34.
– Улыбнуться не хочешь? – демонстрирую Артёму сногсшибательную улыбку в надежде, что парень растает и превратится в милого зайца. – Ты сейчас на орка из Мордора похож.
– Ты закончила? – не обращает внимания на мои слова парень и тормозит на светофоре. – Или у тебя есть еще подруги, которых надо с придурками свести?
– Честно, если бы они были, то я бы каждую свела и тебя с собой притащила, – смеюсь, вспоминая, как Артём взял меня за руку, стоило только Тимуру выйти из машины. – Ты мне чуть руку не оторвал. Расслабься. Он даже не в моем вкусе.
– Я и не напрягался.
– Уверен? Тогда почему ты проскочил на красный и мы едем не в ту сторону?
Артём дергается, смотря по сторонам.
Ха. Купился.
– Очень смешно, Влада, – шипит сквозь зубы. – Нет.
– Согласна. Ничего смешного здесь нет. Наоборот, все круто. Знаешь, сколько я мечтала, чтобы ты…
Нет. Второй раз я ему в любви не признаюсь. И даже не намекну.
Ни за что.
У меня и так все на лбу написано. Пусть учится читать.
– Чтобы я «что»?
– Чтобы ты водителем моим побыл, – говорю первое, что приходит в голову. – Здесь направо. Или налево?
– Хорошая попытка, но я точно знаю, что ты хотела сказать другое.
Экстрасенс, блин.
Собираюсь ляпнуть что-нибудь остроумное, глупое и детское, но потом понимаю, что не хочется. Мне хорошо просто находиться рядом с Козловским. Без лишних слов, без подколов, шуток. Сидеть в одной машине, ехать неизвестно куда. Ну чем не сказка?
– Хорошая попытка меня разговорить, но я сказала то, что хотела сказать, – в тон отвечаю ему, стараясь не смотреть на парня. – Я хоть и плохо ориентируюсь, но точно знаю, что домой мы не едем. Это похищение?
Скажет «да», и я сама из подручных средств свяжу веревку и обмотаюсь.
Каждая девчонка мечтает, чтобы ее похитил такой самец на крутой тачке.
– Пока нет.
От его голоса кожа покрывается мурашками.
– Ты говорила, что тебе дома сидеть надоело. Выбирай: кафе или кино?
Сидеть на последнем ряду с Артёмом или же накормить его до отвала?
И выбирать не надо.
– Кино. Какой-нибудь ужастик.
В случае чего будет повод зажмуриться и уткнуться в шею Козловского. Я даже уверена, что меня может испугать громкая музыка с заставки.
– Я так и думал, – ухмыляется он, а затем на секунду оборачивается назад и передает мне в руки бумажный пакет. – Поэтому подготовился.
Это то, о чем я думаю?
Господи, спасибо тебе за идеального Козловского.
В пакете лежат гамбургер и картошка фри.
– Проезжал мимо кафе и вспомнил, что ты любишь эту гадость.
От нахлынувшей радости колет в сердце и что-то булькает в животе.
– Хочешь? – риторический вопрос, ведь понятно же, что Тёма откажется.
Секунда.
Затем еще одна.
– Хочу, – и он открывает рот.
Боги!
Артём добровольно ест «гадость» из моих рук. Ущипните меня. Я не верю, что это происходит на самом деле.
Клянусь, это лучший день в моей жизни.
– А ты не собираешься к родителям приехать? – спрашиваю, когда мы выходим из кинотеатра.
Артём выбрасывает в урну недоеденный мною попкорн и берет меня за руку.
– Зачем?
– Ну, не знаю. Они скучают. Тетя Надя вечно жалуется, что ты про них забываешь.
– Вряд ли получится забыть. Например, сегодня она звонила мне раз десять.
– Она скучает, – повторяю я.
И я буду скучать, когда уеду.
Уверена, залью подушку горькими слезами и, не теряя времени, сразу заведу кота. Или сразу десять. Все равно ведь на личной жизни будет поставлен крест. Никто с Козловским не сравнится. Котик – единственное исключение.
– Это она попросила поговорить со мной?
Хочется соврать. Свалить все на тетю Надю, надавить на жалость и заставить Артёма пообещать приезжать в родительский дом каждые выходные.
Меня слишком пугает то, что в скором времени я не смогу видеть его каждый день.
