Она тут же захватила меня, я погрузился в ее мир так же легко, как и в самом начале.
Она отвечала на вопросы. Какой-то парень спросил ее, что ему надеть на первое свидание.
— Ты должен надеть то, в чем тебе удобно, — сказала она. — Что делает тебя уверенным. Если ты любишь джинсы и футболки, тогда постарайся с этим образом, зная, что ты показываешь ей себя настоящего. Очень важно быть собой.
Не знаю, как она выдает все это из своей головы в два счета, но определенно, у нее талант, потому что она практически не останавливается, чтобы подумать.
Внезапно послышался звон множества жетонов. Зрители коллективно скинулись, чтобы она сняла верх.
Я сглотнул в предвкушении, зная, что обычно она не тянула и давала то, что они хотели.
И действительно, Иден положила руки на край футболки и потянула материал вверх через голову. Расстегнула сзади лифчик и выпустила на свободу свою роскошную грудь.
Блядь.
Я так сильно по ней скучал. Ненавижу это. Так сильно ненавижу.
Нездоровое любопытство заставило меня посмотреть на комментарии.
АдамАнтон555: У тебя самые потрясающие сиськи, какие я когда-либо видел.
КрокодилЛуис1: Как хочется присосаться к ним.
ЭллиотМайкл33: Я бы с удовольствием засунул между ними член и обкончал эту кремовую кожу.
Я ответил экрану:
— Я бы с удовольствием тебя вырубил.
Хоть и знал, что это все часть ее работы, я сходил с ума, читая, что хотели с ней сделать все эти козлы.
После маленького представления она надела футболку обратно. Я импульсивно приобрел две тысячи жетонов и внес их разом. Когда она посмотрела вниз и увидела мое имя, покраснела пятьюдесятью оттенками красного.
Потом собралась и притворилась, будто я просто один из этих парней.
— БогЭкрана! Давно тебя не было.
Я решил побыть «остроумным».
БогЭкрана90: Этого хватит на приват?
Я хорошо знал, что этого более, чем достаточно.
Сохраняя спокойствие, Иден попрощалась с остальными зрителями, обещая вернуться сразу после нашего привата.
Я приготовился, не зная, разозлится ли она на меня за вмешательство.
Но прием, который я получил, был совсем противоположным.
— Как ты узнал, что мне нужно было тебя увидеть?
— Я не знал. Просто безумно приревновал и сорвался, но если ты хотела отдохнуть, то и это беспроигрышный вариант.
— Две тысячи жетонов, Райдер? Ты чокнутый? Я бы бесплатно остановилась, если бы ты попросил.
— Приват значит для меня гораздо больше.
— Я даже не видела, что ты зашел. Как долго ты смотрел?
— Достаточно, чтобы разозлиться. Я был скрытен. Прошмыгнул, когда ты говорила тому лузеру, как одеваться.
Она приложила ладонь ко лбу.
— О, Боже. Я знаю.
— Если я когда-нибудь спрошу у тебя, как одеться, сделай одолжение и брось меня.
Иден рассмеялась, затем сменила тон.
— Бросить тебя? А ты у меня вообще есть?
Внезапно настроение стало напряженным. Ее вопрос был серьезным.
— Я твой. Я твой с того момента, как ты впервые посмотрела мне в глаза и произнесла мое имя. Это чертово безумие, насколько я твой.
— Я скучаю по тебе.
— Так мучительно быть снова далеко от тебя.
— Я знаю, — сказала она.
— Мне не хочется делиться тобой сегодня, или в любой день. Никогда в своей жизни я не чувствовал такой одержимости кем-то. Не знаю, что со мной происходит. Такое чувство, будто я теряю контроль над своими эмоциями.
— Мой способ зарабатывания на жизнь — не совсем нормальная ситуация. Ты, наверное, нормально реагируешь. Я ставлю тебя в трудное положение.
— Ты делаешь то, что тебе приходится делать, и я восхищаюсь тобой за это. Сильнее, чем ты думаешь.
— Сегодня я не вернусь обратно к работе. Просто хочу поболтать с тобой. Ты заплатил мне достаточно на целую неделю.
— Делай то, что хочешь ты, хорошо? Не то, что, по твоему мнению, хочу я.
