Еще под впечатлением от вероломства мамы, я плохо соображала, что отвечаю. Сказала, что вертелось в голове — правду.
— Ждала.
— Кого ждала? Меня? — С его стороны было самонадеянно утверждать такое, но он был прав.
Можно было и так сказать. Я ждала нашей встречи, придумывала, что скажу, чтобы зацепить побольнее. А теперь все выяснили, и сказать нечего. Оба хороши: на двоих одно полушарие, и думали мы им по большим праздникам.
— Вот этого. Возможности поговорить. Рассказать тебе про Машу. Познакомить вас.
— Мы уже, — впервые за все время Виктор улыбнулся. — Бабка с дедом будут в восторге от внучки. Они меня замучили, требуя внуков. А тут уже взрослая умница и красавица — вся в маму. Спасибо тебе за нее. Я уже не надеялся. Такой подарок… бесценный.
Его ладонь легла на мою сверху и сжала пальцы. Я даже не пыталась освободиться. Этим жестом он благодарили и предлагал поддержку. Честно говоря, я устала. Не только за эти два дня, но за всю предыдущую жизнь. Устала одна нести на себе весь груз проблем, вины, ответственности. Это мамы с ее неуемной энергией хватало и на своих и на чужих. Мой энергетический ресурс почему-то не восстанавливался. Мне нужно было то самое плечо — сильное, мужское.
— Ты ведь позволишь… — начал Виктор.
— Начать все сначала? — брякнула, выдавая свои мысли.
М-да, мать… Совсем разучилась говорить с мужчинами. Мастер по отпугиванию возможных кавалеров. Ты ему еще брак предложи или по ипотеке за себя заплатить…
— Зачем сначала? Нет, Аня, у нас с тобой было все сказочно, — он даже не улыбнулся, произнося это слово.
Здорово же тебя приложила бывшая Марина и иже с ней.
— Сказочно, — эхом повторила за ним.
Сама я ничего сказочного в наших отношениях не видела. Обычные влюбленные студенты. Первое сильное чувство у обоих еще не вымаранное предательством и изменами. Мы не ссорились ни разу — времени не было на ерунду вроде выяснения отношений. Липли друг другу при каждом удобном моменте, точно знали, что наша любовь ненадолго. Над нами посмеивались, но больше из зависти. Взаимность — редкое чувство. А пронести его сквозь годы — на такое способны единицы.
— Именно. Потому предлагаю продолжить, только с умом. Другая женщина мне не нужна. Это я точно знаю.
— Я подумаю, — уклончиво ответила, смущенная его последним заявлением.
Никогда не любила громких заявлений от мужчин об их непоколебимой верности.
Особенно от красивых и богатых.
— Выпью за твое согласие, — он поднял стакан минералки: — И за перспективы.
— Ты о чем? — не поняла я.
Соображала плохо, мысли вяло копошились, мозг требовал законный отдых — сон. Но Виктор выбрал именно этот момент, чтобы все решить.
— О будущем. Я выкуплю у Шалого его часть «Марусеньки» и буду расширяться. А ты…
— Но я не специалист в ресторанном бизнесе, — перебила его, не представляя, как смогу ему помочь.
— У тебя будет другая задача. Мне нужен наследник.
Он не шутил, даже мускул не дрогнул на лице. Вспыхнувшая было радость — угасла. Мне никто не предлагал руку и сердце. Виктор говорил о ребенке, не семье. Ребенок нужен, а я — нет.
— Только наследник? — решила уточнить, чтобы послать его сразу.
— Не только, — он буквально впился в меня взглядом: — Не испугаешься выйти за дважды разведенного?
Ах, он о том, что две женщины посчитали его невыносимым.
— Я ни разу не была замужем: — Для всех это показатель скрытых дефектов. Никто же не поверит, что женщина сама не хочет Все уверенны, что ей не предлагают: — Ты дважды разведен. Наверно, мы идеальная пара.
— Это как в анекдоте, получается, — хмыкнул Виктор.
— В каком это? — полюбопытствовала я
— Двое в постели. Она: — Милый, а ведь когда-нибудь мы поженимся. Он (задумчиво, выпуская дым в потолок): —Да кому мы нах..р нужны… — он улыбнулся такой знакомой улыбкой. — Ты нужна мне, Аня. Выходи за меня замуж. Повторюсь, другая мне не нужна, только ты. Можешь недолго подумать и ответить согласием.
