майор обещал мне всё утрясти. А я обещала подумать насчёт Москвы.
– Ее мать была алкоголичкой, – отвечает Стояков с тоской. – Я стеснялся своей сестры. Никому о ней не рассказывал. Помогал аккуратно, чтобы никто не узнал. Потом она уехала, пропала с радаров, и спустя несколько лет я узнал, что у нее дочка осталась в детдоме.
Забрал Аришу как только нашел. Меня предупредили что девочка, гм, необычная, но я настоял на том, чтобы ее забрать. Проблемы начались сразу, она начала проявлять ко мне симпатию, не как к опекуну, а как к мужчине.
У меня начались проблемы с женой, потому что Арина выдумывала небылицы, будто я к ней пристаю, и жаловалась моей жене. Меня спасли камеры. К счастью, на них никаких домогательств не было зафиксировано. Иначе развод был бы неминуем. В общем, – тяжело вздыхает, – мне не хватит и ночи, чтобы рассказать обо всех ее проделках.
Стояков замолкает, ища от нас поддержки. И мне его жаль, да жаль. Нянчиться с больной племянницей, хороший он видимо человек.
– Но у Арины рвота по утрам, – говорит Святослав. – И она сама говорит, что ждёт малыша.
– У нее булимия. Лечим, лечим, а она все равно нет-нет да проявляется, – разводит руками.
Боже, булимия.
Мне ее тоже жаль.
Черт, аж в глазах щиплет.
Молчанов крепко сжимает мою руку, давая понять, что он рядом. Давид скрипит зубами и отворачивается. Ему неприятно видеть меня с другим. А поделать ничего не может. Торжествую! Это ему за то, что не ценил и держал в страхе.
– А что будет с моим братом? – спрашиваю дерзко.
– К твоему брату у меня претензий нет, – отвечает опекун.
Будто камень с души свалился. Не посадят. Насчёт угона тачки тоже все хорошо, Молчанов не сообщал начальству, дело не заводили. Есть шанс выпутаться из этой истории без потерь.
Ну, если только Хоттабыч про могилы пошутил.
Смотрю на бородатого хозяина, а он перехватывает мой взгляд и усмехается в усы.
– Не верь ягненку, – напоминает он мне, залихватски подмигивая.
– Что вы этим хотите сказать? – уточняю.
Стояков кивает всем нам на прощание и выходит. Спустя полминуты отчётливо слышно, как отъезжает машину. Все, увез Аришу домой.
Бедный Святик, смотреть на него больно. Но он парень сильный, переживет.
– Демьян, а ты кто по знаку зодиака, не Овен случайно?
– А теперь, гости дорогие, берите лопаты и идите копать ямы за речкой.
Демьян издает нервный смешок, а я впиваюсь глазами в Илью Хоттабыча.
– Вы же… шутите? – облизываю губы.
– Нет, блин, положу по соседству двух ментов и дочку.
– В смысле дочку? – напряжённо вдумываюсь в слова шутника.
– Ты ж для меня как дочь, Забавушка, – ласково треплет меня по щеке.
– Илья Добрынович, отпустите нас! – молитвенно складываю руки.
– Ну куда я вас в ночь отпущу? – ворчливо. – Оставайтесь уже. Небезопасно по темноте ездить в наших краях.
– Забав, можно с тобой поговорить? – Давид смотрит на меня просящим взглядом.
Так непривычно… А это точно он? В его стиле схватить меня за руку и заставить слушать, что он говорит.
– Она не будет с тобой общаться, – цедит Демьян.
– Пусть скажет это сама, – огрызается Дава.
– Будете петушиться, – вклинивается в разговор Хоттабыч, – точно отправлю копать… огород. Чтобы было, где сбросить пар. Не в моем доме, пожалуйста.
– Забава, – не отстаёт Дава.
– Давид – нет! – отвечаю резко. – Говорить нам не о чем с тобой. Я не вернусь.
– Значит, с ним спать пойдешь, да? – переводит взгляд на майора.
Опускаю глаза к полу. Какой бы я храброй не была, сказать в лицо бывшему, что я иду заниматься сексом с другим, не могу.
– Да, мы идём трахаться, – подтверждает Демьян, и я смотрю на него с укоризной. – Так что советую накрыть голову подушкой, чтобы ничего не было слышно. А то локти себе сгрызешь.
Давид бросается на майора, и они месят друг друга кулаками, пока их с огромным трудом не разнимает Никита охранник.
– Вон отсюда! Оба! – грозно кричит Илья Добрынович.
И их выгоняют. Взашей.
А я остаюсь.
В углу сидит равнодушный ко всему происходящему Свят и молча надирается виски.
Блин! Эти двое убьют друг друга на улице!
И зачем только Демьян начал дразнить Даву? Мог бы и промолчать, но нет же…
Бросаюсь к двери, но хозяин дома стопорит меня:
– Не надо к ним. Пусть сами разбираются, отважные петухи.
– Пожалуйста. А вдруг стрелять друг в друга начнут?
– Да и поделом им! – машет в сторону. – Менты же.
– Илья Добрынович, Демьян мне очень дорог.
– Ладно, сейчас приведут твоего Демьяна, – нехотя.
Да, не слишком жалуют в этой деревеньке полицейских.
– Скажите, пожалуйста, а что Ведана нагадала Арине? – спрашиваю, пока Илья Добрынович набирает что-то на своём смартфоне.
– Она сказала, что у девчонки каша в голове.
– А про моего брата что-нибудь было?
– Сама знаешь, что наша бабуля загадками изъясняется. Не всем дано их разгадать.
– Верните Демьяна, – шепчу, слыша, как они ругаются во дворе.
– А может второго? Нахоа тебе москвич? Заберёт в столицу – и поминай, как звали.
– Нет, точно первого.
– Ну, смотри сама.
***
– Дем, так кто ты по знаку зодиака?
– Я не ягненочек, я теленочек, – отвечает Молчанов с усмешкой.
– Телец?!
– Мгм.
Мы лежим на огромной королевской кровати с балдахином. И уже выяснили, что занавески прекрасно справляются с вторжением комаров. Ложе напоминает детскую палатку в лесу, где мы предавались утехам, только в разы удобнее.
Демьян поглаживает мою спину, и от его руки все вокруг электризуется.
Опускается вниз, к попе, и водит ладонями по половинкам.
У нас уже случился быстрый секс, и мы готовимся к ещё одному раунду. Впрочем, Молчанов уже готов и недвусмысленно тычет мне в бедро заряженным оружием.
– Ты спишь? – интересуется он.
– Лежу с закрытыми глазами.
– И о чем думаешь? – Демьян проводит пальцами вдоль линии позвоночника, и от его движений мой клитор покалывает.
– О Даве.
– Ну, блять, спасибо! – подскакивает с постели и судорожно что-то ищет в своих штанах.
Сигареты? Так он же бросил. Ух, нервный какой!
– Да нет, я просто думаю, что он так просто не отстанет, – сажусь в постели и успокаивающе лажу его напряженную спину. – Устроит тебе подлянку. Уезжать тебе надо.
– Завтра.
– Что завтра?
– Состоится мой отъезд.
– Вот как…
Уже все решил, без сопливых, как говорится.
– Поэтому спрашиваю ещё раз: сколько билетов покупать? – добавляет Молчанов сурово.
– Два, – расплываюсь в улыбке.
– Пизжу! Я их уже купил, – отбрасывает брюки на пол и погребает меня под собой.
– Ай, Дем,
