И, к тому же, было у меня ощущение, что Рустам не договаривал, дурил меня.
А я больше всего на свете не люблю, когда меня пытаются обдурить.
– Нет, брат, – усмехнулся я, – дед хотел, чтоб я на дочке Али женился, я на ней и женюсь. А, если она с опытом окажется, то отвечать вы будете, всей семьей. За то, что невесту мою не сберегли.
– Брат… – тут же всполошился Рустам, – но ведь я же объяснял тебе…
– Мне не интересны эти объяснения, – отрезал я, – я сам все проверю. И, кстати, подумай о том, что Саюмову может не понравиться, что его невеста разгуливает в таком виде по злачным местам… И зря ты думаешь, что его не волнует чистота будущей жены…
С этими словами я отошел в сторону машины, оставив Рустама наслаждаться осознанием провала своей политики.
Наклонился, аккуратно вытаскивая нежную девушку из машины. Она только сонно чмокнула пухлыми зацелованными губами, ресницы беззащитно дрогнули, брови нахмурились.
А я едва сдержался, чтоб опять ее не поцеловать…
Как, все же, жаль, что она – Перозова… Все было бы проще в разы.
Была бы она моя уже сегодня.
А так – ждать еще месяц…
Хотя…
Я отнес Наиру к машине ее брата, аккуратно расположил на заднем сиденье, сунул под голову мягкую подушку, затем улыбнулся испуганно таращащейся на меня темноволосой сестренке Рустама, подмигнул ей и развернулся к ее брату.
– Наверно, надо ускорить сватовство, – спокойно сказал я, – а то теперь доверия нет… Мало ли, куда еще мою невесту понесет на ночь глядя.
– Когда ты планируешь? – проглотил оскорбление Рустам. Ну да, он сейчас не в том положении, чтоб условия выставлять и обижаться.
– Послезавтра, пожалуй. И, кстати, вопрос с калымом будет пересмотрен… В связи с вновь вскрывшимися обстоятельствами.
Понаблюдал, как краски пропадают с лица Рустама, как он открывает рот, собираясь возразить, и перебил все на корню:
– И да, думаю, что Саюмов тоже может об этом задуматься… На твоем месте, я бы не упирался…
После чего развернулся и пошел к Рашидику, за время нашего разговора успевшему разгрести все то дерьмо, что мы тут наворотили и теперь спокойно ожидавшему меня у машины.
Мы давно не виделись, и сейчас планов было множество.
Остаток ночи мы провели с Рашидиком, мирно разговаривая и вспоминая старые добрые…
Утром я дал задание службе безопасности дополнительно выяснить все обстоятельства жизни моей невесты в Европе, вплоть до личных предпочтений в одежде и еде.
Задумался, прочему я раньше этим не озаботился?
Даже странно.
Женитьба гипотетически висела надо мной много лет, была чем-то нормально-неизбежным.
И никогда в голову не приходило подробнее узнать хоть что-то о своей будущей жене…
До этой ночи.
И вот теперь моя недальновидность больно ударила по мне.
Стоило много раз подумать, нужна ли мне такая жена? Гуляющая по ночным клубам, ведущая свободный образ жизни…
Я закрывал глаза, вспоминая ее, танцующую в лучах стробоскопа, ее длинные русалочьи волосы. Свободно колышущиеся по спине, лучистые глаза, как у пэри из древних сказок…
Она мне точно нужна.
Но вот в каком качестве?
Это вопрос…
Всем вопросам вопрос.
И в ближайшее время я его собирался решить…
Я усмехаюсь, мягко поглаживаю нежную щеку доверчиво прильнувшей ко мне жены…
То, что она оказалась невинной, на самом деле, практически не было сюрпризом.
Все-таки, я довольно много женщин повидал на своем веку и умею отличить опытную от неопытной.
И, еще в первый наш раз, когда трогал ее, целовал, против ее воли зажигая в ней желание, стало понятно, что этот сладкий плод Наира пробует впервые. Ну, или она настолько хорошая актриса, что ее не грех и в жены взять.
Не скажу, что доволен своим поведением с ней.
Все же, я пытался вычислить ее реакции, понять, насколько она будет послушной, насколько она готова подчиняться, прогибаться…
Мне бы не хотелось, чтоб она меня боялась. Мне хотелось, чтоб она меня желала, хотя бы в половину так, как я ее желаю.
