сознание всякой чушью. Меньше чем через месяц, я поняла как сильно ошибалась и что никто, кроме меня самой, больше не защитит меня и не обнимет. Правда через несколько лет, в моей жизни появился человек, который защищал меня, обнимал, оберегал… Но делал это не просто так, как оказалось….
После УЗИ я решила, что своего ребенка я точно буду защищать, оберегать, любить. Я стану жить для него… Прямо сейчас и начну.
Правда начала я не сразу, мне пришлось ещё побороться с руководством колледжа, от которого я получила извещение об исключении из рядов учащихся. Я переживала, несколько раз ходила к куратору, но всё оказалось напрасно. На последней нашей встрече, куратор отвёл меня в кабинет и серьезно сказал.
— Забирай документы, Семёнова! А когда заберёшь — уезжай из города. Назад тебя точно не зачислят — сверху было распоряжение... Спокойной жизни тебе здесь не будет. Яна Решетникова в прокуратуре заместителем начальника работает и она лично хочет убрать тебя из города. Мишке лучше в столице стало, но она всё равно здесь лютует. Уезжай, Маша. Это я тебе не как куратор советую, а как друг.
Я и засобиралась. Испугалась не за себя — за малыша. Вспомнила бешеное лицо Яны и сразу решилась на переезд.
Баба Нюра помогла мне собраться, Пётр дал в дорогу немного денег. А Татьяна, как не странно, договорилась со своей тёткой, из сибирского городка, чтобы та приняла меня на квартиру.
В последний раз окинув привокзальную площадь прощальным взглядом, я печально улыбнулась. Я уезжала в другой город и как я надеялась в другую жизнь. Жизнь без бывшего лучшего друга...
Глава 45
Около 7,5 лет спустя
Август в Сибири больше был похож на осенний месяц, а не на летний. Температура по ночам опускалась до восьми градусов, а иногда и ниже, и по утрам большинство жителей Сибири одевали куртки. Днём снова возвращалось лето, но к вечеру всё повторялось и снова приходилось утепляться.
Сегодняшнее августовское утро было особенно холодным. Пока мы с Тёмой добежали до поликлиники, наши пальцы превратились в сосульки.
— Мам, почему у нас лето такое короткое? Вчера Васька рассказывал, что он на следующей неделе улетает к бабушке в Краснодарский край и она ему пообещала каждый вечер ходить на речку купаться. Представь?
— Представляю, Тёма, — по инерции ответила я, сильно не прислушиваясь к его словам.
В голове крутилось столько необходимых дел и важных вопросов, что приходилось всё время что-то планировать, вычёркивать, переносить… Конечно большинство вопросов можно было решить за пять минут, но в нашем с Тёмкой случае это было неосуществимо. Всё и всегда упиралось в деньги или лучше сказать в их небольшое количество. К тому же предстоящий учебный год Артема внёс большие коррективы в наш семейный бюджет.
— Мам, может ты забыла и у нас всё-таки есть родственники в Краснодарском крае? Было бы здорово и нам покупаться в теплой воде перед школой.
Я приоткрыла дверь в нашу районную поликлинику и пропустила Тёму вперёд.
— К сожалению у нас никого нет, Артём. Если хочешь, можем сходить в бассейн, но в октябре. Ты ведь помнишь, что сейчас очень важно собраться в школу.
— Я помню, ма. Первый класс — очень дорогое мероприятие. Так ведь теть Лариса сказала?
Я кивнула и не смогла сдержать улыбку.
— Так. Пойдём скорее прививку делать, а то я снова на работу опоздаю.
— Пошли. Хоть мне и не хочется портить кожу этими уколами. Я не боюсь, ма. Кожу жалко.
Я снова улыбнулась и заглянула в светлые, очень красивые глаза сына. Его глаза были копией других глаз, в которые я не заглядывала больше семи лет, и в которые я точно никогда больше не посмотрю. Нас разделяют тысячи километров и только чудо может эти километры растворить.
Наш маленький сибирский город находится вдали от федеральных трасс и больших дорог. К нам даже самолёты не летают, а поезд останавливается на нашей станции один раз в сутки — остальные идут транзитом. При этом люди в городе жили хорошо, у многих был достаток выше среднего. Из нашего города редко уезжали, в основном сюда приезжали на работу. И всё потому, что здесь работало большое деревоперерабатывающее предприятие семьи Городецких. Ежедневно продукцию этого предприятия отправляли по разным уголкам страны товарные поезда. БольшАя часть города работала у Городецких, в том числе и я.
Когда семь лет назад я приехала в этот город, меня встретила тётка Татьяны — Анфиса Фёдоровна. Вдова военного, бывший работник библиотеки, но главное очень грубая и властная женщина. Мой приезд она восприняла как некую миссию, данную ей свыше, по перевоспитанию пропащей души. Именно так, в первое время, Анфиса Фёдоровна меня называла — пропащая душа. Дома у женщины была образцовая чистота и строгий режим. Я прожила в её доме ровно месяц. Когда я получила первую зарплату в магазине, куда я по приезду устроилась уборщицей, она приказала все заработанные деньги отдать ей. А она уже будет, по своему усмотрению, выдавать мне небольшие суммы. Я отказала отдавать всё, но предложила половину суммы, которая бы покрыла аренду комнаты и коммунальные платежи, но Анфису это крайне возмутило. Уже на следующее утро женщина выставила меня из своего дома. Я растерялась и попробовала договориться с ней, но Анфиса Фёдоровна была непреклонна.
— Иди куда хочешь, пропащая душа. Я поняла, что тебя ничего не сможет направить на путь истинный.
Мне тогда казалось, что хуже ничего и быть не может — на пятом месяце беременности, я оказалась на улице незнакомого города и не представляла куда и к кому мне пойти за помощью.
Помощь пришла свыше, в буквальном смысле этого слова. Я тогда сидела за столиком уличного кафе и просматривала местную газету с объявлениями. Неожиданно рядом со мной стали приземлятся вещи. Мужские вещи.
— Вот зараза, совсем совесть пропила.
Я посмотрела на мужчину, который вышел из подъезда и стал собирать с асфальта многочисленные футболки, рубашки, брюки.
— Вам помочь? — ляпнула я и прикрыла рот ладонью.
Вот куда я лезу, у самой проблем выше крыши, ещё в чужие вмешиваюсь.
Мужчина оглянулся и внимательно посмотрел на меня.
— Ну, помоги.
На вид ему было около сорока лет. Маленького роста, коренастый, с крупными чертами лица и короткими темными вихрами на голове.
Я встала и стала помогать ему собирать вещи.
— У меня пустой пакет есть. Может в него всё складывать? — через какое-то время предложила я мужчине.
Он согласился и мы довольно быстро сложили собранные вещи в пакет. Когда закончили, мужчина поблагодарил меня и мы вместе уселись за столик. Сам собой завязался разговор, из которого я узнала, что мужчину зовут Юрий, он работает на деревоперерабатывающем заводе старшим смены деревозаготовщиков. Та женщина, что сбрасывала вещи с балкона, его пьющая сестра. Она недавно вернулась в город и решила, что брат слишком долго жил в родительской квартире один и теперь настал и ее черед в ней обосноваться. Юрий предложил сестре разменять небольшую двушку, на что женщина так бурно среагировала.