Она сняла футболку вместе с шортами и бельем.
— Что ты делаешь, Иден?
— Ты сказал делать, что хочу.
Ее дыхание было прерывистым, а глаза заволокло похотью. Она выглядела чертовски возбужденной. Мой член стал твердым, как сталь, пока я наблюдал, как она раздвигает ноги, соблазняя меня своей блестящей киской.
— Я хочу, чтобы ты показал мне, как сильно ты меня хочешь. Хочу услышать, как ты стонешь, и смотреть, как ты кончаешь, Райдер.
Ну, блядь. Я думал, что уже твердый, но мой член напрягся еще сильнее.
— Откинься на спину, — сказал я.
Иден легла так, чтобы иметь возможность тереть свой клитор, пока наблюдала за тем, как я дрочу. Хоть мы и делали это раньше, в этот раз ощущалось какое-то отчаянье. Думаю, мы оба были на взводе после того, как нас прервал Олли перед моим отъездом.
Сжав рукой член, я сказал:
— Ты такая сексуальная, малышка. Я никогда не хотел трахнуть кого-либо так, как хочу трахнуть тебя. Так сильно хочу тебя. Едва могу здраво мыслить.
Не было звука, возбуждающего меня больше, чем ее стон, когда она прикасалась к себе, наблюдая за моей мастурбацией.
Я облизнул ладонь, чтобы намочить ее — так я смогу представить, что это ее влажная киска. Закрыл глаза и представил, как она пахнет. В этот момент мы полностью потерялись.
Когда я открыл глаза, она сжимала грудь одной рукой, пока другой массировала клитор.
Блядь, это так горячо.
Ее ноги начали дрожать, и она удовлетворенно застонала. Мне нравилось, что ей было абсолютно все равно, готов я или нет. Она просто наслаждалась.
— Иден… Иден… Иден. — Я протяжно выдохнул, не осознавая, что задерживал дыхание, пока извергал сперму.
Она наблюдала за каждой секундой этого процесса. Я продолжал выжимать из себя все до последней капли.
Рухнув на изголовье кровати, я чувствовал удовлетворение. Но это чувство долго не продлится.
Некоторое время мы молча лежали. В какой-то момент она встала и оделась.
— Итак, Олли сказал, что вы переписываетесь, — наконец, сказала она.
— Да. Это так мило. — Интересно, злилась ли она из-за этого. — Надеюсь, ты не против. Я сказал ему, что мы будем общаться.
— Знаю, что ты сказал ему — что будешь рядом с ним, несмотря ни на что.
Мой голос стал напряженным:
— Я не пытаюсь перейти границы. Просто не вижу причин, почему мы с ним не сможем поддерживать связь, даже если…
— Даже если между нами ничего не выйдет, — защищаясь, сказала она.
Я замолчал.
— Да.
— Ты же знаешь, что Итан говорил ему то же самое, да?
Хренов Итан.
— Да. Но я не Итан. Я не придурок. Никогда бы не причинил ему боли.
— Не намеренно. Но в жизни все бывает. Мы с Олли мы не привыкли к людям, остающимся рядом. Грустно, но это для нас норма. Итан, мой отец, отец Олли — ни один мужчина не задерживается в нашей жизни. У нас с моим братом есть только мы, поэтому, на самом деле, у нас не было условий, чтобы верить людям, когда они обещают остаться рядом.
Это было больно слышать.
— Знаю. И понимаю. Ты раньше никогда не говорила про своего отца, только то, что его никогда не было рядом.
— Да, ну, тут нечего говорить. Мама действительно «умела» выбирать. Оба мужчины, от которых она забеременела, просто были в городе проездом.
— Он жив?
— Мой отец — вечный скиталец, бродяга. Никогда не оставался на одном месте больше года или двух. Последнее, что я о нем слышала, он жил где-то в Северной Дакоте.
— Ты родилась в Юте?
— Нет. В Монтане. Мама была оттуда. Она была бедной студенткой, когда познакомилась с ним. Они были примерно одного возраста. Он удрал, когда узнал о ее беременности. Однажды, когда мне было пять, он появился. Но я не знала, что это мой отец. Мама представила его, как своего друга Лейна. Лишь спустя несколько лет она сказала мне, кто это действительно был.