Я был доволен ее реакцией.
За внешностью невинной малышки таилась настоящая горная львица, страстная, яркая, острая на язык даже, стойко пытающаяся защитить себя…
Это никак не вязалось с образом распутной девушки, который мне нарисовал ее братец.
Опытная в любовных утехах женщина так себя не ведет. Она четко знает, где ее главное оружие, и умело использует его.
А Наира билась за себя, как львица. И не ее вина, что я победил. Я, все же, умелее в этих вопросах…
И забавно, что, мозгом понимая, что Рустам мне соврал зачем-то про свою двоюродную сестренку, я все же в глубине души опасался… Что он окажется прав.
Осознание, что моя, уже моя Наира была с кем-то, давило и выбешивало. Заставляло делать глупости, чтоб в очередной раз убедиться в своей неправоте…
Я разрывался на части, все думал и думал о ней…
И, наверно, в конце концов, не выдержал бы и проверил, не дожидаясь ее согласия…
Но тут случилось это.
Мы попали в ловушку, вдвоем. И появилось время узнать друг друга такими, какими мы были на самом деле… Появилось время для нас.
И я его использовал.
Наверно, сейчас нет на свете более счастливого человека, чем я.
Единственное, чего не хватает – это того, чтоб нас уже вытащили из этого каменного мешка поскорее!
А то моя жена пугается.
Азат. Жена
– Я уснула, ох…
Она шевелится неловко, пытаясь привстать, опирается о мою грудь. Я не дергаюсь, смотрю в сонные глаза, в которых постепенно появляется осмысленное выражение.
Наира оглядывается, затем переводит взгляд на свои ладони, лежащие на моей груди, быстро и остренько косится на меня и смущенно прикусывает губку. Наверняка, она еще и вспыхивает нежнейшим румянцем, моя невинная жена, но здесь полумрак, и я этого не вижу.
– Полежи еще, – шепчу ей тихо, – нам некуда торопиться…
– Но тебе, наверно, тяжело… И вообще…
– Вообще, тут твое самое место, жена. На моей груди, рядом с сердцем.
Наира удивленно распахивает ресницы и, кажется, еще сильнее краснеет.
Мне до того нравится ее поведение, до того радостно становится, что не ошибся я в ней, что в самом деле получил нежную, невинную, красивую женщину, только мою, навсегда мою, что я притягиваю ее к себе, заставляю опять упасть на грудь и нахожу губами мягкие дрожащие губки.
И целую, глубоко, жадно, не позволяя отстраниться.
А Наира пытается, да.
Смущенно стонет, упирается в меня ладонями, стараясь оттолкнуть.
Я перехватываю ее запястья одной рукой, прижимаю к себе сильнее, а второй рукой скольжу вниз, туда, где мне так хочется сейчас быть, полностью. Еще раз почувствовать, что она – совсем моя. Только моя.
Но, едва я, задрав платье, дотрагиваюсь до голой кожи, Наира вздрагивает сильнее, стонет отчаянно мне в губы и дико рвется из моих рук.
Освобождаю рот, чтоб могла объяснить свое поведение.
– Не надо, не надо, – лихорадочно шепчет она, и щеки ее становятся настолько красными, что я это вижу даже в неверном свете свечи. – Не надо, пожалуйста…
– Почему? – шепчу я, – тебе не понравилось? Больно было?
– Да, – помедлив, отвечает Наира, – очень-очень… И сейчас все… Ноет. И неприятно…
Я торможу, машинально поглаживая дорвавшейся рукой по округлой попке. Ужасно хочется продолжить. Ужасно.
Но да, моя жена права. Наверняка, ей было плохо и больно. И надо подождать. Конечно, я мог бы наплевать на ее боль и взять то, что по праву теперь раз и навсегда принадлежит мне, но… Но где гарантия, что тогда наш робкий мир, едва-едва установившийся, не разрушится?
Я уже достаточно поиграл с ней до этого, когда считал развратной женщиной, знающей толк в этом деле. И неплохо поиграл потом, когда уже понял, что она – не такая. Понял, но не проверил, а, значит, не поверил до конца.
Эти игры настроили ее против меня. И то, что ее семья так поступила с ней, тоже настроило.
