Кевин Милн - Девять уроков

Закончив с покупками, я повез Джессалин на дежурный осмотр. По пути в больницу она пожаловалась на то, что в горле у нее зудит. Врач обнаружил необычную опухоль и положил ее в палату для дальнейшего осмотра – так, на всякий случай. Завтра Джесс уже выпишут, а еще через пару дней нам сообщат результаты обследований.

Эрин раздраженно отбросила одеяло и уселась на постели.

– Тебе не жарко? Я просто горю. – Потянувшись, она распахнула окно у себя за спиной. – Тут градусов сто, если не больше! – Театрально вздохнув, она принялась обмахиваться журналом, лежавшим на ночном столике. – Тебе не жарко? – повторила она снова.

Эти жалобы на жару не имели ничего общего с реальной температурой. В Вермонт пришла зима, и местные жители – за исключением моей беременной жены – делали все, чтобы укрыться от холода. Еще неделю назад мы наслаждались теплым бабьим летом, но солнечные деньки канули в невозвратное прошлое. Я поплотнее завернулся в шерстяное одеяло, стараясь спрятаться от ледяного воздуха, сочившегося в открытое окно. Разговаривать не хотелось, но я боялся, что мое молчание сочтут за немое согласие замерзнуть до смерти.

– Я выключил обогреватель три часа назад, – сонно промямлил я. – Ноги у меня ничего не чувствуют даже в шерстяных носках. На улице сейчас градусов десять, да и в нашем морозильнике ненамного больше. Ну, что ты на это скажешь?

Эрин продолжала обмахиваться журналом.

– Скажу, что мне жарко, – повторила она ровным тоном.

Я перекатился на бок и взглянул на жену. Холодный ветерок трепал ее волосы, но она, казалось, утратила всякую чувствительность и ничего не замечает.

– Шатци, – сказал я, опуская руку на ее обширный живот, – у тебя внутри встроенная печка, а у меня такой нет. Если тебе так жарко, я могу наполнить ванну ледяной водой, чтобы ты как следует охладилась. Но если ты не закроешь окно, не факт, что я доживу до утра.

Эрин взглянула на меня безо всякого сочувствия.

– Прекрасно, – потянувшись назад, она захлопнула окно. – Я набрала сорок фунтов веса, меня разнесло до невозможности, но мой муж не в состоянии выдержать и глотка свежего воздуха, – бормотала она себе под нос.

Я знал, что сказано это было не совсем всерьез, а потому сердечно поблагодарил ее за заботу. Собравшись с мужеством, я быстро выскочил из постели, натянул на себя еще одну пижаму и снова забрался под одеяло. Из приятной дремы меня вывел голос Эрин.

– Огаст?

– Да, – ответил я, не открывая глаз.

– Ты готов к тому, чтобы стать отцом?

Мне сразу стало ясно, что это не праздный вопрос.

– Я слишком замерз, чтобы думать о подобных вещах, – пробормотал я. – Как только оттаю, сразу же отвечу.

– Это важно, – не отступала Эрин. – Ты готов? В конце концов, это событие не за горами.

Я вновь перекатился на бок и посмотрел на жену. Эрин была чудесной женщиной и моим лучшим другом, поэтому мне очень не хотелось ей врать. С другой стороны, я подозревал, что мой честный ответ не очень-то ее обрадует.

– Нет, – откровенно признал я, – боюсь, в целом я к этому не готов.

Она понимающе кивнула.

– Я тоже, – заметила Эрин, опуская руку на живот. – Мне так хотелось стать матерью, и вот теперь, когда моя мечта почти осуществилась, мне вдруг стало страшно. Что, если из меня получится ужасная мать? Вдруг я не смогу окружить ребенка любовью и заботой, которую он заслуживает? Меня пугает ответственность, которая ложится на плечи матери. Что, если я к этому просто не готова?

Я легонько сжал ее руку.

– Не сомневаюсь, что ты будешь замечательной мамой, – искренне заметил я. – Но если что-то пойдет не так, я непременно научу тебя играть в гольф.

Эрин недоуменно наморщила лоб.

– О чем это ты?

– Пожалуй, пора рассказать о тех уроках, которые я получаю с благословения Лондона. Я все ждал… сам не знаю, чего… Должно быть, подходящего момента.

– Гольф? – переспросила она. – Но почему?

Тут я и выложил ей детали наших с Лондоном уроков, рассказав не только о том, что мы делали на поле, но и о значении, которое отец придавал этому. Эрин внимательно слушала. Упомянул я и той необъяснимой перемене, которая произошла в последнее время с отцом.

– Поверить не могу, – сказала она наконец. – Мы действительно говорим о Лондоне Уитте? Том самом человеке, который пришел к нам на свадьбу, только чтобы предостеречь нас – мол, с женитьбой человек обрекает себя на горести и разочарования?

– Я и сам знаю, насколько все это странно. Впервые в жизни я могу общаться с отцом, не испытывая при этом ни малейших сожалений. Более того, его уроки действительно несут в себе какой-то смысл. Кто бы мог подумать, что этот человек разбирается не только в том, как перегнать мяч из точки «А» в точку «Б»?

Эрин на мгновение притихла.

– Выходит, его уроки действительно помогли тебе, но ты… ты по-прежнему не готов стать отцом?

Я вспомнил самый первый урок, когда отец разрешил мне использовать для игры только паттер. До чего же неуверенно я себя чувствовал!

– Все так. Возможно, мы и не должны ощущать безусловной готовности.

Эрин вновь призадумалась.

– Огаст, – промолвила она, наконец, голосом, больше похожим на шепот, – я знаю, что ты чувствовал в самом начале, когда только узнал про ребенка. И я понимаю, что мы не можем вернуться назад и прервать беременность, и все же… ты хочешь быть отцом?

Мне очень хотелось сказать жене «да», хотя бы для того, чтобы просто порадовать ее. Но в глубине душе я по-прежнему мучился сомнениями. Начал ли я привыкать понемногу к мысли о том, что в скором времени стану отцом? Без сомнения. Решил ли я делать все, что в моих силах, невзирая на присущие мне недостатки? Разумеется. Но изменился ли я настолько, чтобы захотеть стать отцом? Увы, нет.

– Прости, Шатци, – мягко сказал я, – но я пока к этому не пришел.

Мне показалось, что Эрин вот-вот заплачет, и я поспешил предупредить, что слезы просто замерзнут на ее прекрасных щечках. Она попыталась рассмеяться, но без особого успеха. Больше мы не разговаривали. Последнее, что я расслышал перед тем, как погрузиться в сон, – тихая молитва Эрин. Она просила Бога, чтобы тот смягчил, наконец, мое сердце.

Первый снег в Вермонте обычно выпадает ко Дню благодарения, но в эту осень мы столкнулись с ранней непогодой – смесью арктического холода и атлантической влаги, что привело к обильным снегопадам. Они обрушились на Новую Англию за неделю до Хэллоуина. За три дня землю так густо запорошило снегом, что дорожные службы перестали справляться с ситуацией. Из-за хаоса на дорогах местное правительство попросило выезжать из дома только в случае крайней необходимости, что дало мне трехдневную передышку от возни с больными псами.