И со временем даже стало казаться, что так терпимо жить. Немного неполноценной. Поломанной. Пустой. Хотя моя жизнь всегда больше походила на существование. Набор механических движений, необходимый, чтобы действовать по собственному расписанию. И пытаться выжить. Выбраться на поверхность из своей тьмы.
И что-то было в Питоне, благодаря чему мне удалось закрыть одну брешь. Когда мне вдруг показалось, что он способен позаботиться обо мне. Защитить. И тогда слабый лучик надежды пробился сквозь угрюмое небо. Не грел, но немного рассеял тьму. А в итоге всё обернулось фальшивкой. Иллюзией. Кирпичик, заполнивший брешь, оказался пустым. Рассыпался песочным замком, смытым первой волной. И снова стало темно.
Зябко передёрнула плечами, находя перед собой подогретое молоко. Обхватила его ледяными пальцами. Горячее, как я люблю. Без противной липкой плёнки. С чайной ложкой мёда на самом кончике. Похоже, Лев любит горячее молоко.
Подняла к нему глаза, запутываясь всё глубже.
– Пей, а то остынет, – то ли приказывает, то ли советует, прислонившись спиной к холодильнику и засунув руки в карманы брюк.
Смотрю на него, замечая, что он выглядит уставшим. И будто старше, чем обычно.
– Ты замерзла, – констатирует. Под его тяжёлым взглядом становится неуютно. Хочется малодушно спрятаться под стол.
– Почему ты назвала меня Питон? – после минутной паузы раздаётся вопрос, которого я совсем не ожидала. Не думала даже, что он запомнил.
Глотаю горячее молоко, обволакивающее мои внутренности. Согревающее сладостью мёда. И надеюсь, что в тусклом свете ему не видно моё смущение.
– Просто ассоциация, – тихо произношу, не желая ничего объяснять. Обида не способствовала лёгкости диалога.
– Значит, считаешь, что я холодный и хищный? – почти человеческая улыбка появляется на его губах, преображая лицо. Делая его невозможно красивым. А привлекательная внешность порой слишком хорошо маскирует отсутствие души.
Прикусываю язык почти до крови. До смерти хочется наговорить ему гадостей. Сказать, что сумочка из него получилась бы куда лучше, чем вышел человек. Но такие слова совсем не вяжутся с моим знанием о том, что он меня спас. Значит, и гневу появиться во мне неоткуда. Молчу, не желая выдать, что в курсе его истинного отношения, лишь сильнее сжимая пустую кружку, угрюмо скрипя зубами.
– Будешь ещё?
Качаю отрицательно головой. И снова испытываю совершенно иррациональное желание. Мне вовсе не хочется расставаться с ним. Несмотря ни на что. Даже зная, какой он мерзавец, я ощущаю, что присутствие действует на меня странным образом. Греет. И снова возникает жуткое разочарование от невозможности контролировать эмоции. И злость – из-за отнятой иллюзии заботы.
– Тогда пойдём. Я провожу тебя.
Ничего не остаётся, как пойти вместе с ним. Хотя я рассчитывала, что он всё же оставит меня.
Стоило поравняться с ним, как горячая ладонь легла на моё плечо. Большой палец скользнул под ворот простой ночной сорочки, обжигая кожу рядом с позвонками. Мешая дышать и думать.
– Ты вся дрожишь, – объясняет своё поведение, когда я поднимаю к нему лицо. Коридоры подсвечены достаточно, чтобы не убиться в темноте. Но не более. И всё же мне удаётся разглядеть что-то в его взгляде, заставившее меня тут же отвести глаза и вспыхнуть.
Выдохнула лишь тогда, когда мы подошли к моей комнате. Стоило Питону убрать руки, едва удержалась от стона разочарования.
– Надеюсь, ты понимаешь, что стоит быть бдительной. Особенно сейчас, когда дело с твоим наследством не завершено, – поёт знакомую мантру.
Смотрю на него с интересом. Раздражение и злость помогают выбраться из той неги, в которую он погрузил.
– Какой в этом толк, если ты не можешь меня защитить? Если мне всё равно грозит опасность? – ершусь, сводя брови. Желая увидеть в его глазах ответ.
