Она почувствовала легкое дуновение ветерка. Мгновенно надувшиеся паруса сдвинули «Красавицу» с места прежде, чем ветер снова утих и яхта обессиленно замерла. Утерев с лица пот, Кенда изо всех сил старалась не выказывать переполнявших ее чувств. Она не хотела, чтобы их с Джоном любовь оказалась столь же быстротечной, как внезапно наполнившиеся ветром и затем снова обвисшие паруса.
Вскочив на ноги, Джон протянул ей руку, увлекая за собой.
— Знаешь, давай устроим настоящий праздник, — радостно воскликнул он. — К черту экономию, я испеку свадебный торт и мой любимый хлеб на морской воде. А ты займешься овощами и фруктами. Кроме того, сегодня я наловлю рыбы.
Ночью, не в состоянии заснуть от переполняющего ее душу волнения, а также от изнуряющей жары, Кенда тихонько выскользнула из каюты и расположилась на палубе, любуясь усеянным звездами небом. Окружающая безмолвная красота заворожила ее. Только подумать, Джон хочет жениться на ней! От одной только этой мысли мир вокруг нее стал еще прекраснее.
Она услышала, как, стараясь ступать бесшумно, Джон Тейлор подошел к ней сзади и, обвив руками, притянул к себе.
— Что ты здесь делаешь так поздно? Что, уже передумала выходить за меня замуж?!
— И не надейся, никогда не передумаю, — поцеловав его руку, ответила девушка. — Проста я слишком счастлива, чтобы спать. Мне жаль тратить на сон эти поистине волшебные мгновения, я хочу запомнить их навсегда.
— Кенда. — В его голосе прозвучали серьезные нотки. — Знаешь, я решил рассказать тебе о Барбаре и… — Он тяжело вздохнул. — О Джил.
От этих слов у девушки радостно екнуло сердце. Еще бы, Джон собирается доверить ей самые сокровенные свои тайны. В порыве переполняющего ее счастья Кенда повернулась к Джону, мысленно отметив мужественность и красоту его неожиданно ставшего серьезным лица.
— Да, расскажи мне о них, — прошептала она. Джон пристально взглянул ей прямо в глаза.
— Мы с Барбарой поженились еще в колледже, я учился на последнем курсе, она — на втором. Нам казалось, что мы безумно любим друг друга. — Он на какое-то время замолчал, но затем продолжил: — Но через три года от нашей любви не осталось и следа. Не знаю, что тому виной. Может быть, все дело в молодости. Наши родители с самого начала были против этого брака. Они отговаривали нас, но мы упрямо стояли на своем. Когда наша взаимопоглощающая страсть прошла, а надо сказать, что случилось это довольно быстро, мы с Барбарой решили расстаться друг с другом. В течение года мы жили порознь, но затем судьба и обстоятельства снова свели нас вместе, давая шанс еще раз попытать счастья. Но и на этот раз у нас ничего не получилось. Барбара ушла от меня, сказав, что подаст на развод. — Он задумчиво покачал головой. — Я не возражал. Моя жена действительно подала на развод, когда вдруг обнаружилось, что она беременна. После продолжительных разговоров мы пришли к выводу, что нужно повременить с расторжением брака, по крайней мере до тех пор, пока не родится ребенок. — Джон совсем перешел на шепот. — Так родилась Джил. Она была самым красивым ребенком, о котором можно было только мечтать.
Кенда понимающе улыбнулась. Ей казалось, она может представить эту девочку, зная, насколько хорош собой сам Джон.
— Джил родилась не вполне здоровым ребенком, с многочисленными пороками сердца. Трудно вообразить, что у такой крохи обнаружилось столько врожденных дефектов — смещение сердечных клапанов и даже нарушения в артерии. С момента своего появления на свет ребенок нуждался в постоянном медицинском уходе. В первые же месяцы своей жизни девочка перенесла три операции на сердце. — Он нахмурил брови. — В то время я как раз пытался организовать свой бизнес. Проект финансировал мой отец, и мне не хотелось, чтобы он потерял вложенные деньги, поэтому постоянно разрывался между работой и дочерью. — Джон тяжело вздохнул. — В течение этих лет Барбара существовала где-то далеко, на задворках моей жизни. Она не любила меня, а я — ее, но мы оба души не чаяли в маленькой Джил. Так мы продержались вместе шесть лет. На третий год мой бизнес принес мне прибыль в три четверти миллиона долларов, и с этого момента удача, наконец, повернулась ко мне лицом. Теперь мы могли обеспечить для Джил самое лучшее медицинское обслуживание: я возил ее в Хьюстон, в Южную Африку, затем в Восток, где ей была сделана последняя операция. К тому моменту девочка прожила уже шесть лет, и это при том, что врачи считали ее положение безнадежным. — Он медленно покачал головой. — Впервые за все эти годы перед нами забрезжил слабый лучик надежды. Хирурги исправили ей сердечные клапаны, Они даже сказали, что в случае, если удастся успешно прооперировать еще и артерию, то Джил вообще сможет вести нормальный образ жизни. Барбара была категорически против этой операции и не стеснялась в выражениях, отстаивая свою точку зрения, мы серьезно повздорили с ней.
— Но почему, почему она была против?
— Из-за риска. По статистике исход этой операции мог быть как положительным, так и отрицательным. — Джон отвел взгляд. — Джил хотела получить от жизни все. Она очень переживала, что не может бегать и играть, как все дети. Больше всего ей хотелось куда-нибудь уплыть со мной на «Красавице». Мне кажется, что я тоже хотел этого не меньше ее. По вечерам я часами просиживал возле ее постели, читая ей вслух. Иногда мы отправлялись в гавань вдвоем и проводили ночь на стоящей на якоре «Красавице». — Его карие глаза, увлажнившись, заблестели в темноте. — Это было непросто, но нам с Джил все~же удалось убедить Барбару согласиться на операцию. — Он нервно сглотнул. — Она умерла на операционном столе в клинике в Бостоне. Умерла.
По его щекам покатились слезы. Кенда осторожно вытерла их и затем смахнула с глаз и свои собственные.
— Я никак не мог в это поверить, — продолжил Джон. — Хотя меня и предупреждали о возможном риске, но я все же не верил, что подобное может произойти именно с моей Джил. Прошло уже более четырех лет, а случившееся до сих пор никак не укладывается у меня в голове.
— Ты это имел в виду, когда однажды сказал, что собирался отправиться в плавание со всей семьей, но в итоге оказался на яхте один?
— Да. Понимаешь, все случилось так неожиданно. Еще накануне у меня была семья, а затем вдруг все рухнуло в одно мгновение — я лишился всего. Трудно описать то чувство вины, которое я пережил тогда, Кенда. Оно едва не раздавило меня; Я знал, что Барбара безусловно винит в смерти Джил одного меня, да как, впрочем, и я сам. На то, чтобы осознать, что не я убил мою маленькую девочку, ушел целый год. Никто не убивал ее, в том, что она умерла, нет ничьей вины. — Джон попытался улыбнуться. — Ни какие самые лучшие хирурги были не в состоянии помочь моей дочери.
