Ей вдруг захотелось позвонить Айви в «Трентон». Перед отъездом они договорились поддерживать связь, и вот теперь Синтии захотелось услышать милый голосок подруги. Вот кто может действительно понять и посочувствовать мне, подумала Синтия.
Но приятного разговора, на который рассчитывала Синтия, не получилось…
Рамон вошел в холл и, закрыв за собой дверь, прислушался. В доме стояла мертвая тишина. Он отправился по комнатам в поисках Синтии. Ее нигде не было, и тут Рамону пришло в голову заглянуть туда, где прежняя Синтия любила обычно проводить время.
Догадка оказалась верной. Открыв дверь, которая вела из гостиной в помещение, где находился плавательный бассейн, Рамон увидел, как Синтия уверенно рассекает прозрачную бирюзовую гладь воды. Она никогда не упускала возможности окунуться, едва таковая появлялась. Рамон ощутил неподдельную радость, обнаружив, что Синтия не забыла одно из основных своих пристрастий.
Рамон хотел раздеться и присоединиться к жене, как делал это раньше, но вовремя спохватился. Что, если это испугает ее, как пугало теперь многое из того, что было в порядке вещей в прошлой жизни? Рамон не знал, кто сейчас перед ним: прежняя Синтия или новая. Она и сама не представляла, как часто незаметно для самой себя переходила из одного состояния в другое. Рамон тоже этого не знал, пока сегодня утром неожиданно не обнаружил, что Синтия, не спросив его, подала ему кофе именно так, как он обычно любил, – с сахаром и без молока. Только тогда к нему пришло понимание того, что удивляло и поражало его в последнее время. Например, когда они ехали из «Трентона» в «Эксельсиор», Синтия разговаривала с ним так, будто они вовсе не расставались на целый год. Его тогда поразило, что Синтия непринужденно называла его по имени, как когда-то, хотя воспринимала его как совершенно чужого человека. То же самое происходило с ней, когда они целовались или занимались любовью: она незаметно превращалась в прежнюю Синтию, ее движения и прикосновения становились естественными и привычными, как и сейчас, когда она уверенно плавала в бассейне.
Так кто же сейчас передо мной – прежняя Синтия, моя жена, или незнакомка из другой жизни? – спрашивал себя Рамон.
Он пребывал в растерянности, не зная, как себя вести в данный момент. Рисковать Рамон не имел права, иначе Синтия могла потерять сознание на глубине и утонуть.
Поколебавшись, Рамон счел за лучшее потихоньку уйти, пока Синтия его не заметила. Но мудрое решение пришло, как всегда, поздно – он услышал громкий ироничный возглас Синтии;
– Что я вижу! Наш крутой воротила оторвался от дел, чтобы поприветствовать меня…
По ядовитому тону Рамон тут же понял, что Синтия вне себя. Как назло, она плескалась на середине бассейна – в самой глубокой его части. Значит, мне придется быть крайне осторожным в выборе выражений, с досадой подумал он.
– Что ты хочешь этим сказать? – сдержанно спросил Рамон, все еще сомневаясь в произошедшей с Синтией метаморфозе. – Пожалуйста, поясни.
– Я имею в виду твою активную предпринимательскую деятельность, – обманчиво дружелюбно сообщила Синтия, не забывая водить руками по воде, чтобы удержаться на поверхности. – Ты никогда не упускаешь возможности прихватывать все новые и новые отели, расширяя свои владения. Скажи, когда ты наконец остановишься, умеришь свои аппетиты?
Рамон похолодел: она заговорила об отельном бизнесе!
– Вылезай из воды! – скомандовал он.
Синтия уставилась на него и, словно не доверяла своим ушам, переспросила:
– Что ты сказал?
– То, что слышала. – Рамон принялся нервно расхаживать вдоль бортика бассейна, лихорадочно размышляя, как быть дальше. – Подплывай к бортику и вылезай из воды, Синтия! – повторил он, видя, что она не двинулась с места. – Если ты этого не сделаешь, я сам вытащу тебя из воды!
В подтверждение своей угрозы Рамон снял пиджак и отбросил его в сторону. Видя, что он не шутит, Синтия решила все же подчиниться, но поплыла не к тому бортику, у которого стоял Рамон, а к противоположному. Она вышла из бассейна. Закрытый голубой купальник на самом деле открывал куда больше, чем ему полагалось открывать… Рамон так и не смог определить, которая Синтия смотрела на него через водную гладь.
– Что на тебя нашло?! – раздраженно бросила она. – Ты разве забыл, что я чувствую себя в воде как рыба! И не надо…
– А если бы ты вдруг отключилась?! – рявкнул на нее Рамон.
Синтия вызывающе уперла руки в бока.
– Какая заботливость! Да ты устроил весь этот спектакль, чтобы отвлечь меня от того, в чем я только что обвинила тебя! Неужели ты думаешь, что я ничего не замечаю?! Учти, Рамон, на этот раз уловка не сработает.
Подумать только, она снова назвала меня по имени… – машинально отметил он.
– Итак, вернемся к отелям, – не унималась Синтия. – Поговорим о коварных дельцах, которые не упускают возможности ловко накрыть свою добычу…
Черт, похоже, она снова стала прежней! – мелькнула у Рамона шальная мысль.
– Я вовсе не накрыл отель «Трамп», – стал оправдываться он, – и не собирался припирать к стенке твоего отца! Все было совсем иначе, ты только…
У Синтии вдруг внутри словно что-то замкнуло. Она смутилась, ничего не понимая, потом непонимание сменилось странным ощущением, словно все это уже происходило с ней. Дежа вю…
– Я имела в виду «Трентон» и Айви, – еле выговорила Синтия. – Пока тебя не было, я позвонила ей и узнала, что…
Неожиданно для себя она осеклась, взгляд стал пустым. В голове бешеным вихрем кружились два слова – «отец», «Трамп»… По спине Синтии побежали мурашки. Нет, не то, я начала говорить о «Трентоне» и об Айви…
– Узнала, что ты купил «Трентон», – с трудом продолжила Синтия. – Айви считает тебя хищником… – Она снова запнулась и растерянно взглянула на заметно побледневшего Рамона. – Мне надо сесть.
Она проковыляла к ближайшему из стоявших вокруг бассейна кресел и буквально рухнула в него. Синтия чувствовала леденящий холод внутри, в ней словно все замерзло – сердце, легкие, кровь. Ее охватило странное предчувствие чего-то страшного и неотвратимо надвигающегося.
– Синтия… – услышала она словно издалека голос Рамона. По кафельному полу застучали каблуки его ботинок, эхом отдаваясь в гулком помещении. – Дорогая, послушай меня…
Синтия открыла глаза и увидела Рамона в двух шагах от себя.
– Почему наверху заперта одна из комнат? – спросила она.
– Это всего-навсего кладовая. Я держу там свои личные бумаги.
– Лжешь! – бросила Синтия и неожиданно для себя выпалила: – Там заперто, потому что это комната Саймона.
Саймон! О Боже! Синтия вскочила и застонала от резкой боли в колене. Рамон рванулся к ней, но она дрожащей рукой остановила его.
