Мотает головой. Дескать, прекращай разговор.
– Ладно, Кать, от меня что требуется? – вздыхаю я, перебивая подругу. Наверное, уже бывшую.
– Папе наври что-нибудь. Скажи, что я с группой куда-нибудь чесанула. А я домой смотаюсь. Разберусь с этими придурками. Какой рожать в тридцать семь лет. Она же старая уже! Загнется еще…
Каждое слово бьет напалмом, вскрывая застарелые слои двуличия и подлости. Я никогда не слышала, чтобы Катя плохо говорила о матери. Почему же сейчас такая перемена? Или настоящая Димирова – это совершенно чужой, незнакомый мне человек?
– Это тебя не касается, – отрезаю грубо. – Лучше вернись домой, Кать. Это ошибка, слышишь!
– Да ну тебя! – визжит Катерина. – Мне этот ребенок не нужен.
– Ладно, пока, – заявляю порывисто. – Мне пора.
Во все глаза смотрю на помрачневшего Сашу. Опершись о столешницу комода, Димиров стоит напротив. На скулах желваки ходят, а взгляд прикован ко мне и к злосчастной трубке. Я почти уверена, что он слышит каждое слово.
– Я уже в поезде еду, – победно заявляет Катерина. – Отцу наплети. Больше тебя ни о чем не прошу. Это так трудно, что ли?
– Позвони ему сама, – отрезаю строго. – Я не буду врать Александру Георгиевичу.
– Он трубку не берет, – огрызается Катя.
– Это твои проблемы, Димирова, – замечаю резко. – Может, он занят…
– Девку какую-то трахает, – устало отзывается Катя. – Я еще не вычислила, с кем он. Но это несложно…
Задыхаюсь от ужаса и гнева. Утыкаюсь лицом в колени.
– Макарова! Алло! Где ты пропала? – разоряется трубка в моих руках.
Чувствую, как Саша требовательно забирает айфон из моих пальцев. Нажимает на кнопку отбоя.
– Достаточно, – рявкает зло.
– Мне страшно, – шепчу я, поднимая на него глаза полные слез. – Я дружила с чудовищем.
– А я его породил, – тяжко вздыхает Саша, усаживаясь рядом.
Обхватив мою голову обеими руками, мягко прижимает к себе. Губы опускаются сначала на макушку, потом на лицо, шею и грудь…
– Не бойся. Она не посмеет, – шепчет он хрипло. А затем порывисто подрывается с места. – Надо Витьку предупредить…
– Ты знаешь? – охаю я изумленно.
– Ну конечно, Рита сказала. Она там у вас в клинике лежит, в люксе.
– А ты оплачиваешь? – улыбаюсь я сквозь слезы. Вытираю бегущую по щекам влагу. И в который раз удивляюсь, как же мне повезло встретить такого удивительного человека.
– Ну как-то так, – пожимает Саша плечами. И схватив с комода свой сотовый, включает связь. Первый звонок сбивает негодующе. Наверняка Катя.
Димиров прав. Она не отцепится. Такой характер. Эгоистка до мозга костей. Вот только Саша и может ей противостоять. Но у него деньги и власть.
– Гена, – тихо просит он помощника. – Скажи мне быстро, где сейчас находится моя дочь?… Ага, понял, – роняет после небольшой паузы. – Прости, – добавляет, переключаясь на другой звонок.
– Да, Катя, – вздыхает тяжело.
– Папочка, – верещит трубка. – Я тут с девочками на несколько дней уехала в Питер.
– Настя Макарова с тобой? – интересуется Димиров с каменным лицом.
– Да! И она, и Олеся Самойлова, – весело тараторит Катя. И голос такой радостный, веселый… Что можно поверить. Вот только если б не было предыдущего звонка.
– Хорошо, веселись, дорогая, – морщится Саша. И закончив разговор, устало трет подбородок. И снова звонит кому-то.
– Слушай, там Катька к вам рванула. Собирается с Ритой скандалить. Меры прими, – не здороваясь, приказывает Димиров неведомому собеседнику. И выслушав очередную тираду, роняет, ощерившись: – Вот у тебя родится, ты и воспитаешь.
