«Все так живут!» — оргазмы, а точнее их отсутствие, это не залог крепкой, счастливой семьи. Для многих женщин секс — обязанность. С чего я то решила, что у меня иначе должно быть? А помечтать о приключениях в общественных местах, с наручниками, в разных позах, много раз — это можно и наедине. С душем.
Как-то так.
Вздыхаю, опираясь на кованный забор, опускаю голову и грустно усмехаюсь. Я молодая женщина, которая с мужем кончала только пару раз. И который обо мне не вспоминает.
Ян прислал мне одно сообщение за все это время:
«Как ты?»
Я ответила, что скучаю. На автомате скорее, но он даже не прочитал. Две галочки остались серыми, как и моя самооценка.
Интересно, где сейчас Миша?
Смотрю на людей, бредущих по Невскому, и снова сердце сжимается. У них вон жизнь кипит, им хорошо, они наслаждаются, а я? Что я видела? Из страны всего раз выезжала, и то на медовый месяц на неделю. У Яна была работа. Зато он времени зря не теряет! Ему круто! Он веселится…
Тупость.
- Все, я здесь, ты готова? Ник!
Резко оборачиваюсь вздрогнув. К чему готова?
Ой, блин…точно. В клуб! Мы же должны были пойти в клуб…а я ему не сказала. Черт!
Неловко сжимаю руки и выхожу в гостиную, чтобы словить маленькую смерть. Миша стоит посередине комнаты, и пусть она достаточно большая и шикарная, я вижу только его.
Такой потрясающий красавчик…
Высокий, в черном костюме. Его рубашка расстегнута на верхние пуговицы, волосы убраны назад гелем. На запястье золотые часы.
Он точно Дьявол…такой же притягательный, как самый древний порок. И у меня от него коленки подкашиваются, так что хорошо, что он уткнулся в телефон и не видит, как приходится схватиться за дверной косяк, чтобы не рухнуть на пол.
Боже…какой же ты красивый черт…
В этот момент, словно услышав мои мысли, Сахаров резко поднимает глаза. Я даже волнуюсь, что ляпнула это вслух, но вроде нет. Губы плотно сомкнуты.
Фух. Слава богу.
При виде меня хмурый Михаил превращается в Мишку Сахарова. Я вижу, как его взгляд теплеет, как цепко он рассматривает мое лицо, но когда опускается к телу, снова хмурится.
И все равно не так! Мягко…
- Не понял. Ты так пойдешь?
- Миш, я…подумала, что наверно…
- Стоп, - убирает телефон в карман, присаживается на подлокотник и опускает руки между широко расставленных бедер, усмехается, - Не начинай. Беги, надевай платье и пошли. Машина уже внизу.
Я не взяла платье.
Если честно, то у меня и нечего брать. Все мои платья — очень сомнительный вариант, и если поначалу я переживала, сейчас только рада! Ни за что не оделась бы в свои мышиные тряпки рядом с таким шикарным мужчиной. Это просто Харам!
Теперь надо как-то объясниться…Только так, чтобы не быть жалкой! Ясно?!
- Миш, я не взяла платье.
Его брови прыгают наверх.
- И почему? Я же предупредил.
Ковыряю руки. Не знаю, что ответить. Как «не быть жалкой» — мне непонятно. Наверно, я по своему определению — жалость и тоска. Он и взял то меня с собой исключительно из жалости, черт…
Закусываю губу и прячу глаза в пол, Миша вдруг поднимается с места и подходит вплотную. Это еще хуже. Так он становится реальным, а не моей фантазией, и когда кладет пальцы под подбородок — реальность только обретает форму.
Его приятный, пьянящий парфюм бьет под дых, и я покрываюсь мурашками. Черт-черт-черт! Аж до слез обидно, что я не такая, как Ирина, пусть он и сказал, что она ему не нравится…
Не нравится же? Правда? Пожалуйста...
- Ника, посмотри на меня, - звучит мягкий шепот, которому я сразу подчиняюсь, - Чего ты дергаешься?
Потому что ты слишком красивый.
- Миш, все нормально. Такие мероприятия не для меня, я посижу в номере…
- Хрен тебе.
- В смысле «мне хрен»?! - возмущаюсь, он улыбается.
- В прямом смысле. Хрен тебе, а не номер. Я тебя с собой взял не для того, чтобы ты чахла в башне. Нет платья? Купим.
- Но…
- Без «но», пошли. Возьми с собой тушь, помаду, что вы там еще мажете? Или не бери. Мне так даже больше нравится.
