Ознакомительная версия.
И еще одна мысль сидела у нее в голове, до поры до времени притаившись: а своей ли смертью погиб ее любимый? Чтобы рассеять сомнения, она снова отправилась к следователю. До того у них уже был разговор, впрочем, короткий и очень формальный.
– Мария Дмитриевна, добрый день. Возникли какие-то проблемы? – снова довольно любезно встретил ее тот.
– Да. То есть нет… – неуверенно ответила Маруся и с трудом вспомнила имя следователя. – Алексей Петрович, а вы уверены, что… ну, что все произошедшее – нелепая случайность, а не…
– А не чей-то злой умысел?
– Именно.
Следователь откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу. Не сразу ответил:
– Мария Дмитриевна, я вам очень сочувствую. У вас горе. Всякий, потерявший близкого ему человека, начинает искать виновного, начинает пристрастно исследовать прошлое, дабы найти там причины произошедшего. Это особенности человеческой психики, это нормально!
– Я просто не понимаю…
– Я понимаю, что вы не понимаете, – достаточно сдержанно прервал ее следователь. – Хотите во всем снова разобраться? Пожалуйста, – он полез в стол, достал папку в пластиковой обложке. – Вот вам результаты судмедэкспертизы – в крови Арсения Бережного было обнаружено такое количество алкоголя, которого хватило бы на трех человек. Я просто удивляюсь, как он на ногах еще стоял! Из показаний опрошенных мной людей ясно, что ваш друг был, ну как бы это помягче сказать…
– Он не был пьяницей! – быстро произнесла Маруся. – Да, Сеня любил застолья, но… Он любил, чтобы все было красиво, он любил коньяк, хорошее вино, настоящее шампанское… Чтобы вместе с друзьями, в хорошей компании… – Она чувствовала, насколько неубедительно звучат ее слова, но не могла остановиться. – Сеня был эстетом и гурманом, он… Ах да, вы знаете, он и не пьянел почти! Он никогда не падал лицом в салат, не говорил тех глупостей, которые обычно лепечут алкоголики, он не заставлял краснеть окружающих… Я не понимаю, почему люди считают, что актеры обязательно должны быть забубенными пьяницами! И еще эта его роль, которую он играл в фильме Михайлова…
Следователь едва заметно улыбнулся.
– Слышал, слышал, читал… Но, Мария Дмитриевна, опьянение у всех происходит по-разному. И не всегда явно! Давайте будем опираться на факты. Арсений Бережной в тот вечер принял на грудь чудовищное количество алкоголя. Сначала в компании своих коллег, потом еще со своим бывшим одноклассником.
– Вот-вот, я и хотела про этого загадочного одноклассника…
– Минутку. Официантка Раиса Катухова, обслуживающая их столик, это подтвердила. Бережной очень весело, дружелюбно общался со всеми, на скандалы не нарывался. В третьем часу ночи его товарищ уехал, поймав машину, а Бережной еще минут пятнадцать сидел за столиком, рассчитываясь за заказ, он решил его оплатить сам, что с его стороны очень благородно. Рассчитавшись, Катухова предложила вызвать ему такси – Бережной, кстати, был последним посетителем того кафе, потому она так все хорошо запомнила. Он отказался, сказав, что ему необходимо «пройтись и проветрить голову». Официантка вышла вслед за ним (поскольку ее рабочий день уже закончился) и видела, как Бережной медленно, очень медленно направляется в сторону Крымского моста.
– Но этот одноклассник… Вы ведь так и не выяснили, кто он!
– Зачем? Они расстались не врагами, расцеловали друг друга – обслуживающий персонал опять же подтверждает это, тот человек уехал много раньше Бережного… И вообще, Мария Дмитриевна, у Бережного были враги?
– Нет. Ни одного. Его все любили, – тихо ответила Маруся.
– Редчайший случай! Человек, которого все любили!
– А если…
– А если на Бережного напали какие-то преступники? Все документы, деньги, мобильный – дорогой и последней модели, роскошная кожаная куртка, которую мне, при моей зарплате, никогда не купить – все это осталось при нем. Далее – на ближайших к кафе учреждениях были установлены видеокамеры. На них ясно видно, что Бережной шел один. Совершенно один. Никто не преследовал его! – терпеливо растолковывал следователь.
– Но что произошло на мосту…
– Да, но что произошло на мосту, никто не знает, в том месте, к сожалению, никаких средств наблюдения не было, да и прохожих тоже – час-то какой… Мария Дмитриевна, поверьте моему богатому опыту – ваш любимый свалился в реку сам, в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения. Никаких повреждений на его теле, ссадин, следов борьбы… Вы не представляете, сколько людей гибнет по неосторожности!
– Но…
– Мария Дмитриевна, дело закрыто. Все. Смиритесь.
– Но…
– Вы думаете, Арсения Бережного можно вернуть? Вы думаете, что дальнейшее расследование что-то изменит? Господи, да мне предстоит расследовать столько убийств, настоящих – с ножами, топорами, пистолетами! – что оторопь берет, как я со всем этим справлюсь! Мария Дмитриевна, имейте милосердие, не отнимайте у меня время. Повторяю – если б у меня была хоть капля сомнения, я бы непременно занялся бы дальнейшим расследованием и стал бы копать, копать, копать… но нет никакого дела, нет! Арсений Бережной погиб случайно, нелепо – и вы уж как-нибудь смиритесь с этим!
Маруся вышла от следователя притихшей, огорошенной. Все вокруг, сколько она помнила, всегда твердили о том, что она чего-то не понимает, не делает, не догоняет, не соответствует… И только Арсений видел в ней совершенство. Для него в ней не было никаких недостатков.
Теперь надо было решить – поверить людям или Арсению. Ведь тот всегда прислушивался к ее мнению, всегда уважал ее сомнения – если те вдруг возникали по тому или иному поводу.
Она шла домой и думала, думала… И чем ближе к дому она была, тем сильней одолевали ее сомнения. Они, эти сомнения, возникли не вдруг. Прежде всего поводом послужил давний рассказ Арсения о своем однокласснике. Собственно, Маруся слышала только об одном однокласснике – том самом, который носил кличку Бобр и который поджег на новогоднем балу платье несчастной Даши Рябининой. Бобр – человек, не способный любить, моральный урод. «А ведь я солгала следователю… – внезапно озарило Марусю. – У Сени был враг – этот самый Бобр. Тот, который грозился когда-нибудь убить его! Сеня в школе дразнил его, всячески задирал…»
Она сильно пожалела, что не рассказала следователю о мальчике из прошлого, носившем кличку Бобр.
А что, если именно его Арсений встретил в тот вечер?
Конечно, многоуважаемый, заваленный работой Алексей Петрович ответил бы на это следующее: «Милая Мария Дмитриевна, мало ли кто кому грозил в юности, двадцать лет назад!» И еще бы он сказал: «Мария Дмитриевна, вряд ли кто носит столько лет в своей груди ненависть. Любые, даже самые неординарные события забываются, стираются впечатления о них… Вот я, например, когда в детстве играл в песочнице, то отнял у одного мальчика лопатку, и он пригрозил убить меня, когда вырастет. Расстрелять из автомата. Что, мне и сейчас надо опасаться этого мальчишки?!»
Ознакомительная версия.
