он помнит прекрасно. Поэтому делает шаг вперёд, но не к Амирову. К Стасу.
Виктор сглатывает. Целует дочь в обе щеки, но при этом я уверена, рычать хочет от того, что Стас появился совсем не вовремя.
На ватных ногах иду к Левицкому, ибо оставить Сашку и пойти к Виктору с Дашей я не могу.
— Он твой отец, — слышу хриплое. — Может, всё-таки пойдешь и познакомишься? Ты же умный мальчик, Сань.
Этот мужчина просто невероятен. Стас… Я не знаю, с кем он свяжет свою жизнь, но я уверена, что та девушка станет самой счастливой в этом мире. Он такой заботливый, понятливый…
— Не хочу! Он нас не хотел. Маму тоже!
— Я ошибся, — слышу со стороны сдавленный голос Виктора. — Я ошибся, сын.
Саша поджимает губы, ничего не отвечает. Стас же ведёт себя спокойно, но я вижу, как его рука сжимается в кулак. Мужчины не ожидали, что получится вот так вот… Сама в шоке и никак не могу отойти. Надо было звонок Стаса принять. Он именно для этого звонил — чтобы предупредить. Но я проигнорировала.
— Мне на работу пора. Просто мимо проезжал и решил вас увидеть, — целует Сашу в щеку.
Сын снова поджимает губы. И в этот раз смотрит на отца в упор. Дашка тоже его разглядывает. Колючие щеки трогает, волос касается. Будто не верит, что это тот самый мужчина, которого они видели на фотографиях в моем ноутбуке.
— Спасибо, Стас, — шепчу я. Он кивает. Бросив на Виктора убивающий взгляд, уходит, оставив нас наедине.
— Саша, — Виктор выпускает Дашу. На сына смотрит с мольбой. Кусаю себе губы, не зная, что делать. Что бы я ни говорила — бессмысленно. Сашу убедить будет крайне сложно. Да и не получится. Точно не сейчас.
Он бежит к моей машине. Открывает дверь, садится и захлопывает за собой с такой силой, что я вздрагиваю. Тру переносицу, с трудом сглатываю. Руки дрожат. Нервы ни к черту.
— Папа, не уходи! — просит Даша.
— Я поговорю с ним, — шепнув, иду к сыну. Сажусь рядом с ним на заднее сиденье. Он, сложив руки на груди и низко опустив голову, смотрит перед собой исподлобья.
— Я его не хочу! — заявляет твердо. — Пусть уходит!
— Давай сделаем так, — немного подумав, шепчу хрипло. — Мы поедем в ресторан. Вы же так хотели… Посидим все вместе. Папа немного расскажет о себе. Если не хочешь, не разговаривай с ним. Но просто выслушай, хорошо? Посмотри на него со стороны. Ты сразу поймёшь, какой он человек. Любит вас или нет…
— А тебя он любит?
Теряюсь от прямого вопроса сына. Отвожу взгляд.
— Наверное, — неопределенно пожимаю плечами, глядя на то, как Виктор разговаривает с Дашей. Снова поднимает ее на руки, волосы гладит. — Любит, да.
— Тогда почему бросил?
— Саша, люди ошибаются. Все могут поссориться. Вот мы поссорились с папой тогда. Решили, что нам будет лучше жить вдали друг от друга. Но мы оба ошиблись, понимаешь?
Он меня не слышит. Поджимает свои пухлые губы и молчит.
— Ты не будешь против, если я сделаю так, как сказала? Просто понаблюдай со стороны, родной, — глажу сына по плечу. — Вот ты не хочешь, а Дашка очень хочет папу. Мы же не хотим ее обидеть?
— Я домой хочу.
— Но сначала мы покушаем пиццу. С колбасой? Сыром? Или…
— Бабушка лучше готовит, — отвечает мне сын моими же словами. А я мысленно рычу, потому что Саша прав.
— Саш… — шепчу.
Голос срывается, на глаза наворачиваются слезы, потому что я впервые в жизни так растерянна и не знаю, какое выбрать решение. Забрать детей и уехать домой? Но тогда Даша действительно расстроится. А если в ресторан, то Саша…
Сын поднимает голову. Пару секунд, которые длятся бесконечность смотрит на меня, а потом, подняв руку, вытирает с моей щеки одну единственную слезинку.
— Не плачь, мама, — просит он, сам же шмыгает носом. — Хорошо. Но разговаривать с ним я не буду!
Выдыхаю. Так глубоко и облегчённо. Громко целую сына в щеку и прижимаю к себе.
— Мой хороший, — не слышу свой голос.
Выхожу из машины и иду к Виктору с Дашей. Дочка прямо визжит от счастья. Что-то громко рассказывает отцу. Заметив меня, обнимает его за шею.
— Дашуль, иди в машину, родная.
— Пап? — поднимает она глаза на Амирова. — Ты уйдешь?
— Не уйду.
— Даш, я всего лишь поговорю с папой. А потом… Мы вместе поедем в ресторан. Ты же хотела пиццу?
Глаза дочери сверкают от счастья.
— Хочу! — целует она в щеку своего отца. — Ура! Папа не уйдет!
У меня ощущение, что всё вокруг смотрят на нас. Ловлю на себе взгляд двух мамаш, которые, пройдя мимо, перешептываются. Поджимаю губы, глядя на Дашу. Она садится в машину, я же встаю спиной, чтобы дети не увидели мое выражение лица.
— Доволен?
— Что сын сказал? Согласился ехать в ресторан или вынужденно?
— А что ему ещё оставалось делать? Против моего слова он не пошел бы по-любому. Теперь, Виктор, тебе надо будет попотеть, чтобы вернуть доверие детей.
— Верну. И твое тоже.
— Ты сначала научись людей узнавать и не верить всем подряд, Виктор.
— Маш, не начинай. Я поверил не кому попало, а родной матери. Уж извини, но не каждый ребенок получает от родителей в спину. Я не ожидал!
— Просто хватит говорить со мной таким уверенным тоном, будто по щелчку пальцев можешь все решить. С детьми общаться не стану препятствовать, конечно. Я тебе это изначально говорила. Но не думай, что все сложится именно так, как ты это фантазируешь. Насчёт меня — уж точно!
Амиров качает головой. На губах лёгкая улыбка. Поднимает руку, кладет на мое плечо, но я аккуратно скидываю его ладонь, чтобы дети не увидели. Самодовольный гад! Просто убить хочется, потому что ненавижу его этот взгляд…
— Виктор, ещё один неверный шаг и я клянусь, сяду в машину и уеду. После этого хрен убедишь меня в том, чтобы я уговорила их с тобой поговорить. Этого не будет. Просто общаешься с детьми и валишь в закат. На работе тоже веди себя адекватно. Понял?
— Понял, — отвечает моментально.
— А теперь едем в ресторан. Пиццу есть, если Сашка, конечно, согласится за одним столом с тобой сидеть. Он сказал, что разговаривать не станет.
— Слушай, мне пока достаточно того, что они рядом, — выдыхает нервно, подбородок трёт пальцами. — Ладони п*здец как влажные от волнения. Все же пережил главный момент. Надеюсь, дальше будет легче.
В каком-то смысле мне его даже жаль становится. Но желание врезать ему чем-нибудь по
