Ба говорила, Ангелина твой приезд больше, чем мой, ждала.
– Приятно! – расцвел Стас. Несмотря на то что разница в возрасте у нас со Стасом была минимальной, брат чаще общался с Гелей. Ведь после того случая со злосчастной вазой я больше не участвовала в их сумасшедших идеях. – Правда, пойду Ангелину поищу.
Закрыв за братом дверь, я в первую очередь ринулась к окну и впустила в комнату Гелю. Потом уже вызволила из шкафа Мишу.
– Капец! Руки затекли! – пожаловалась сестра. – Еще в моей комнате окна, как назло, закрыты.
– Ты чего там расшумелся? – накинулась я на Мишу.
– Меня там чуть пакетом каким-то насмерть не прихлопнуло, – пожаловался Матвеев.
– Каким еще пакетом? – сердилась я, так и не вспомнив, что могла такого оставить на верхних полках.
Ангелина уже полезла в шкаф и выудила оттуда огромный сверток.
– Тут Стасика шмотки старые… – сообщила она, заглянув в пакет. – О! И рубашечка с выпускного.
– Почему его вещи в моем гардеробе? – озадачилась я.
– Наверное, Вера переложила, – сказала сестра. – Стас тут сто лет не живет, а от его шмоток до сих пор шкафы ломятся.
Ангелина достала из пакета белую рубашку и кинула ее Мише.
– Вот в этом завтра и будешь с ба знакомиться. Джинсы свои оставь!
– Кажется, я перемерю одежду всей твоей родни, – угрюмо отозвался Матвеев. – Чем вас мои футболки не устроили?
– С этими страшными черепами? – ужаснулась Геля.
– Это «Мисфитс», – важно сообщил Матвеев.
– Нет-нет! К тому же у тебя татуировки. Их нужно прикрыть. Бабуля тебя сразу сочтет преступным элементом.
– Дерьмово, – озадаченно отозвался Миша.
– Нет-нет! – снова завопила Геля. – Так тоже при ба не выражайся!
Миша повертел в руках белую сорочку Стаса.
– Премного благодарен. Это «Бриони»? – определил Матвеев, не глядя на этикетку.
– А ты не так-то прост, – удивленно проговорила Ангелина.
– Отчим такие носит.
– Считаешь, Стас не узнает свою рубашку? – спросила я у сестры.
– Да они, возможно, даже не пересекутся. Думаешь, он горит желанием бабушкины романсы слушать? А если что, у Стаса этих рубашек завались, – весело отозвалась Геля. – Он уж про эту забыл. Обычная, белая… Действительно, почему у кого-то не может быть такой же? Пусть это и «Бриони»…
– Наверное, ты права, – отозвалась я, осторожно разглядывая Мишу. Ангелина перехватила мой взгляд.
– А то! Конечно, я права. Ладно, почти ночь на дворе. Да и дом, конечно, большой, но рано или поздно Стасик должен отыскать меня. Припомню ему… Бетти Петровну!
– Геля! – нахмурилась я. – Ты прикалываешься?
– Шучу, разумеется, – засмеялась Ангелина. – Споки, Мишаня!
– Споки, – улыбнулся Матвеев.
– Так и быть, отвлеку братца и выведу его в сад, чтоб ванна и весь этаж были сейчас в вашем распоряжении.
– Поэтому я и попросила тебя помочь, – улыбнулась я Геле.
– Шторы не забудь задернуть, – нахально подмигнула мне сестра и вышла из комнаты.
Миша продолжал стоять, опустив голову и разглядывая нарядную сорочку…
– В ней тебе и правда будет лучше, – негромко сказала я. – Это для бабушки.
– Во что я с каждым днем впутываюсь все больше? – поднял на меня глаза парень. – Детский сад. Зря я сюда приехал, так мои проблемы не решить.
Я только дернула плечом. Почувствовала, как на глаза почему-то навернулись слезы обиды. Сама понимала, что глупо устраивать маскарад и играть в прятки… Но хотелось укрыть его от опасностей, чтобы он забылся, отвлекся на нашу с Гелей авантюру. Я ведь даже толком не знаю, какие у него неприятности. Он не рассказывает. Не могу же я копаться в его голове…
Миша, заметив мои покрасневшие глаза, кажется, впервые растерялся и смутился.
– Так я пока в ванну? – спросил он.
– Ага, – кивнула я.
Когда парень осторожно вышел из комнаты, я подошла к комоду. Все мои пеньюары точно не подойдут для того, чтобы спать с Мишей в одной комнате. Тогда я заглянула в гардеробную. Оглядев верхние полки, обнаружила еще один пакет, спрятанный Верой Кирилловной. Одежда, которую я, как и Стас, не носила со школьных времен. Там же отыскала забавную пижаму с Микки Маусами. Штаны, рубашка – то что нужно. Совсем не вызывающе. Не вызывающе для чего? Что я себе надумала? От этих мыслей даже живот заболел…
Когда Миша вернулся в комнату, я юркнула в коридор с забавной пижамой под мышкой. Слишком долго стояла под струями душа. Господи, как же это сложно! С каждым днем, пока Матвеев рядом, меня затягивает все глубже. Как быть, когда нестерпимо хочется касаться человека, быть рядом каждую секунду, знать, что с ним все в порядке? А ему безразлично… Я сталкивалась с безответными чувствами, правда, взаимности обычно не было с моей стороны. Впервые такое. Своим равнодушным взглядом Миша меня одновременно дразнил, злил, манил, ломал в щепки… Я крутанула вентиль с холодной водой, чтобы душ получился контрастным и выбил из головы всю дурь. Уже не смешно. Этот несносный Матвеев завладел всеми моими мыслями, в тоске утонуть можно.
В комнату я зашла в самом скверном расположении духа. Миша снова лежал на диванчике с любимым потрепанным детективом Агаты Кристи в руках. Я пронеслась мимо, словно ураган. Снова шумно распахнула окно.
– Какая у тебя забавная пижамка, – поднял на меня глаза Матвеев.
– Иди ты! – грубо отозвалась я, укладываясь. Нырнула с головой под одеяло.
– Что с тобой? – опешил парень.
– Завтра тяжелый день, нам предстоит знакомство с бабушкой.
– Да сбренькаю я твоей бабусе романсы, не переживай, – успокоил меня Миша. Но я нарочно выключила светильник, и комната погрузилась во тьму.
– Я вообще-то читал! – сказал Миша.
– Отель «Бертрам»?
– Ага!
– Убийца – Эльвира.
Миша долго не отвечал.
– Ну спасибо, конечно! – спустя какое-то время в темной тихой комнате раздался хриплый недовольный голос парня: – Но я хотел сам узнать…
– Перетопчешься! – снова нагрубила я. – Прекрати уже трепаться. Из-за тебя всю ночь в поезде не спала, так что…
– Что тебя парит? Почему ты злишься? – перебил меня Миша.
