пьян, от него очень сильно несло алкоголем, но это не оправдывает его поступок, а он предпринял попытку изнасиловать Настю. Этому вообще нет оправдания.
Анастасия была дома, совсем недавно вернувшись из магазина, купила подарки родителям и сестре. А еще немного продуктов, салат, готовые тефтели, корм Маркизу. Шеф не звонил и не писал, когда он собирался приехать, было неизвестно, хоть бы вообще не приходил, но дорожная сумка с вещами была на том месте, где он ее оставил.
Девушка только вышла из душа, накинув халат, и как ни в чем не бывало пошла открывать дверь, в которую стучали, считая, что это вернулся Волков или соседи. Стоило спросить, кто там, но Настя махнула рукой, открыла, и на пороге действительно был Матвей. Он сосед, она знает его с детства, парень всего-то старше на три года.
Надо было посмотреть в глазок или на самом деле спрашивать, кто пришел, а лучше повесить цепочку. Но нет, Анастасия не думала ни о чем плохом. Даже мыслей таких не было, открыла дверь, улыбнулась, но взгляд Матвея был совсем не добрым.
– Матвей? Что хотел?
Мысли о том, что сосед пришел не с добром, не было ни одной. Парень улыбнулся, скривил губы, сплюнул в сторону на пол, переступил порог и начал двигаться на Анастасию.
– Эй, Матвей, что случилось? Стой, стой… что ты…
Кривошеин прижал девушку к стене, схватил за горло. Анастасия удивилась, думая о том, что все это шутка. Но когда Матвей заговорил, стало уже не до шуток, и, глядя в его страшные, какие-то бездонные, черные, пустые глаза, было понятно, что он пришел не просто поговорить, а унизить и оскорбить.
– Ты такая же, как все! Такая же шлюха, слабая и продажная, как любая женщина на этом свете! Ненавижу вас! Я ведь к тебе со всей душой, столько лет ходил, звал на свидание, цветы дарил, помнишь? А ты что делала? Только смеялась надо мной. Все вы только смеялись, считая Матвея дураком, слабаком, идиотом. Что Ирка, что ты, обе шлюхи поганые.
А потом он сдавил горло, начиная душить, пальцами, при этом впиваясь в губы поцелуем. Отвратительный запах перегара моментально вызвал тошноту. Настя начала сопротивляться, отталкивать Матвея руками, но ей просто не хватало сил справиться с сильным здоровым мужчиной.
– Матвей, нет, нет… отпусти… Матвей, не надо…
Настя отбивалась, как могла, руками и ногами, но он повалил ее на пол, придавил собой, начал шарить по телу руками. Пуговицы халата полетели в разные стороны. Это было все как в дурном сне, как в кошмаре, в который Ветрова и не думала, что когда-либо попадет, что с ней такое вообще может случиться.
Оказывается, беда была совсем рядом, и она ее не разглядела. Накатила паника – страшная, отвратительная. Она, как осьминог, своими мягкими липкими щупальцами окутывала сознание, парализовала. Силы были на исходе, и непонятно было, что делать, кого звать на помощь, как спасти себя.
Матвей что-то бормотал, оскорблял, прикасался липкими губами к коже. Но вдруг какое-то движение, шаги – и уже не давит ничего сверху. Но Настя все равно находится в шоковом состоянии, смотрит по сторонам, ничего не понимая.
– Малышка, посмотри на меня. Да, на меня, умница, все хорошо, Красная Шапочка, все хорошо. Это я, Серый Волк. Посмотри, ну… ну… Все уже закончилось. Ты цела, да?
Босс трогает голову, плечи, руки, проверяя, все ли у нее хорошо, быстро осматривая, оценивая. Все вроде бы в норме, не считая синяков и слез, вот слезы Волков не выносил. Настя послушно позволяла себя трогать, все еще находясь в шоковом состоянии.
– Три секунды, будь здесь, никуда не уходи, я скоро.
Настя обняла себя руками, села на пол, прижалась к стене, поджала ноги к груди, смотря в одну точку на полу. Девушка начала немного приходить в себя, и последнее, что запомнила, были не бешеные глаза Матвея, а озабоченный взгляд босса.
Возня, отборный мат, удары. Волков с удовольствием разбивал лицо незваному гостю из-за того, что он посмел обидеть Красную Шапочку. Когда он поднялся и увидел, что на ней кто-то лежит, а девушка предпринимает слабые попытки сопротивления, озверел по-настоящему.
Готов был взять и просто ударить этого смертника башкой об стену, и делать так столько раз, пока его череп не станет мягким. Но просто схватил его, вытолкнул за дверь, сам кинулся к ней проверять, все ли в порядке.
Когда убедился, что он ее не тронул, вышел уже на лестничную клетку, избиение продолжил там – не сильно. Так, выбить пару зубов, сломать нос и спустить с лестницы, чтобы неповадно больше было заходить в эту дверь и брать то, что ему не принадлежит.
Закончил экзекуцию, жертва сопротивлялась слабо, вернулся в квартиру. Закрыл дверь, нашел свою дорожную сумку, достал оттуда фляжку, сел рядом с Настей.
– Как ты, Красная Шапочка?
– Я… я… нормально, но… Ай… Что… Нет, нет, нет, я… не надо.
– Надо, Шапочка, надо. Странные у тебя соседи, так прям тянуло убить его. Пей, пей давай.
Сергей открыл фляжку, сам стал аккуратно вливать в рот Анастасии алкоголь. Она начала сопротивляться, усилил давление.
Девушка глотала коньяк с широко открытыми глазами, в которых стояли слезы, и смотрела на него.
– Вот же черт.
Сам сделал большой глоток.
Зачем она вообще так смотрит? Как на своего спасителя, на супергероя, но он ведь совсем не такой, Нет, Волков далеко не такой. Любой бы так сделал, как он – спас девушку от насильника, но выходит, он какой-то неправильный Серый Волк, раз дал отпор соседскому дровосеку, который оказался не совсем чист в своих помыслах.
– Давай, давай, малышка, еще глоточек. Да… да, вот так. Нет… нет, не сопротивляйся.
– Что… что это такое?
– Коньяк. Давай еще. Пей, легче станет.
Настя взяла фляжку, уже сама сделала глоток, алкоголь обжигал горло, а потом разливался теплом в груди. Босс сидел рядом на полу, а она смотрела в его голубые глаза и, кажется, тонула в них. Навернулись слезы, вновь потекли по щекам.
– Нет, Настя, нет, не плачь.
Но после шока и выпитого алкоголя напряжение и страх отпустили, зато накрыла истерика. Осознание того, что могло произойти, обрушилось бетонной плитой и вот-вот готово было разорвать на части.
Волков уже забыл свое подростковое полукриминальное прошлое, где он дрался до крови, до сломанных ребер. И вот, здравствуйте вам, стоило вернуться в провинцию, и он это вспомнил, даже окунулся в атмосферу и разбил костяшки до мяса о чью-то рожу.
Картинка