Раздраженно нажав на кнопку отбоя, швыряет сотовый на прикроватную тумбочку. И вернувшись в постель, сгребает меня в охапку.
– Ничего не бойся, слышишь?
Широкая ладонь скользит по моим волосам, затем по щеке.
– Посмотри на меня, – глухо приказывает Димиров. Поднимаю заплаканное лицо и сама себе напоминаю перепуганного кролика.
– Я всегда буду рядом.
Утыкаюсь носом в Сашину ключицу.
– Да, я знаю, – киваю на автомате. – Но мне все равно страшно.
– Забей, – зло усмехается Димиров. – В ближайшее время приставим к тебе охрану. А Катерину надо перевести учиться куда-нибудь подальше. В тот же Дубайск.
– Надо позвонить маме, – спохватываюсь я. – Но через Катю лучше ничего не передавать…
– И не надо, – жестко отрезает Саша. – Пусть твои отправят курьерской службой. Уже можно не торопиться. Катька уехала. Можно в Марьинку вернуться. Никто не помешает.
Александр
– Ой, нет! – тревожно охает Настя, прикрывая личико обеими руками. – Там полно народу, Саша. Вдруг кто-то проболтается. Здесь потише…
– Тут жить небезопасно. Там все-таки охраняемая территория… – мотаю головой. Стараясь унять злость, шагаю из угла в угол.
– А прислуга? – тянет с постели Настя.
– У меня болтливые не работают, – роняю неохотно. – За любой слив информации я увольняю. Народ быстро просечет, не волнуйся.
– Если Катя узнает, – распахивает девчонка и без того огромные глазища. – Она меня точно со свету сживет.
– Не боись, – опускаюсь рядом на колени. Обнимаю за бедра. – Я приму меры. Она не достанет тебя. Только ради бога, не помогай ей с занятиями. А лучше поссорься! Придумай причину. Мои-то смолчат. Но Катя тебя спровоцирует. И ты признаешься.
– Как ты можешь так говорить? – изумляется Настя. – Катя сама не справится. Ей тяжело и так.
– Ну и плевать, – пожимаю плечами. – Вылетит из универа, вернется домой. Или отправить ее заграницу, что ли? – в отчаянии тру затылок.
Стиснув зубы, смотрю в потолок. Если мы с Риткой знаем, как надавить на Катерину, то Настя моя получается беспомощной перед этой мелкой фурией.
Интересно, сколько она там проторчит в Филипповке?
На комоде тихо жужжит сотовый.
– Да, Рита, – вздыхаю устало.
Может, самому взять Настю и уехать куда-нибудь подальше. Дом купить в Италии или, на худой конец, снять виллу на Мальдивах.
– Саша, что происходит? – требовательно интересуется бывшая жена. – Мне Витя сказал…
«Ну дураак!» – хватаюсь за голову. То, что Витька долбоящер, я знаю с детства. Но я-то сам как мог оплошать!
Из-за Насти последние мозги растерял. Ну какое мне дело до Риты, ее мужа и их будущего ребенка.
– А что? – бурчу строго.
– Витя говорит…
– Мне полчаса как безопасники отчет предоставили. Распечатка разговора нашей дочери с Настей Макаровой, – заявляю лениво, выходя из спальни. И по дороге на кухню лихорадочно думаю, как бы вывести из-под удара Настю.
– Ты прослушиваешь Катин телефон? – в ужасе охает Рита. – Это аморально! Ты понимаешь…
– Все. Пока. Катя приедет, поцелуй ее в носик, – бросаю насмешливо. – И мне сообщите, когда эта красавица назад намылится. Я пришлю машину. Все понятно, Рита? – спрашиваю холодно и резко.
– Да, конечно, – осекаясь, блеет бывшая жена. Видимо вспомнила, кто оплачивает ей и дочке красивую жизнь.
Облокотившись о столешницу двумя руками, стараюсь
