Мы остановились у входной двери, где он помог мне надеть пуховик, который я купила перед нашей поездкой, а сам скользнул в свой. Наши ботинки хрустели по снегу, который всё ещё покрывал землю, когда мы обходили дом, но на этом не остановились.
Мы прошли несколько сотен ярдов между деревьями, пока не вышли на поляну. Но это было не совсем так. Вид на заснеженную долину внизу, над которой поднимался туман, когда солнце опускалось низко на западе, создавал каскад цветов от розового и жжено-оранжевого до пыльно-голубого.
— Потрясающе, — сказала я.
— Так и есть. Это одна из причин, по которой я купил это место.
— Я могу представить себя сидящей здесь с чашкой кофе и просто наблюдающей за величием всего этого.
— Мы можем это осуществить, — произнёс Грант.
Я удержала себя от того, чтобы сказать что-нибудь ещё, поскольку моё сердце затрепетало. Я уже совершала эту ошибку раньше с мужчиной и читала все неправильные сигналы. Грант был просто хорошим парнем, делающим что-то приятное. Дальше этого дело не зайдёт.
Моё дыхание затуманило воздух, поскольку моё молчание создало неловкость, которую я не приветствовала.
— Держу пари, ты часто сюда приходишь, — сказала я.
— Иногда. Когда хочу подумать.
Затем мы наблюдали, как солнце исчезает за горизонтом. Воздух быстро остыл, и я задрожала.
Грант снова взял меня за руку, и я позволила ему.
— Пойдём. Давай вернёмся внутрь.
Наша прогулка казалась чем-то сродни волшебству, то, как мы шли по лесу, держась за руки. Настолько, что я практически сбежала от него, как только мы устроились поудобнее в хижине. Я заперлась в комнате, боясь, что обернусь и увижу его чертовски сексуальную улыбку, ожидающую меня у моей двери.
Пока я шла в ванную, прогулка была не очень долгой, я почти хотела, чтобы он сам пригласил меня принять душ. Особенно когда наши взгляды встретились, когда я добралась до места назначения. Дверь его комнаты рядом с тем местом, где я стояла, была широко открыта, и мне было видно, как он снимает рубашку.
Мышцы напряглись, пока я стояла неподвижно, застывшая и загипнотизированная его движениями. Я нащупала дверную ручку и поспешно шагнула внутрь, закрывая за собой дверь. И всё же, я не заперла её. Мои внутренние мысли предали мой здравый смысл, я надеялась, что Грант последует за мной.
После нескольких минут пребывания под тёплой струёй, он так и не пришёл, я принялась за мытьё волос и тела. Поскольку я не хотела использовать всю горячую воду, предполагая, что он примет душ один после меня, всё закончилось слишком быстро.
Эгоистично, но я завернулась в одно полотенце, а другим завязала волосы, надеясь, что у Гранта их больше двух. Я понятия не имела, смогут ли его солнечные батареи помочь мне высушить волосы, несмотря на то, что на стойке стоял фен. Его волосам понадобилось бы не так много времени, чтобы высохнуть, как моим.
Вместо этого, когда я выходила, раздался очаровательный голос Гранта.
— Ты можешь высушить волосы, если хочешь.
Мне не следовало смотреть. Я покраснела, заметив, что он увидел меня в одном полотенце.
— Всё в порядке. Я подумала, что немного посижу у огня, — ответила я, быстро уходя.
Никогда не проводя много времени у камина, я понятия не имела, как мои волосы воспримут жар. Когда я услышала, как закрылась дверь в ванную, я обошла комнату для гостей и направилась прямо к камину. Я села перед ним и размотала полотенце с волос, гадая, что почувствую через несколько минут. Я планировала вернуться в свою комнату до того, как Грант выйдет, но зазвонил мой телефон.
— Алло, — сказала я.
— Джо.
— Мама.
Мы не общались, кроме сообщений, с тех пор, как я вернулась в Штаты.
— Где ты? — спросила она.
— С другом.
Я понятия не имела, почему была такой загадочной.
— Где? Во Флориде? — допытывалась она.
— Нет, в Мэриленде.
— Ты в безопасности?
— Да. — Пришло время сменить тему разговора. — А как насчёт тебя? Как ты держишься?
— Отлично. Хотя, похоже, какое-то время я буду работать дома. Губернатор поговаривает о закрытии штата.