Я так наивно хотела получить свободу от него. Как плату за его просчёт. Но теперь стало очевидно, что он лишь ужесточит меры. Не удивлюсь даже, что он сам создал повод для этого.
Лев сжимает челюсти, сверля меня недобрым взглядом.
– Так надо, Вера.
Сдержать ухмылку не получается. Не верю. Ничему не верю.
Захлопываю перед его носом дверь, скрываясь в своей комнате. Злость согрела не хуже молока.
Забралась на постель, замечая, что на экране телефона, который мне вернул Питон, появляются всплывающие сообщения.
Эсэмэска от Санечки. Отправлена буквально минуту назад. Не спит, как всегда.
«В понедельник кое-кто из нашей группы устраивает крутую вечеринку. Не спрашивай, почему в понедельник. У богатых свои причуды. Пошли со мной».
Не знаю как, но я пойду. Только чтобы проверить, как выглядит дядя Питон, когда всё идёт не по его плану.
«Хорошо».
«Супер. Я тебе подберу платье. Твоё монашечье шмотьё не подходит. До встречи, киска».
Глава 14
Глава 14
Питон больше не появлялся. Словно выполнил свой долг – пригрел, добился доверия и ушёл в закат. Не знаю, как всё это выглядит с его точки зрения. Но для меня именно так и обстояло.
И чем больше проходило времени, тем сильнее мне казалось, что дядя Лев просто гнусный манипулятор. Ему в удовольствие переставлять фигурки на своей шахматной доске, просчитывая ходы. Убрать пешку. Подставить королеву.
Но в понедельник я решила пойти конём.
– Ну что, готова? – выжидательно смотрит Саня, заранее подозревая меня в трусости.
– Слушай, а там не может быть моей сестры? Не хотелось бы с ней пересечься.
Мне удалось выяснить, как её зовут. Изучить множество фотографий в сети. Анжелика Багрова – красавица, умница, модель, актриса, телеведущая, начинающий блогер и много кто ещё. Одним словом – бездельница. Читала про неё и думала, что ей в жизни даже мизинцем не нужно шевелить, чтобы получить по щелчку всё, о чём иные могут только мечтать.
И в то же время я вдруг задалась вопросом о том, насколько, должно быть, скучно не иметь цели в жизни. Изо дня в день гоняться за последними модными коллекциями и пилить свои фотки в инсту.
– Сомнительно. Я слышала, что её сейчас вообще нет в Москве. Так что если опасаешься, что она плеснёт тебе в лицо серной кислотой, то можешь пока расслабиться, – заверила подруга.
Я отчего-то с облегчением выдохнула. Меня пугал местный контингент, а встреча с сестрой пугала в разы сильнее.
Косые взгляды ежедневно напоминали мне, что я здесь лишняя и занимаю чужое место. Мне хотелось бы проявить себя, доказать обратное. Но это всё равно что репортёр журнала «Мурзилка» будет брать интервью от газеты «Нью-Йорк Таймс». Не тот у меня уровень.
И это тоже казалось издёвкой от дяди. Тем, кому нужен был лишь диплом для мужа, не требовалось ходить на пары и сдавать сессии. Они числились мёртвыми душами. Их явка никому не нужна. А значит, он намеренно создавал мне крайне некомфортные условия жизни.
Единственное, что я точно знала: надолго я здесь всё равно не задержусь. Когда-нибудь эти игры закончатся, а я обрету право выбора.
– А как мы избавимся от моей охраны? – мой вопрос звучит почти как «да».
– На тебе же нет браслета слежения. Оставим твой сотовый у моей подруги. Она здесь в столовой работает. Положит в своей раздевалке. Вряд ли Лев Багров будет шарить по халатам университетских кухарок. А иначе как они тебя отследят?
Я кивнула, передавая ей свой сотовый. Дядя ведь уверен, что после инцидента с похищением и без того шёлковая я стану ещё послушнее.
Мы с Саней спокойно покинули стены универа и забрались в её симпатичный маленький «Жук». Её съёмная квартира располагалась в просторной сталинке неподалёку. Обычная, ничем не примечательная квартира студентки. Если не знать о том, что по ночам она работает в клубе «Рай». Чистый письменный стол, ноутбук, стеллаж со множеством книг, газет и журналов. Аскетично и просто.
