Сколько там? Почти полный. В любом случае для того, что она задумала, капсул должно хватить. Теперь надо все это чем-то запить.
Шлепая босыми ногами по деревянным лакированным ступеням, Донна спустилась вниз, заглянула в кухню, зажгла свет и осмотрелась. Аккуратные ряды отполированных до блеска кастрюль, разнообразные баночки специй с надписями, сделанными от руки по-мексикански, на полу ни крошки — во владениях Марии царил безукоризненный порядок.
— Поищем здесь, — пробормотала Донна, открывая дверцы ближайшего шкафа.
Ей повезло сразу же, на нижней полке она обнаружила то, что хотела: начатую бутылку виски, которую Мария держала для пропитки домашних бисквитов. Схватив ее, а заодно и большой бокал, Донна вновь поднялась в спальню.
Здесь она принялась разламывать капсулы, ссыпая содержащийся в них порошок в бокал. После того как снотворного, на ее взгляд, набралось достаточно, Донна залила его виски и слегка взболтала, давая раствориться.
Когда все было готово, она набрала ванну теплой воды и, раздевшись, забралась в нее с бокалом в руке. Мутноватая жидкость, которую ей предстояло выпить, сильно отдавала алкоголем. Донна задержала дыхание и влила ее в себя до последней капли, а потом откинулась на спину и стала ждать…
В голове не переставая крутилось: так вот как это бывает? Очень просто. Немного усилий, и тебя нет. Маленькое решение больших проблем.
Постепенно сознание стало затуманиваться легкой дымкой, она начала густеть, сворачиваться в плотный кокон… и Донну вырвало…
Плохо! Ей очень плохо. Голая, она лежит на гладком кафеле пола и исторгает из себя вонючую жижу, а Антуан обнимает ее за плечи и приговаривает:
— Ну еще, малышка, еще… Давай сюда всю эту отраву. Что ты такое задумала? Я ни за что не отпущу тебя. Как ты могла так поступить со мной! Ну же, еще…
Донна плачет. Беззвучно. Со звуком больно, это требует сил, а их у нее как раз сейчас и нет. Просто слезы ручейками сбегают по щекам и дальше.
Она видит склонившегося над ней Антуана, его глаза полны глубокой скорби и сострадания. Он поднимает ее на руки, несет в спальню, укладывает в постель, уходит, возвращается с влажным полотенцем, тщательно вытирает всю с ног до головы, заворачивает в пушистый плед и баюкает, словно дитя. Донна засыпает…
Где-то в доме открыто окно. Сквозняк. Из-за него скрипит дверь. Она испуганно вздрагивает и открывает глаза.
В комнате светло. Это отдернуты шторы, и лунный свет заливает все внутреннее пространство. Рядом спит Антуан. Донна приподнимается на локте и заглядывает ему в лицо.
Какой усталый, измученный у него вид. В уголках рта притаились две грустные складочки, на губах печальная улыбка и еще две морщины, пересекающие высокий лоб. Все равно красив!
Она хочет поцеловать его, но боится разбудить, поэтому устраивается поудобнее, точно кошка, и вновь засыпает…
Кажется, только сомкнула глаза, а уже утро. Там, где был Антуан, лишь смятые простыни.
Донна прислушивается. Из ванной доносится шум воды. Ясно: он в душе.
Она хочет поскорее увидеть его и одновременно боится предстоящего разговора с ним. То, что разговор будет, Донна не сомневается.
Дверь из ванной открывается, и на пороге возникает Антуан. На нем махровый халат, влажные волосы зачесаны назад, но одна прядь падает на глаза. Они изучающе смотрят на нее.
Ей хочется зажмуриться, сжаться в комок и стать незаметной. Но Донна проявляет выдержку, смело встречая его взгляд.
Антуан подходит и садится рядом, проводит ладонью по ее щеке. Все молча, без единого слова. Она коротко вздыхает, и на его лице вспыхивает мягкая улыбка.
— Ты меня напугала, — наконец говорит он и добавляет: — Никогда больше так не делай. Обещаешь?
— Обещаю, — отвечает Донна, ловит его руку и прижимается к ней губами.
Потом они целуются и любят друг друга со всей страстью сердец, чуть было не разлученных навеки…
— Когда ты ушел вчера, то я вдруг поняла, что не могу без тебя, — призналась Донна, перекатываясь на живот и обводя пальцем мускульный рельеф на груди любимого.
— Ты должна простить меня. Я не мог отреагировать иначе. С самой первой встречи мне казалось, что Сэм постоянно присутствует между нами. И когда я узнал о ребенке, мой разум помутился, — проговорил Антуан. — А потом, уже после, выбежав на улицу, я подумал, что мне нет дела до того, кто отец ребенка. Он твой и, значит, достоин самой нежной любви, на которую я способен.
Он вдруг заключил Донну в объятия и прижал к себе так крепко, что она почувствовала биение его сердца и замерла, млея от охватившего ее счастья.
— Я хочу растить твоего малыша, Донна, — продолжил Антуан. — Хочу стать ему заботливым отцом, а тебе любящим мужем… Однако у меня есть одно условие, на которое, мне кажется, я имею право.
— Какое? — настороженно спросила Донна, чуть отстраняясь от него.
— Сэм Джонс не должен знать правду о ребенке, — сказал Антуан. — Я не хочу, чтобы он когда-нибудь вторгся в нашу жизнь и разрушил ее.
— На этот счет можешь быть спокоен, — постаралась убедить его Донна. — Все, что связано с Сэмом, я оставила в прошлом.
— Тогда у меня есть еще желание, — заявил Антуан и как-то загадочно улыбнулся.
— Еще? — удивилась Донна. — Мистер, вы входите во вкус. Опасаюсь, это станет привычкой.
— Уверен, ты не сможешь отказаться выполнить его.
Он рассмеялся и потянулся за халатом.
— Я вся во внимании и просто сгораю от любопытства, — сообщила Донна, заинтригованная его поведением.
— Тогда накинь на себя что-нибудь и пойдем со мной.
Антуан протянул ей простыню, и она завернулась в нее, как в сари, одновременно спросив:
— Но куда?
— Увидишь, — промолвил он, увлекая ее к лестнице и далее через холл в кухню, где они предстали в своем весьма экзотическом виде перед изумленной Марией.
Здесь Антуан придал лицу серьезный вид и, чинно опустившись на колено перед Донной, сказал:
— Донна Диксон, в присутствии свидетельницы, — он кивнул в сторону все еще лишенной дара речи Марии, — я спрашиваю тебя: согласна ли ты стать моей женой?
При этих словах рука Антуана незаметно скользнула в карман халата, а когда вынырнула, то на раскрытой ладони, протянутой к ней, Донна увидела прекрасное кольцо.
— Оно восхитительно, Антуан, — проговорила Донна, собираясь взять его. Однако ей это не удалось, так как мужчина быстро сжал руку в кулак и убрал за спину.
— Эй, ты еще не дала внятного ответа! Так «да» или «нет»?
— Да, да, да! — воскликнула Донна. — О, как я люблю тебя, Антуан!
Она бросилась ему на шею, и он закружил ее в вальсе.
