Эллисон почувствовала внутри что-то похожее на спазм, и в нее влилось то, что он уже не мог в себе удержать.
Ей хотелось никогда не отпускать его от себя. Она крепко обвила ногами его бедра, и даже когда он откатился в сторону, не выпускала его из своих объятий. Так они и лежали тесным клубком, с закрытыми глазами несколько минут. Лицо Коула было потным и пылало. Эллисон с улыбкой коснулась пальцем его щеки. Он открыл глаза и нежно посмотрел на нее:
– Ну, это в мои планы не входило, – пробормотал он.
– Неужели?
– Правда. Я всего лишь хотел вызвать к себе интерес как к мужчине.
– Тебе это прекрасно удалось, – Я не о том. Мне нужно было пробудить в тебе желание, попытаться разрушить барьер, который ты возвела между нами, когда я приехал в Мейсон.
– В этом ты тоже преуспел.
– Мне казалось, я лучше владею собой. Я думал, что могу любоваться тобой, прикасаться к тебе, но далеко не заходить.
– Ах вот как. Ты собирался распалять меня и уходить в сторону. Коул улыбнулся.
– Да, что-то вроде этого.
– Как это не по-джентельменски с твоей стороны.
– Возможно.
– Но то, что произошло сегодня вечером, ни о чем не говорит, Коул.
– Почему? Это говорит о том, что мы очень подходим друг другу как любовники.
– Но этого мало, чтобы принять решение.
– Во всяком случае, для начала неплохо.
– Коул, в свое время мы были детьми и не знали, чего мы хотим от жизни.
– Ты можешь говорить только о себе. Я всегда знал, чего хотел. И ничуть в этом плане не изменился.
– Изменилась я, Коул. Я уже не та маленькая девочка с косичками, которая ходила за тобой по пятам.
Он провел рукой по ее телу, повторяя все его изгибы.
– Да, перемены очевидны. Но ничего плохого не нахожу.
– Все эти годы я могла рассчитывать только на себя, Коул. И научилась ценить свободу и независимость.
– А с чего ты взяла, что я собираюсь лишить тебя этого?
– А разве нет?
– Конечно, нет. Я горжусь тем, что ты сделала себе имя, что у тебя обнаружились таланты, которые ты сумела развить. Единственное мое желание, – чтобы ты стала частью моей жизни.
– Так ты хочешь меня или Тони? Приподнявшись на локте, он внимательно сверху посмотрел на нее.
– Почему ты так ставишь вопрос? Она с грустью продолжила:
– Видишь ли, я не пряталась от тебя все эти годы, но ты так и не пытался меня искать до тех пор, пока не увидел Тони. Мне было понятно твое желание сблизиться с сыном, но я не думала, что ты намерен и меня включить в свои планы. Это совершенно разные вещи.
Он отстранился от нее, перевернулся на бок и, включив лампу на тумбочке возле кровати, потянулся к пачке сигарет. Закурил, сделал глубокую затяжку и медленно выпустил дым. Наконец снова внимательно посмотрел на нее.
– Думаю, не стоит так ставить вопрос. Если ты смогла додуматься до того, что я занимаюсь с тобой любовью только для того, чтобы заполучить Тони, тогда ты права. Я действительно тебя не знаю. Так же, черт побери, как ты не знаешь меня.
Нежный любовник исчез. На какой-то момент Эллисон охватило отчаяние. Она вспомнила, что он бывал таким же жестким и в прежние годы. С чего она взяла, будто боль прошлого бесследно исчезла и они могут свободно говорить обо всем, не бередя старых ран?
Эллисон накинула его халат и встала с кровати.
– Видишь ли, Коул, секс никогда не решает всех проблем. – Она направилась к двери.
– Так что, в твоем понимании секс – покувыркаться в стогу сена и разбежаться в разные стороны? Неудивительно, что ты осталась одна. Если ты действительно так относишься к этому, то забудь о том, что произошло сегодня, и уходи.
Обернувшись перед тем, как закрыть за собой дверь, Эллисон увидела, как голый Коул, сидя на краешке кровати, нервно курит.
– Не пытайся все свалить на меня, Коул.
Что-то и мне не довелось услышать за пятнадцать лет, что ты ходил к алтарю.
– Черт возьми, ты права. Я еще с ранних лет понял, что женщинам нельзя верить ни на грош.
Эллисон усмехнулась.
– Как это ни странно, то же самое я поняла насчет мужчин. Мы с тобой, оказывается, больше похожи, чем мне показалось вначале. Спокойной ночи, Коул.
После ее ухода он еще долго сидел, уставившись на закрытую дверь, как бы символизирующую барьер, который существовал между ними.
– Как вы только можете не жить на ранчо? – спросил Тони Коула во время их совместной прогулки верхом.
Коул провел бессонную ночь в нелегких раздумьях. Именно для того, чтобы узнать, поедет ли Эллисон вместе с ними, он вернулся вчера вечером в ванную, но, поскольку все так обернулось, ему пришлось ждать до утра, чтобы постучать к ней в комнату и задать этот вопрос.
Когда Эллисон спустилась к завтраку, по ее виду и темным кругам под глазами можно было заключить, что спала она не лучше него. И хотя она давно не садилась на лошадь, ей захотелось проехаться по старым местам и вспомнить прошлое.
– Конечно, мне трудно, – наконец ответил Коул на вопрос Тони, – но поскольку у меня кроме ранчо много других дел, приходится передоверять заботы о нем.
– Кэмерону и Коди?
– Кэмерон работает, в основном, со мной в городе. А что касается Коди, кажется, он еще не решил, где ему себя применить и чем всерьез заняться. Он живет то на ранчо, то в других местах и делает в основном то, что хочет.
– А кто же тогда занимается ранчо?
– У нас есть главный управляющий и еще несколько человек персонала. Каждый из них отвечает за свой участок. Ну и, конечно, моя тетя…
О черт, все же вырвалось.
– Ваша тетя?
– Да. Она обычно ведет Большой Дом и всякие домашние дела.
– А почему я ее не видел?
– Ее сейчас здесь нет, – сказал Коул, отведя глаза в сторону.
– А она вернется до нашего отъезда?
– Не думаю.
Летти была еще одной проблемой, которую предстоит решить, если он хочет убедить Эллисон начать все сначала.
Он страшно устал от попыток наладить свою жизнь. Что бы Летти ни натворила, она все же член семьи и долгие годы воспитывала братьев после смерти родителей. В конце концов, надо все-таки сделать так, чтобы Эллисон приняла не только его, но и все, что с ним связано.
Вчера вечером ему показалось, что он на пути к успеху. Зря он позволил эмоциям взять верх. Потерять над собой контроль было досадной ошибкой. Он не устоял и…
– Коул!
Голос Тони прервал его мысли, и он понял, что мальчик уже не первый раз окликает его.
– Извини, я задумался, – сказал он, улыбнувшись Тони и продолжая путь.
– Ничего страшного. Мама тоже частенько такая бывает. Так что я привык. Интересно, а где кончается ваша территория? Мне кажется, мы едем уже несколько часов и еще не видели границ. Попадаются только стада и ветряные мельницы.