С каждым днём ситуация становилась всё более странной.
— Действительно?
— Да. Этот вирус, как бы они его ни называли, распространяется со скоростью лесного пожара.
— С тобой всё будет хорошо?
Может, мы с мамой и не были так уж близки, но это не значит, что я не любила её до смерти.
— Я в порядке. Твой отец предложил привезти мне всё, что мне нужно. И вы оба знаете, что я подготовлена. Я сделала свои ежемесячные покупки. Несколько недель со мной всё будет хорошо.
Мама была интровертом с социальной тревожностью, которая, если верить её семье, могла быть вызвана лёгкой формой аутизма. Она не любила ходить по магазинам и годами делала заказы онлайн. Она, как правило, покупала оптом, чтобы уменьшить необходимость взаимодействовать с кем бы то ни было, включая курьеров.
Меня беспокоило не это.
— Ты разговаривала с Кристианом.
То, как небрежно она произнесла его имя, было похоже на то, что она разговаривала с ним чаще, чем я ожидала. Конечно, он рассказал бы ей о бабушке, потому что это повлияло на меня. Но я была взрослой. На данный момент их разговоры в лучшем случае должны были быть ограничены.
— Да, конечно, — ответила она как ни в чём не бывало, как будто это был странный вопрос с моей стороны.
— Мама, между тобой и ним что-то происходит?
— Нет. Он женат. Мы просто друзья.
— Да, я знаю, — поспешила сказать я, потому что мама не нарушала правил. — Просто я не хочу, чтобы тебе было больно.
Насколько я знала, она никогда ни с кем больше не встречалась. Хотя она, возможно, и была социальным интровертом, папа разрушил её барьеры.
— Иногда в жизни ты берёшь всё, что можешь, — промолвила она. — Я должна идти. Будь в безопасности.
И она отключилась. Линия оборвалась. Я попала в запретную для полётов зону. Хуже того, её слова заставили меня задуматься о себе. Была ли я такой? Принимала то, что получала, и не настаивала на большем? Это относилось и к моим отношениям с ней. После стольких лет я поняла, что она не способна дать больше. Но была ли она такой?
— Пенни за твои мысли.
Я чуть не выпрыгнула из своей кожи. Грант сидел на полу напротив меня, без рубашки, как будто мы были на пляже, а не сидели перед камином. Я пригладила свои влажные волосы, пытаясь вернуть своё сердце в грудную клетку.
— Извини, я не хотел тебя напугать, — сказал он. — Ты смотрела в пространство.
Как долго я сидела там после того, как закончился мой разговор с мамой?
— Просто задумалась, — ответила я.
— Хочешь поделиться? Я хороший слушатель. Это из-за твоей бабушки?
Отблески огня мерцали в глазах Гранта, и я не могла прочитать его. И всё же я обнаружила, что выдаю секреты, которыми не могла ни с кем поделиться из-за особенностей моего происхождения.
— Нет. Не в этот раз. Это моя мама. Она в некотором роде одиночка. Хотя, если ты спросишь кого-нибудь из её семьи, они диагностировали бы у неё высокофункциональный аутизм.
— Что ты думаешь? — спросил он без осуждения.
— Я думаю, она может быть холодной, ей не нравятся простые прикосновения, такие как объятия, так что, думаю, я могу согласиться, но я не врач.
— И это то, что тебя беспокоит?
— Не совсем. Меня больше беспокоит то, что она вложилась в дружбу с моим отцом, которая ни к чему не приведёт.
— И почему это проблема?
Хотя его бровь изогнулась, я не почувствовала, что за мной наблюдают. Скорее, Грант просто разговаривал со мной.
— Во-первых, он женат. Но, думаю, мне следует начать с самого начала. — Я никогда не могла говорить об отношениях моих родителей, потому что никто не знал, кем был мой отец и обстоятельства моего рождения. — Независимо от того, что ты, возможно, слышал от Софии…
— Она не говорила о своей семье.
Я кивнула.
— Ну, её мама и наш папа расстались. Её мама ушла, утверждая, что мой отец уделял ей недостаточно времени. Его оправданием было то, что он строил бизнес на будущее. Он был в разлуке с ней несколько месяцев, прежде чем его пути пересеклись с моей мамой.
