спящий телефон. — Илья… ребята, может, не стоит?
— Да, Илья, — поддакивает Дэн, делая «страшные» глаза. — Может, ну́ его?
— Газуй, — отдаю команду и утыкаюсь в мутное лобовое полным решимости взглядом.
Да, может, затея дрянь, но не спущу же я этот беспредел на тормозах? Идти с таким с полицию реально стремно, а еще… я просто хочу сам убедиться, что те двое из ларца реально существуют.
Нет, я верю ей! Верю! Но… не совсем. Зерно сомнений Дэн посеял во мне знатное.
Когда я позвонил ему вчера и сказал, что скоро намечается сходка как в старые добрые, он тут же принялся меня отговаривать, убеждая, что это какая-то лажа. Да я и сам чувствую, что что-то не срастается и все тут.
Действительно — почему именно сейчас? Как они на нее вышли?
Дело ясное, что дело темное. И разобраться с этим должен я сам. Получить по морде я не боюсь, я боюсь другого — разочароваться в девочке, которой имел глупость поверить.
* * *
Припарковав колымагу возле старого парка, ждем вымогателей уже пятнадцать минут. Денис многозначительно косится на свои золотые Паркер, намекая, что время вышло, а воз и ныне там.
Да я и сам вижу, не слепой. И это напрягает. Версия с придуманными «одноглазым» и «рябым» становится все убедительнее, и от того тошно.
— Ты уверена, что ровно в девять? — оборачиваюсь на Ю.
— Уверена! Вот смс, — показывает экран телефона.
«Проспект Патриотов, парк «Золотистая роща». Возле ротонды в 21:00»
А тем временем уже 21:15…
— Не видать что-то никого, — резонно замечает Дэн, нервно отбивая большим пальцем чечетку по обшивке руля. — Может, ты день перепутала?
— Ничего я не перепутала! Сегодня, в девять!
— И где же они?
— Ну а я откуда знаю! — в голосе отчаяние. — У меня информации ровно столько, сколько и у вас!
— Однако же нет никого, милая. Я, конечно, не думаю, что ты врунишка…
— Денис, полегче, — пресекаю ворчуна, и тот супится. — Может, задержались. Пробки.
— Ну да, ну да. Пробки, как же.
— Это вы на что сейчас намекаете, Денис Сергеевич? Что я все выдумала? — между нашими креслами появляется хорошенькая мордашка Ю. Хорошенькая и обиженная. — Я, между прочим, никого не просила со мной ехать. Это Илья настоял!
— Подтверждаю.
— Знаете что, езжайте, я сама с ними поговорю, — горделиво вздернув подбородок тянется к дверной ручке, но я коброй подаюсь назад, перехватив ее предплечье.
— Ну что ты в самом деле. Мы тебе верим. Я — верю!
— А вот Денис Сергеевич — нет, — глаза заполняются слезами. — Я же вижу!
— Детский сад, — гнусаво цедит под нос Дэн и отворачивается к окну. И тут же его расслабленно растекшееся по креслу тело подбирается. — Смотри, приехал кто-то, — зачем-то шепотом.
Резко замолкаем и словно по команде таращимся на черную заляпанную «Нексиа», припарковавшуюся под ободранной рябиной.
— Это она! Та машина! — возбужденно вскрикивает Юна и тут же понижает тон. — Это точно она! Вон! — тычет пальчиком. — Лысый за рулем. Это тот, рябой!
Твою же ты мать, какое облегчение. Она не обманула! Не обманула! Понял, ты, сраный Фома неверующий.
Судя по скисшему лицу Дениса, он до последнего надеялся, что мордобой отменяется. А я, наоборот, воспрял духом вершить правосудие.
— Сидите все здесь, — открываю дверь и чувствую на своем плече ладошку Ю. Оборачиваюсь.
— Илья, пожалуйста, будь осторожен, ладно?
Ну тут как получится.
Поправляю воротник кожаной куртки и выхожу из машины.
Глава 28
— Очень больно?
— Тсс… — стиснув зубы, морщусь. — Терпимо.
Я раненым солдатом лежу на своем диване, а Ю, вооружившись перекисью, пластырем и еще кучей всякого аптечного барахла, обрабатывает ссадину под моим глазом.
— Боже, я знала, что этим все закончится. Знала! — наклоняет бутылочку и смачивает ватный диск перекисью. — Надо было не пускать тебя, а вызвать полицию! Я хотела, когда ты к ним ушел, но Денис Сергеевич не разрешил.
— И правильно сделал. Денис Сергеевич, ты как? — кошусь на боевого товарища. Дэн сидит на кресле, трогая кончиками пальцев свою расквашенную губу.
— Было и лучше. А мне кто-то раны обработает? — гнусавит. Видать, в нос он тоже получил неплохо.
— Сам обработаешь, не маленький, — беру упаковку пластыря и кидаю ею в Дениса. — В ванной антибактериальное мыло.
— Спасибо, плакать хочется от твоей заботы, — кряхтя, выметается из гостиной.
Чтобы руки моей девочки трогали этого похотливого гамадрила? Еще чего.
Стоп! Я сказал моей?
Сцепляю пальцы на груди и блаженно прикрываю глаза. Пальчики Ю тоненькие и нежные. Зная, что тебя потом обслужит вот такая медсестричка и по морде получить не жалко.
Вообще, изначально драться никто не собирался. Я подошел к тачке и честно хотел сначала разобраться словесно — что, почему, какого хрена… Но потом как увидел эту его реально рябую рожу, вспомнил испуганную заплаканную Ю… в общем, разборки пошли не по плану.
Бросив какую-то дичь в духе голливудского блокбастера, первым зарядил ему в табло, тут же на подмогу ему из тачки выскочил реально одноглазый. Заметив замес, к разборкам подключился Дэн. Я только успел разогреться, как циклоп благоразумно рыкнул: «Хрен с ними — бабками, валим» и, швырнув на асфальт паспорт и кредитку Юны, двое из ларца попытались трусливо чухнуть. Правда, им пришлось на минуту задержаться и клятвенно заверить, что к девочке никаких претензий, что это ее «перец» задолжал им крупную сумму, а сам с концами испарился. А потом «кто-то» скинул им инфу на мобильный, у кого можно «попросить» вернуть долг. Так они вышли на Ю.
История как была темной, так и осталась. Но хотя бы одно я узнал точно — Юна не «в деле».
— Вот здесь у тебя еще шишка, надо было холодное сразу приложить, — сетует, покачивая головой. А мне от чего-то хочется улыбаться.
В крови, не смотря на видимое спокойствие, бушуют отголоски