– Нет, – пытаюсь улыбнуться, но не особо получается. – Зачем? Я и сама все видела. Ты им обещаешь приехать, не приезжаешь, они обижаются, но вида не подают. Кто так делает, Козловский?
– Те, кто занят на работе, – кривит губы он. – Тем более у них есть ты.
– Когда будут зачитывать завещание, не удивляйся, что про тебя забыли.
Он ведь даже не понял, что я хотела от него услышать. Как после этого быть веселой, наслаждаться каждым днем, если я знаю, чем все закончится?
Я не мазохистка. Боль не люблю от слова совсем.
И в данный момент я просто разрывалась.
Если и дальше продолжу с закрытыми глазами парить от счастья, забыв про жестокую реальность, то сделаю только хуже. Но хуже всего то, что по другому я не смогу. Не получится оттолкнуть Артёма. Сил не хватит.
– Все нормально? Ты в лице изменилась.
Нет. Все не нормально. И вряд ли таким будет.
– Все отлично, – натянуто улыбнувшись, вытягиваю из себя каждое слово. – Может, домой поедем? Мне одну сценку отрепетировать нужно. Скоро выпуск. Не хочется облажаться.
Соображай, Козловский.
Выпуск – прощание.
Черт возьми, скажи хоть что-нибудь.
Артём вопросительно поднимает брови.
– Я думал, ты ненавидишь сидеть дома. Ладно, если хочешь. Поехали.
И мы в молчании идем к машине.
Даже если он и понял, что изменилось мое настроение, то вида не подал. Вывод: Козловский просто развлекается, а я влюбленная идиотка, которая никогда не поумнеет.
Я дура, раз надеялась на чудо.
– Что с твоим голосом? – спрашивает Рита, когда после трех ее пропущенных я все-таки отвечаю на звонок. – Все нормально?
– Я спала. Ты меня разбудила.
– Спала? Ты время видела?
– А спать можно только в определенные часы? – знаю, что сорвалась, поэтому сразу же добавляю: – Извини. Проблемы с настроением. Это я заметила. Что натворил твой Козловский?
Вчера привез меня домой, отправил в комнату, а сам закрылся в своем кабинете.
За такие действия его можно в тюрьму отправить? Посадить засранца, и пусть на сухарях худеет.
– Он здесь ни при чем.
– Ну конечно. Поэтому ты не сказала ему, что вместо школы решила остаться дома? Я удивилась, когда увидела его машину. Не знаю, что ты задумала, но я ему сказала, что тебя сегодня не было. Или надо было обмануть?
Целую секунду меня мучала совесть, а потом резко отпустило.
– Нет, ты правильно все сделала. – Врать я не собиралась. Но, если честно, не думала, что Артём и сегодня захочет меня забрать с занятий. Утром я отмазалась, сказав, что урок начнется позже. – Он ничего не говорил?
– Сначала скажи, что происходит, потом я решу, рассказывать тебе про наш разговор или нет.
– Нечего говорить. Захотелось остаться дома.
– Тогда спрошу еще раз, чем он тебя обидел?
– Не обижал. Просто я не понимаю, что между нами происходит. Мы вместе или не вместе? Если вместе, то почему мы еще не обсудили мой предстоящий отъезд? Рит, я запуталась.
Наверное, я не смогла бы пореветь в Маринкино плечо. Вывалить на нее то, что внутри творится – еще раз не получится. Потому что уже было такое. Потому что я клялась и ныла, что больше никогда в жизни не посмотрю на Козловского. Рассказать о том, что заново влюбилась – стыдно.
– Эй, ты чего? – успокаивающим тоном начинает подруга. – Не кисни. Мне кажется, ты рано паникуешь. У вас же все только-только начинается. Только в дешевых мелодрамах в любви признаются в первый день знакомства. И вообще, если тебя так волнует этот вопрос, почему сама напрямую не спросила у Артёма?
Я намекала.
Много раз заводила тему, а он…
– Зачем начинать, если мне уезжать скоро? Рит, он не будет ко мне приезжать. Я уеду, и все закончится.
– Но ты еще не уехала. И ты не можешь точно знать, что Артём будет делать. Не думала здесь остаться?
– У меня учеба.
– Переведешься, – предлагает Ритка. – Или бросишь. Ты же актрисой стать собиралась.
