— Спокойной ночи. Позвони мне, если я тебе понадоблюсь, хорошо?
Эмили кивнула и уже собиралась закрыть дверь, но что-то остановило ее.
— Уэйд! Все… — Эмили остановилась, откашлялась и заговорила снова:
— Все говорят, что ты интересуешься мною только из-за Клея, потому что я смогу стать ему хорошей мачехой.
— Кажется, я уже говорил тебе, что сплетни меня не волнуют. Если бы это были твои слова, я бы здорово обиделся. Но и ты, и я знаем, что я могу воспитать своего сына без чьей-либо помощи — и твоей тоже, — так что тебе незачем спрашивать, почему я хочу быть с тобой.
— Извини. Спокойной ночи, Уэйд. И Эмили резко захлопнула за ним дверь. Уэйд некоторое время стоял на крыльце, борясь с гневом. Потом сел в свой джип и уехал. Эмили должна сама принять решение.
В течение десяти последующих дней Уэйд не позвонил. Наверно, подумала Эмили, он решил дать ей то, чего она так добивалась: свободу. Теперь она может уехать из Хонории, когда пожелает. Меньше чем через месяц вес будет уже позади, и Рождество она может встретить, например, в тропиках.
Эмили взяла туристический буклет и внимательно посмотрела на фотографию на обложке: пара, прогуливающаяся по пляжу в лучах заходящего солнца. Эмили представила другую картину: она гуляет по такому же пляжу… одна. И ее глаза наполнились слезами. Глупо. Это все из-за усталости. За последние полторы недели она ни разу толком не выспалась. Стоило ей закрыть глаза, как она снова и снова слышала слова Уэйда: «Я люблю тебя». И сердце Эмили снова начинало бешено биться, ее бросало в жар.
Эмили пыталась понять, чего же она боится. Да, она любит его. Эмили не могла этого больше отрицать, пусть даже у нее никогда не хватит смелости признаться в этом ему. Эмили говорила себе, что часть проблемы — это его сын. Она не готова взять на себя ответственность за ребенка. Стрессы, конфликты, заботы… Но она ведь любит этого мальчика. При воспоминании о нем сердце Эмили сжалось. Как он бежал тогда ей навстречу в банке, крича: «Мисс Эмили!» Конечно, Эмили нужна Уэйду не из-за Клея. Просто он убедил себя, что влюблен в нее. И снова, стоило Эмили вспомнить о том признании, ею овладела паника. Она часами сидела над каталогами для путешественников, пытаясь представить себя в тех экзотических местах, но почему-то постоянно представляла рядом Уэйда. В конце концов, для чего требуется больше смелости: чтобы уехать или остаться в этом городе?
В субботу вечером, в День благодарения, в доме Эмили раздался звонок. Она вздрогнула, сразу же подумав, что это Уэйд.
Открыв дверь, Эмили увидела Марту Годвин.
— Здравствуй, Марта, — сказала Эмили, приглашая гостью войти.
Марта с любопытством смотрела на раскрытые коробки, лежавшие повсюду.
— Привет, Эмили. Ты, наверное, очень занята.
— Да. В конце месяца собираюсь переехать. Столько работы.
Все еще не понимая, зачем Марта пришла, Эмили кивнула на диванчик в углу.
— Пожалуйста, присаживайся. Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, милая. Я просто зашла тебя проведать, — ответила Марта, поудобнее устраиваясь на диване.
Эмили ни на секунду не поверила ей. Марте всегда что-то было нужно.
— Я в порядке. Марта. Просто очень занята.
— Как твоя бедная голова?
— Уже не болит.
— Я знала, что Кевин О'Брайен причастен к этим кражам, — заявила Марта. Если бы меня послушали, дело раскрыли бы уже давно!
— Теперь с этим разберется суд, — возразила Эмили.
— Как же, его поругают и отпустят, чтобы он снова мучил своих соседей.
Эмили промолчала. От болтовни Марты у нее начала болеть голова.
— А вчера Вимпи Корите вышел на улицу в пижаме в час дня и начал бродить по лужам. И он чуть не забрызгал меня, можешь себе представить? Ему лечиться надо, но никому нет дела. Я пошла в офис шерифа Дэвенпорта, но его там не оказалось. Конечно же, он был дома со своим больным сыном. Я, конечно, понимаю, что ему нужно заботиться о сыне, но кто позаботится о жителях Хонории, пока его нет?
Эмили резко подняла голову.
— Клей болен?
— Ну да, а ты не знала?
— Я еще не разговаривала с Уэйдом. А что с ним?
— Грипп. Говорят, с осложнениями. И как назло, на прошлой неделе их экономка вернулась в Атланту, так что все заботы теперь на его плечах. И инспектор Монтгомери сказал мне, что, когда звонил узнать, как у него дела, голос шерифа показался ему каким-то странным.
— Они оба больны? И Сесилия уехала?
— Ну да. Я думала, ты знаешь. Ты ведь, кажется, общаешься с шерифом. Вы что, поссорились?
У Эмили не было никакого желания обсуждать с этой женщиной свои отношения с Уэйдом Дэвенпортом.
— Прости, Марта, но у меня сегодня очень много дел, — сказала Эмили, нарочно направляясь к входной двери. — И если тебе ничего больше не нужно… Эмили поскорее захлопнула дверь за разгневанной Мартой.
Клей болен, и Уэйд, возможно, тоже. А экономка уехала, и они сами теперь должны заботиться о себе.
Эмили схватила сумочку и выбежала из дому.
Уэйд выглядел ужасно: взъерошенные волосы, синяки под глазами, нездоровый румянец, видимо из-за температуры, небритый, мятая рубашка…
Первым желанием Эмили было поскорее уложить его в постель. Вторым забраться туда с ним вместе.
— Где Клей? — спросила она.
— Он… спит. Что ты здесь делаешь?
— Где его комната? — спросила Эмили, глядя на беспорядок, царивший в маленькой захламленной гостиной: игрушки, журналы, книги, грязные носки, пустые банки…
— Там, — показал Уэйд, поколебавшись немного.
— Ложись, и побыстрее. Я пойду посмотрю, как там Клей, а потом вернусь к тебе.
— Эмили…
— Иди ложись, Уэйд, — повторила она мягко, глядя на изможденного мужчину. — Я сейчас вернусь.
Она увидела спящего Клея, крепко прижимающего к груди своего тигра. Эмили убрала волосы со лба мальчика и пощупала лоб. К счастью, жара нет. Судя по тому, как крепко он спит, опасный период уже миновал, теперь нужно время для окончательного выздоровления. С Уэйдом все сложнее.
Эмили наклонилась и поцеловала горячую щеку Клея. И почему она думала, что заботы об этом ребенке будут обременительны? Надо заглянуть к нему попозже и принести сока.
Уэйд лежал, уткнувшись лицом в подушку, и стонал:
— Я скоро умру.
— Нет, ты не умрешь, — Эмили наклонилась, поправила подушку и убрала влажные волосы с его лица.
— Ты заразишься.
— Не беспокойся, я недавно переболела. — Эмили прикоснулась губами к его лбу. — Ты весь горишь.
— Я разваливаюсь на части.
— Сейчас принесу аспирин и сок, а потом ты должен поспать. А я займусь гостиной. Я скоро вернусь.
