Ознакомительная версия.
Дорожка когда-то была вымощена, но теперь покрылась трещинами, из которых пробивались сорняки. Впрочем, это ничуть не умаляло впечатления от развалин. Они поднимались от мощного гранитного основания, казалось, высеченные из самой горы. К западу открывался поразительный вид на покрытые снегом вершины Австрийских Альп. К востоку поднимались бесчисленные террасы, на которых когда-то простирались сады и виноградники. Террасы заканчивались крутыми обрывами, идущими до долины внизу.
Сердце Натали сильно билось к тому времени, когда Дом остановился в нескольких ярдах от внешней стены. Ветер хлестал по лицу, когда она вышла из машины и съежилась от холода.
– Вот, надень.
Дом протянул ей куртку. Она сунула руки в рукава и благодарно вздохнула.
– Смотри, куда ступаешь, – предостерег он, когда они приблизились к пролому во внешнем кольце развалин. – Когда-то вход охраняла массивная решетка, но Советы сняли ее и унесли вместе со всем мало-мальски ценным. Потом они приговорили замок к разрушению в качестве предупреждения остальным венграм, достаточно глупым, чтобы участвовать в восстании.
Кто-то расчистил дорожку через груды мусора на внешнем дворе.
– Мой дед, – объяснил Дом, – с помощью местных жителей.
Сжав локоть Натали, он повел ее через многочисленные препятствия, показывая на сожженные балки и рухнувшие стены коровника, ранее бывшего кухней, а также каретный сарай, превращенный в конюшни, и гараж.
Еще одни ворота вели к тому, что было когда-то внутренним двором. Здесь мусора и щебня было столько, что пройти оказалось невозможно, но она увидела очертания рухнувшего строения. Единственная уцелевшая башня торчала, как сломанный зуб. Крыша была взорвана, и каменная лестница уходила в небо. Натали взяла Дома под руку и принялась оглядывать руины, пока он описывал замок, который сам видел только на фамильных фото и рисунках.
– Карленберг был не так велик, как некоторые приграничные крепости того же времени. Вначале только тридцать шесть комнат, включая оружейную, парадный зал и покои герцога и герцогини. Последующие поколения Сен-Себастьянов установили современную канализацию и освещение, но семья в поисках удобств и роскоши обычно проводила зимы в своих дворцах на Итальянской Ривьере или Далматинском побережье.
Улыбка осветила его мрачное лицо.
– У моего деда было фото, на котором он и его кузен топили друг друга в Средиземном море. В детстве они были очень близки, он и последний великий герцог.
– Вот только он не был последним великим герцогом, – напомнила Натали, сжимая его руку.
На этот раз Доминик не поморщился, не пожал плечами. Не попытался отрицать свое наследие. Не смог перед лицом величественных руин, возле которых стоял.
– Я сказал герцогине, что ей следовало бы приехать сюда, – пробормотал он. – Но видеть это…
Они стояли, сгорбившись, на свирепом ветру. Дом думал о герцогине, Натали пыталась найти что-то, что пробудило бы ее память. Что тянуло ее сюда? Что она нашла среди руин такого, что привело ее в Гьор и на чертово судно?
Это скрывалось здесь, за тонкой вуалью амнезии. Она знала, это здесь! Но будь она проклята, если сумеет вытащить это на свет божий!
Разочарование терзало ее вдвойне, острое и горькое после недавнего возбуждения.
Дом, должно быть, прочитал все это по ее лицу.
– Ничего? – спросил он мягко.
– Ощущение, не дающее покоя. Возможно, просто мурашки от холода.
– Что бы там ни было, я лучше уведу тебя отсюда.
Мгновенно уставшая, растерянная и измученная, чувствуя себя опасно близко к слезам, она пошла обратно. А ведь была так уверена, что замок Карленберг – ключ к разгадке. Настолько, что неудача почти сломала ее.
Затерянная в мрачных мыслях, не сводя глаз с предательской тропы, она не сразу услышала далекое металлическое звяканье. А когда услышала, резко вскинула голову. Этот звук! Она слышала его раньше, и совсем недавно!
Сердце сильно забилось. Во рту пересохло. Чувствуя себя так, словно стоит на краю обрыва, она последовала за звоном и увидела стадо коз, бредущих в их сторону по заросшей травой тропе. За ними шел пастух, настоящий сгорбленный гном в широкополой шляпе. Он тяжело опирался на узловатый деревянный посох.
– Это старый Фридрих! – воскликнул Дом. – Он еще мальчиком помогал пасти замковых коз, а теперь выращивает своих породы черношеих, известных сладким молоком. Мой дед всегда останавливался у хижины Фридриха, чтобы купить сыр, когда привез погостить сюда меня и Зию.
Натали стояла как прикованная к месту, пока Дом пробирался между козами, чтобы поприветствовать пастуха. Она просто не могла шевельнуться, даже когда вожак ткнулся носом ей в колено. В соответствии с породой они действительно были черномордые, с черными шеями. Остальная часть шкуры серо-белая. Козы были достаточно добродушны, но какой-то инстинкт предупредил Натали остерегаться козла.
В голову почему-то лезла всякая чепуха. Она где-то читала, что альпийские козы одни из первых одомашненных животных. Неприхотливость сделала их пригодными для долгих морских путешествий. Первые поселенцы в Америке привезли их с собой ради молока и сыра. А морские капитаны часто оставляли пару коз на необитаемых островах, встречавшихся на пути торговых маршрутов, чтобы получить по возвращении свежее молоко и мясо.
И неожиданно занавес в мозгу раздвинулся. Не совсем. Ровно настолько, чтобы понять, она не подцепила эту чепуху неизвестно где. Она специально изучала альпийских коз в Гугле после… после…
Она взглянула на пастуха, хромавшего рядом с Домом с улыбкой на морщинистом лице. Возбуждение прихлынуло так быстро, что она буквально затряслась. Но тут Фридрих улыбнулся, приветствуя ее на смеси немецкого и почти неразборчивого английского:
– Guten Tag, фрейлейн. Рад снова видеть вас.
Все эти часы Натали провела, копаясь в душе, мозгу и компьютере. Она отчаянно пыталась зацепиться за что-то, за что угодно, что подстегнуло бы память. Никогда в самых буйных мечтах она не могла вообразить, что память подстегнут стадо вонючих коз и сморщенный маленький человечек в широкополой фетровой шляпе. И все же стоило старому Фридриху поздороваться, как дамбу прорвало.
Картины и образы хлынули, заливая белые пятна в мозгу. Она стоит почти на том же месте. Пастух добродушно спрашивает, не заблудилась ли она. Злобный взгляд вожака. Разговор, пославший ее искать ветра в поле.
– Guten Tag, герр Мюллер. – Ее голос дрожал от волнения. – И я рада вас видеть.
Дом удивленно прислушивался. После ее ответа свел брови.
– Когда это вы встречались?
– Неделю назад! Прямо здесь, у замка! Я помню его, Дом! Помню коз, и колокольчики, и герра Мюллера, который спросил, не заблудилась ли я. Потом… потом…
Ознакомительная версия.
