женюсь на твоей дочери.
— В-вы мне уг-грожаете? — Заикаясь, спрашиваю я.
— Предупреждаю.
— У вас слишком хлипкое положение, чтобы делать такие громкие заявления. Если со мной или моей семьёй что-то случится, вас найдут. И тогда срок увеличится. И подмену вам уже никто не обеспечит — дураков нет, чтобы свои насиженные места терять.
— Ты бы не рыпалась, адвокатша. — Хватает меня больно за запястье и силой наклоняет к себе.
— Отпустите.
— Найди способ вернуть всё назад. Иначе разговор будет не таким добрым…
— Документы в суде. Отозвать их может только ваша жена. А может суд откажет в разводе по какой-то причине.
— По какой?
— Откуда мне знать. Вам виднее, какие у вас могут быть нерешенные спорные вопросы.
Со слов Гориновой их нет. Надеюсь, мне удастся заболтать её мужа и дать себе время обдумать, как действовать.
— Выпустите меня.
— Да кто тебя держит?
И меня отпихивают, как ненужную вещь.
Рвано выдыхаю. Меня трясёт, как в лихорадке.
Мужчина отдаёт приказ водителю остановить. И как только распахивается дверца с моей стороны, я хватаю телефон с сиденья и вываливаюсь из машины, унося поскорее ноги подальше от этих уголовников.
После нескольких поворотов оглядываюсь и, никого не увидев, стараюсь успокоиться. Но получается слабо. По щекам текут слёзы. Мне холодно, даже не смотря на тёплое пальто.
Меня высадили недалеко от моей квартиры. Остаётся пройти несколько домов, и я оказываюсь в нашем дворе.
Подниматься домой не спешу. Не хочу пугать девочек. Но Аню предупредить надо. Иду на детскую площадку. Уже темно. Двор пуст. Лишь уличные фонари откидывают тусклый свет на детские качели.
Сажусь на одну. Тихонько отталкиваюсь ногами, раскачивая себя. Достаю из кармане телефон и включаю.
Сыпется куча пропущенных. Я на них даже не смотрю, сразу нахожу телефон Анюты.
Звонить не решаюсь, голосу своему я пока не доверяю.
Пишу сообщение: «Анют, я в порядке. Около дома. Скоро буду».
Набираю Горинову. Мне нужно понять, чего можно ожидать от её почти бывшего мужа. Но абонент, больше не абонент.
Закрываю глаза и утыкаюсь лбом в холодный металлический подвес, продолжая раскачиваться.
Нервы не к чёрту. Сейчас бы сигаретку.
Вообще я не курю, когда-то давно пробовала, и иногда балуюсь на пьяную голову, но сейчас адски хочется занять руки.
Роюсь в сумке, отыскивая на дне завалявшуюся пачку дамских сигарет. Это запас на крайний случай. И сейчас он как раз наступил.
Откидываю крышку пачки. Там три сигаретки и зажигалка.
Достаю одну и прикуриваю.
Прикрываю глаза, запрокидывая голову вверх, затягиваюсь, пропуская в себя дым, и выдыхаю.
С непривычки слегка закашливаюсь. Но процесс немного приводит нервы в порядок. То ли самовнушение, то ли последовательность действий отвлекает от жутких мыслей. И уже в следующую секунду снова тяну сигарету ко рту, чтобы затянуться…
Но магическим способом она исчезает из моих пальцев.
Распахиваю глаза, чтобы понять, что происходит, а напротив меня стоит злое ЗЛО и тушит мою сигарету о стенку урны, выбрасывая в неё окурок.
— Я переживаю. А ты куришь? Здоровье гробишь? Ты не волнуйся, в старости болячки сами тебя найдут. Никто ещё здоровым на тот свет не отправлялся.
— Это чтобы стресс снять. Смотри. — Протягиваю руки вперёд. — Видишь? Руки дрожат. Мне надо успокоиться.
— Для этого есть другие способы. А вот этого, чтоб я больше не видел! Я не шучу, Ир!
Оставляю его указ без комментариев. Ну, вообще, я сама буду решать, что для меня лучше, а что хуже.
— И какую альтернативу ты имеешь в виду?
— Пошли.
Подводит меня к своему внедорожнику. Открывает пассажирскую дверь.
— Девочки переживают, наверное. Надо к ним пойти. — Смотрю на окна многоэтажки выискивая свои.
— Нюты и Ленчика дома нет. — Спокойно говорит Зорин.
— А? — Перевожу взгляд на мужчину.
— Аня как мне отзвонилась, что тебя увезли неизвестные, так сразу забрала Ленчика и поехала к моим родителям. Пусть пока там побудут, а мы разберемся в ситуации.
И меня снова затапливает чувство благодарности к этому человеку.
Раз он рядом, значит я его чем-то заслужила? Выстрадала?
Сажусь в машину. Как только Лев устраивается за рулём, машина трогается.
— В бар поедем? Алкоголь предлагаешь? Ну давай. Только выбирай, который поближе.
Тараторю я, стараясь справиться с дрожью в теле.
Отходняк у меня знатный. Потрясывает не только руки. Всё тело ходуном ходит.
А Лёва молчит. Ведёт машину и молчит.
Ну не хочет разговаривать, ладно.
Включаю радио и печку со своей стороны на двадцать пять градусов.
Откидываюсь на сиденье и отворачиваюсь к окошку.
Унылый октябрьский вечер. Ветер. Жёлтые листья. В такой день хочется завернуться в плед, сварить какао и смотреть мелодраму.
А у меня тут триллер… Я какая-то неправильная. Или меня сверху кто-то наказывает? Вот что я делаю не так?
Лев привозит к многоэтажке. Паркуется во дворе, и выходит из машины.
К себе привёз?
Хм… Значит не алкоголь.
Выхожу следом за ним и иду к его подъезду.
Секс? Ну тоже хорошо для разрядки. И глядя на Лёву в лифте, понимаю, что с ним я на любой сценарий согласна.
Или предлагается и то, и другое?
Послушно следую за своим мужчиной. С ним мне не страшно. С ним хорошо.
Пусть будет так, как решил он. Сегодня я кроткая как никогда.
Приезжаем на лифте на девятый этаж. Лёва открывает дверь и пропускает меня в квартиру.
Разувается. Помогает раздеться мне. Провожает на кухню.
Сажусь за стол.
Значит сначала всё же алкоголь…
Лёва достаёт что-то из шкафа.
— Жрать охота — слона бы съел. С утра маковой росинки во рту не было. Чёрт бы побрал этот сезон ОРВИ.
Ставит передо мной большую тарелку. Высыпает на неё гречку.
— Помоги приготовить ужин. Ненавижу мусор в гречке. — И показывая пальцем на тарелку, внятно произносит. — Это. Надо. Перебрать.
И хорошо, что я сижу. А то бы офигевшая рухнула бы на пол.
А? Что?
— Я в душ. Скоро вернусь. — Припечатывает ЗЛО, выходя из комнаты.
А я сижу и хлопаю глазками, смотря на гречку и недоумеваю.
Алкоголь? Секс?
Ага! Наивная дура ты, Ирина Сергеевна!
У ЗЛа свои методы…
Возвращаюсь после душа на кухню. Ира гречку уже варит в сотейнике. Кипит электрический чайник. На столе нарезка из свежих овощей.
Хозяйничает. И уже не трясётся. Ну, кажется терапия отвлечением внимания сработала.
Осталось выяснить, что там у неё стряслось.
Я чуть не посидел, когда Нюта сообщила, что королевну запихали какие-то мужики в джип и увезли.
Поднял на уши знакомого следака. Начали пробивать
