круассаном в маленькой кофейне на углу улицы, уселась за барную стойку напротив панорамного окна.
С тоской смотрела на прохожих и проезжающие мимо автомобили. Всё такое серое и безрадостное.
Моя жизнь, которая еще пару дней назад так нравилась и вдохновляла меня, будто потеряла цвета. И я не понимала, что с этим делать. Как вернуть в неё краски.
Даже любимый капучино с солёной карамелью стал каким-то пресным на вкус.
Вечером приехала домой и снова завалилась на кровать. Делать ничего не хотелось.
Стало страшно, что теперь так будет всегда.
Из прихожей послышалась трель моего телефона — глупое сердце так и забилось в груди. Подскочила, побежала скорее отвечать.
Но звонил совсем не тот, о ком я подумала. А всего лишь папа.
— Привет, доченька, — ласково поздоровался он. — Прости меня, закрутился, совсем забыл тебя поздравить с праздником позавчера.
— Да ничего страшного, пап, — безрадостно отозвалась я, отправляясь на кухню. Тоска тоской, а есть что-то надо. На одном круассане долго не проживёшь.
— Как твои дела? Как на работе? — задавал дежурные вопросы отец.
Уселась за стол, прямо напротив вазы с роскошными тюльпанами, от красоты которых ломило в груди.
— Всё отлично, пап, как и всегда. А ты как поживаешь? Как жена? Как сын?
— Тоже хорошо, — смущенно ответил он.
Каждый раз, стоило мне упомянуть его новую семью, отец чувствовал себя неловко. Будто стыдился передо мной. Но я не понимала почему. Ведь если с мамой у них не сложилось, он не обязан был оставаться один.
— Пап, а почему вы с мамой развелись?
На том конце провода повисла тишина. Потом папа откашлялся и сконфуженным голосом произнёс:
— Не сошлись характерами, наверное.
— А сейчас ты счастлив? С новой женой вы сошлись характерами?
— Да… нет, наверное. Тоже не особо.
Я удивилась, услышав такой ответ.
— И что, ты с ней тоже собираешься развестись?
— Нет, дочь. С ней не собираюсь.
— Но почему?
— Потому что… я её люблю.
— А маму не любил?
— Маму тоже любил, — со вздохом признался он. — Очень любил. Но был молодой и глупый. Не знал, что нельзя разводиться из-за дурацких ссор. За свою любовь надо бороться. Всеми силами.
— Думаешь? — Я посмотрела на цветы, что стояли напротив меня, и коснулась подушечками пальцев розовых бутонов, ощутив их невероятную нежность.
— Уверен, дочка.
Папины слова так прочно засели в голове, что не давали мне уснуть всю ночь.
За любовь нужно бороться.
Звучит убедительно, не поспоришь даже. Только вот имею ли я право бороться?
В моей истории много «но».
Во-первых, я не знаю, взаимны ли мои чувства. Может, Рома просто развлекался? И ничего серьёзного не планировал на мой счёт. Во-вторых, если эта Лера и правда беременна от него, а в отличие от Ляси, я не думаю, что она обманула — не понимаю, какой смысл врать о таких вещах, ведь правда все равно выплывёт наружу. Так вот, если у мисс Совершенство и правда будет малыш от Ромы, то какое право я имею влезать? Не хватало ещё лишить их ребёнка шанса расти в полноценной семье.
А если Лера все-таки обманула… Такое тоже, конечно, нельзя полностью исключать. Тогда, наверное, Рома рано или поздно узнает об этом. И, если я ему интересна, сам позвонит.
Вроде бы всё логично, не так ли?
Но что же делать мне прямо сейчас? Сидеть и ждать у моря погоды? Ждун из меня так себе. Смириться с тем, что не получилось, я тоже теперь не могла. После папиных слов.
Чувствовала себя так, будто упускала что-то. Что-то очень важное. Своё счастье. Которое, может, и не встречу больше никогда…
Измучила себя этими мыслями до головной боли. Лишь под утро провалилась в блаженный сон. Но проклятый будильник всё испортил в ту же минуту.
Со стоном потянулась к прикроватной тумбочке, отыскала на ней телефон, вырубила его и повалилась обратно на подушку. Спать хотелось жутко. Но делать нечего, всё-таки пришлось вставать и собираться на работу.
Там снова всё валилось из рук.
Ближе к обеду телефон брякнул входящим сообщением. Светка выслала мне несколько фотографий с Ляськиного концерта. Наверное, там работал профессиональный фотограф, а я и не заметила. Снимки были очень качественные и яркие. На трёх из них — Ляся на сцене с микрофоном в руках в разных ракурсах. Маленькая наша звезда. А на последнем — мы с Ромой в зрительном зале. Держимся за руки. Я такая счастливая, просто свечусь. А Рома… такой красивый. Мужественный. Статный. Едва сдержала себя, чтобы не захныкать в голос.
Не утерпела и набрала Светку.
— Алло, привет, Оксан, — тут же ответила подруга бодрым голосом.
— Привет, Светик. Спасибо за фотографии, — искренне поблагодарила я. — Они чудесные.
— Не за что! А я смотрю, вы с Ромкой-то подружились, — хихикнула она в трубку.
— Да мы просто волновались вместе за Ляськино выступление, — промямлила я, смутившись.
— Ага, я так и подумала, — ехидно ответила подруга.
Я тихонько вздохнула, так, чтобы она не услышала, и поспешила скорее закончить этот разговор.
— Ладно, Свет, я на работе… Давай потом созвонимся.
— Подожди. — Из голоса подруги пропала насмешливость, и он сделался серьёзным. — Я ведь так и не поблагодарила тебя. Спасибо огромное, что встретила и приютила моих мелких. Надеюсь, не сильно много хлопот они тебе доставили? Ты как вообще после таких гостей?
— Да нормально всё, не переживай. Я отлично провела время. Ляся так вообще просто чудо маленькое. Я даже соскучилась уже… по ней.
И не только по ней…
— Так приезжай в гости! — тут же с энтузиазмом предложила Светка. — Ляська будет счастлива! Она уже все уши прожужжала мне про тебя.
— Не могу я, меня с работы не отпустят. Тут срочный проект…
— Ой, — пренебрежительно цокнула языком подруга, — придумай что-нибудь, ты же умная. Прикинься больной, в конце концов.
— Нет, я так не могу.
— Ты слишком правильная, Оксанка. Может, хоть один разок в жизни побудешь плохой девочкой, а? Я очень настоятельно тебе рекомендую!
В голосе подруги сквозило раздражение, чего я совершенно не поняла. Но стало неприятно.
— С чего ты взяла, что я слишком правильная? Мы сто лет уже не общались, — обиженно пробурчала я, принявшись свободной рукой перекладывать на столе свои бумажки.
— Да ты всегда такой была! — обвинила подруга.
— Короче, мне некогда. Работать надо. Всё, пока. — Не дожидаясь ответа, я по-хамски бросила трубку.
Сидела и невидящим взглядом смотрела в монитор. Никак не могла понять, почему Светкины слова так задели меня за живое.
Может, потому что