Я резко краснею. Виной тому не только комплимент, который так тепло греет, но и взгляд, что будто подгорает и лопается салютами.
Господи, какой взгляд…
Похоже, он умеет им гипнотизировать, ведь почему иначе дальше я иду за ним, как под мороком?
Он держит меня крепко за руку. Останавливается у водителя и говорит, что нужно доехать до магазина, тот кивает.
Мы едем.
Все, как в замедленной съемке. И как минуем пару светофоров, и как останавливаемся у шикарного, торгового центра, и как он меня в него заводит.
Снова за руку.
Ян не любит ходить так. Считает это «детством в заднице», а мне всегда нравилось. Будто некая принадлежность, и иногда, когда он грубо отмахивался, разрывая мои робкие попытки коснуться его ладони хотя бы пальчиком, мне казалось, что он просто стесняется.
Меня.
Особенно в последнее время, когда я и сама стала себя стесняться. А может, я вообще начала из-за него?
Пока меряю шикарное, коктейльное платье черного цвета, хмурюсь. Здесь жестко долбят лампы, в пол огромное зеркало. Смотрю. Мне кажется, что я красивая? Интересно, это так?
Не понимаю.
Платье точно красивое.
У него нет лямок, юбка свободная, коротенькая. С ней у меня ноги, кажется, длиннее даже? Еще и туфли. Их принесла девушка-консультант, сказала, что они отлично подойдут, и улыбнулась.
Натянуто.
Наверно, думает, что этот колхоз забыл в таком шикарном бутике? И рядом с таким мужчиной? Я сама не знаю.
Вздыхаю, одеваю лодочки, а потом подхожу ближе к зеркалу и крашу ресницы быстренько, наношу немного коричневых теней, добавляю блеск. Волосы решаю заколоть длинной, китайской заколкой в виде палочки. Ну вроде нормально? Даже не знаю, но это точно лучшее, что может быть, и определенно лучше, чем было.
Так, ладно. Соберись. Сахаров тебе врать не будет! Он не Ян. Губы свои поджимать там, недовольно пыхтеть — не про него. В лоб все выскажет, и, если что, отправит обратно в номер раны зализывать. Я к этому уже привыкла. От «комплиментов» мужа, пока он меня еще брал с собой на разные приемы, я раны зализывала часто, и теперь даже рада, что это прекратилось.
Все! Никакого Хрусталева! Хватит! Точка! Сегодня ты просто Ника. Та самая Ника из прошлого. Свободная и живая. Пошла!
Еще раз вздыхаю, забираю свои вещи и выхожу в зал. Миша стоит у кассы, снова в телефоне. Вокруг него увиваются все продавщицы, и это горько. Я понимаю, что ему стоит только взгляд бросить, как какая-нибудь девчонка будет делать ему минет где-нибудь в подсобке. Да я их понимаю…
В смысле не про минет! А про реакцию…
Наверно.
Глупо краснею и прикрываю глаза, а потом делаю еще один шаг и тихонько кашляю. Миша сразу реагирует.
Вот он решающий момент.
Я неловко сжимаюсь и жду, что сейчас он скажет что-то гадкое, готовлюсь, но…этого не происходит.
Ничего не происходит.
Он просто смотрит на меня, как по башке ударенный, а время идет-идет-идет…
Боже, что? Ну скажи хоть что-нибудь, пожалуйста!
- Плохо, да? - наконец говорю я, прекрасно понимая, что больше просто не вывезу этого молчания!
Он моргает.
Много моргает.
Откашливается.
- Ты…ты такая красивая, - слышу приглушенно, и…
Как?! Это?! Возможно?!?!
Три слова, и моя душа взрывается сладостью и салютами, а самооценка расцветает розовым кустом.
Ему нравится…
Красивая…
Глупо улыбаюсь, поправляя прядку волос за ухо, опускаю глаза.
- Ты тоже очень красивый, - шепчу, - Не сказала в номере.
- Сказала.
Что это значит, я не допытываюсь, но сердце часто-часто стучит в груди…
Миша
Я приехал сюда по работе.
Мне приходится постоянно повторять про себя, хотя ни о какой работе, даже после этого «репита» речи не идет. Я все время смотрю на Нику.
Черт, как же она красива…
Не женщина. Богиня! Воплощения изящества и элегантности, спокойствия, но огня. Она не розочка! Никогда не смогу назвать ее так. Она именно женщина, которой хочется наслаждаться.
