— Да, я слушаю, — впервые на моей памяти его голос прозвучал настолько разочарованно и раздраженно, — что, прости? Кто пришел? Она совсем рехнулась, гони ее к черту и посылай адвокатов прямиком ко мне… В больницу? Сейчас буду… Я сказал, что сейчас буду!
Виктор ходил вдоль скамейки и с кем-то разговаривал. Было видно, что он жалеет о том, что поднял трубку. Постоянно посматривая в мою сторону, он старался не повышать голоса, видя, что Аня все еще спит.
— Простите, Мария, но надо ехать. Я заберу документы у Преображенского и отвезу вас домой или туда, куда захотите, вы не против?
— Нет, раз надо ехать, значит поехали, — к начальнику, так к начальнику. Я просто подожду в машине вместе с Аней.
* * *
— А мы где? — Больницей это место точно назвать сложно. Аня спала на заднем сидении у меня на коленях, Волков что-то писал в сообщении, посматривая на огромные железные ржавые двери.
— Это черный ход. Сейчас явится…
Не успев спросить о ком речь и неужели начальник уже готов вернуться домой, массивные двери со скрипом открылись и из черного прохода вышла толпа людей с Ариной и… Линой… Вот кого не ожидала увидеть, так это этих женщин… А посмотреть было на что. Две дамы сцепились друг с другом словно собаки. Лина возмущалась по поводу хамства своей соперницы даже не замечая того, как Преображенский под общий шум просто подошел к машине, открыл пассажирскую дверь и сел рядом с Виктором.
— Добрый день… — прошептала я, наблюдая за начальником. Он мгновенно застыл, округлив глаза и резко оборачиваясь на звук моего голоса, — Тссс, Аня спит…
Александр Сергеевич замер, не в силах повернуть голову в сторону дороги. Словно призрака увидел… Посмотрел на Аню, на меня, потом на Виктора и снова на Аню.
— Какого лешего вы вместе? — Огрызнулся так, словно увидел нечто невозможное, — и с каких пор вы так близко знакомы?
— Мы вместе живем, — холодность в голосе Виктора соперничала разве что с айсбергом. Причем последний явно проигрывал, — снимаем квартиру недалеко от главного офиса. Какие-то проблемы?
— Вы… вместе… вы… Стоп, в смысле снимаете? Какую нахрен квартиру? Я что, еще сплю? Ты, и квартиру? С ней и ее дочкой? Это какая-то шутка? Вас же затопило!
— Да, меня затопили, и Виктор Сергеевич предложил помощь, сказав, что от него съехал сосед и для него это стало проблемой, — видя, как удивленно вытянулось лицо начальника, я добавила, — я снимаю комнату… Ну, плачу за аренду и… В общем как-то так…
Повисло молчание. Начальник никак не мог переварить то, что услышал, уставился во все глаза на Виктора, прошептав что-то вроде «вовремя подсуетился, гаденышь» и вновь перевел взгляд на Аню. Заметив на ее запястье браслет, он пришел в ярость, но промолчал, резко отвернувшись в сторону окна.
— Я так понимаю, что могу назначить дату встречи в Кельне? Или тебе нужно время?
— Я и дня не выдержу в этой больнице, — Преображенский пришел в себя, уже спокойно продолжив разговор, — моего зама посадили. Нашли, что искали. С этим порядок. Завтра поеду в офис. Вы, Мария Олеговна, тоже выходите.
— Завтра воскресенье, — Виктор ответил вместо меня. Преображенский обреченно сник и больше не поднимал никакие темы. Мы ехали молча, в машине царила напряженная атмосфера, я же заснула на заднем сидении, приняв для себя решение, что ни какой начальник не испортит этот обалденный день.
Мужчины лишь иногда поднимали рабочие темы, но было видно, что при мне обсуждать что-то серьезное они не хотели. Чаще использовали замысловатые термины, обходили финансовые проблемы и ни разу не назвали имен сотрудников, чьи проверки привели к печальному результату.
Нас с Аней высадили у подъезда. Виктор помог поднять сонную девочку в квартиру, Преображенский тем временем наблюдал за происходящим и словно не верил в то, что видел собственными глазами. Лицо начальника стало бледным, обеспокоенным и изнуренным.
— Вы уедете сейчас?
— Да, осталось пару дел согласовать с Александром. Думаю, через пару часов вернусь, так что наслаждайтесь одиночеством в полной мере, Мария.