Еще девочкой представляла себе, как это случиться, — предложение стать женой. Романтика: ночь, свечи, дыхание моря. Я красавица необыкновенная. Он — точно сказочный принц. По факту: обычное придорожное кафе. Вокруг обедают уставшие люди. Все буднично и обыденно. И Виктор с предложением как бы меду делом. Но это мелочи. Видно, что он серьезен. Но почему так уверен в своем решении? Он совсем меня не знает. Я изменилась за эти годы.
— Да, это было самое романтичное предложение выйти замуж, — не удержалась от шпильки.
— Я умею быть оригинальным. — Он прикоснулся к пальцам губами.
С ответом Виктор не торопит. Сначала нужно рассказать все Маше. Поставить маму перед фактом. У меня еще есть время привыкнуть к самому Виктору и мысли, что моя жизнь изменится. А пока остался еще один вопрос…
— Когда ты понял, что я — это я?
— На автомобильном паркинге, — тут же ответил Виктор. — Но решил, что у меня глюки. А вчера догадка подтвердилась.
— Значит, ты все время знал, — удивилась я его выдержке.
Ни разу не дал понять, что узнал меня. Не позволил эмоциям взять верх.
— Догадывался. Но тогда важнее было найти дочку.
Это его уверенно сказанное «дочку», а не «твою дочку», убедило меня дать нам с Виктором еще один шанс на счастье. А с мамой разговор еще впереди. Если она прятала его письма и получала переводы по моему паспорту, то должна ответить за это.
Глава 22. Скандальная… или «Когда мы правы, мы часто сомневаемся, но ошибаемся мы обычно с полной уверенностью»
(полгода спустя от лица Макса)
Схватив бронзовую статуэтку со стола, я замахнулся. На лице отца не дрогнул и мускул. Как же я ненавидел стоящего передо мной человека. Да и человека ли. Куда делся мой отец, который всегда интересовался моей жизнью, поддерживал меня во всем, был другом, даже старшим братом, которого у меня никогда не было. Вернувшийся из Австралии мужчина больше им не был. Теперь у него на первом месте была работа, на втором — Зоя. На третьем тоже Зоя. Для меня места не осталось. Он перестал интересоваться моей жизнью, но всегда лез с решениями. Как слон в посудную лавку. Разворотит там все, и считает, что отлично справился. Так и сейчас он решил, что Маша мне не пара. Она ему сразу не понравилась, как только он ее увидел. Даже то, что она оказалась дочерью Селиверстова, не изменило отношение отца к ней. Мы поругались в первый раз, когда я объявил отцу, что у нас все серьезно. Мачеха, как ни странно, встала на мою сторону. Но отец уперся рогом и ни в какую. Секрет выдала Ладка, Зоина сестра. Отец подыскал мне партию выгоднее. Единственная дочка его американского партнера и сенатора штата Калифорния. Джессика была старше меня на шесть лет, и если верить прессе, она предпочитала свой пол, но отец считал это домыслами, пиаром и его это не останавливало. Больше с тех пор в доме отца я не появлялся. Маша очень переживала, что мы с ним поссорились из-за нее. Хотя тут бы любая причина сгодилась. Но она все же уговорила меня пойти и пригласить его на нашу роспись в сугубо семейном кругу.
Мачеха радовалась вполне искренне, даже поздравила. Стала выспрашивать подробности, интересоваться, что лучше нам подарить. А в отца точно бес вселился. Мне кажется, именно забота мачехи, его больше всего уязвила. Она впервые на моей памяти пошла против его воли.
— Я не спрашиваю твоего разрешения, а ставлю перед фактом. Я женюсь на Маше, хочешь ты этого или нет. А на Джессике можешь кого-нибудь из своих близнецов женить Ей без разницы, каким будет муж. А им тем более.
— Не паясничай и повторяй ерунду за писаками, — рыкнул отец. — Компания — наше общее дело. И приходится чем-то поступиться. Брак с дочкой сенатора Калифорнии открывает огромные перспективы для строительства. Тебя никто не просит с ней спать. Можешь и дальше встречаться с Машей. Но только не афишируй это.
— Ты так уверен? Неужели сам лично успел убедиться, что писаки врут, — глядя на него с презрением, поинтересовался я: — Подсовываешь мне свою бывшую… Я не буду жениться тебе в угоду и ради выгоды компании. Запомни это! Моя Маша достойна большего, чем греть постель. Не сравнивай ее со своими…