— Вы думаете, что напрягаете меня своим присутствием? — Я искренне удивилась.
— А разве нет?
— Я просто не привыкла, что в квартире есть еще кто-то помимо меня и Ани. Вот и все. К тому же к новому месту нужно приспособиться.
— Скоро буду, — Волков печально улыбнулся, закрыл за собой дверь, и я осталась одна в полной тишине. Аня уже давно видит сны и, судя по всему, проснется только утром.
Часы показывают десять часов вечера, дочка спит у себя в кроватке, на кухне я все еще утром убрала и… Кажется, мне нечего делать…
Пришедший в голову вывод поверг в ужас. Я всегда находилась в шумовой завесе, сотканной из детских криков, разговоров, шепота, телевизора и радио, криков соседей и просто проезжающих под окном машин.
Сейчас все иначе…
Тишина… Выглянув в окно, я удивилась тому, что увидела — пусто. Людей попросту нет, они словно куда-то делись. В голове тут же возникли ассоциации с концом света или зомбо-апокалипсисом, которые в последнее время были очень популярны среди молодежи.
Небо за окном потемнело, и все вокруг заполонило темной завесой. Появились первые звезды, загорелись фонари вдоль дорог и окна в квартирах. Сколько же людей живет в этих домах напротив. У каждого своя жизнь, своя маленькая история. Кто-то счастлив, а кто-то прямо сейчас сходит с ума от неудержимой печали.
Вот женщина с ребенком — они что-то поют вместе и танцуют, а вот одинокий мужчина — он курит в слегка приоткрытую форточку кухни и с кем-то разговаривает, а вот… Ну ничего себе!
Показав в окно неприличный знак при помощи среднего пальца, я мгновенно отбила у старика охоту подглядывать за мной — мужчина стоял возле окна с огромным биноклем.
И тут извращенцы… Куда мир катится?
Заметив, что я так и не сняла браслет подаренный Виктором, я осторожно дотронулась до него кончиками пальцев. Слегка провела вдоль защелки, смяла плотный бумажный край и… вспомнила…
Вспомнила то самое чувство полноценности жизни, когда Виктор опрокинул голову мне на плечо, когда Аня спала на коленях, когда мимо проплывали благородные птицы.
Внутри, в области живота, что-то кольнуло. Словно зашевелилось, теплой волной распространяясь по всему телу. Запах мужского одеколона, легкие прикосновения, забавное бормотание во сне — все мгновенно всплыло в памяти.
Меня передернуло, словно от электрического тока. Перед глазами возникло уставшее лицо Виктора, и прогнать наваждение практически не получалось.
Странно, что я вообще о нем вспоминаю…
Отбросив все сомнения, я раскрыла деревянный мольберт, поставила на него все еще не завершенную картину и продолжила рисовать, расслабляясь под монотонное дыхание Ани.
Штрихи выходили плавными, размеренными, словно отражали то странное чувство спокойствия, всякий раз возникающее в этой комнате.
Я не замечала хода времени — оно словно протекало мимо, обходило стороной, не замечало, но в итоге это оказался простой самообман — часы показывали два часа ночи.
Удивленная тем, что Виктора все еще нет, я спокойно умыла лицо, почистила зубы и уже была готова уйти в мир грез, как…
Судя по шебуршанию и отборному мату, возле входной двери велась исключительная борьба с замком. Попав в скважину раза с десятого, дверь квартиры открылась, и моему вниманию предстали двое…
Один — совершенно пьяный измученный Волков. Второй — не менее выпивший, но лучше перенесший дозу алкоголя Преображенский.
— Маааша, — протянул Виктор, пытаясь сфокусировать взгляд. Получалось с трудом — он практически не мог стоять на ногах, — прости, я не хотел приходить в таком … таком…ну… стоянии…
— «Состоянии» — медленно и чисто на автомате я поправила фразу, находясь при этом в глубочайшем шоке, — какого черта тут происходит?
— Я не виноват! — Преображенский огрызнулся, прекрасно понимая мой яростный взгляд, тут же выпуская Виктора из рук. Тело мужчины слегка качнулось, высказало что-то особенно едкое и медленно сползло по стеночке на пол, — я его еле вытащил из бара… Знает ведь, сволочь, что пить не умеет… А ну вставай, псина!
