ущерб будет возмещен. Никто не вмешается.
– Ты соображаешь, что отец на это скажет? Отпусти!
Дальнейшие вопли не слушаю, методично избиваю, швыряю по залу ублюдка. Отличная утренняя тренировка. Выплеснув ярость, вытираю руки полотенцем, которое подает мне Артур. Все время экзекуции он невозмутимо стоял возле двери.
– Это урок на будущее, чтобы ты запомнил.
– Что запомнил? – шепелявит Марат жалобно, похоже я выбил ему несколько зубов.
– Терпеть не могу, когда мне доставляют лживую информацию.
– Что? Стоп, ты тошно меня ни с кем не путаешь? Да когда я тебе информацию доставлял…
Глаза круглые, рожа опухшая, глаз заплыл. Жалкое зрелище. Почти не пытался защищаться. Хотя сразу предупредил, что один на один. Может дать сдачи. Но этот слизняк не способен.
– Подумай, если есть чем.
Пауза. Аж слышно, как крутятся шестеренки в пустой черепушке. И, наконец, прозрение.
– Блядь, ты про девку мою бывшую? Про Янку? Поверить не могу, что ты поэтому… Ну, ляпнул тогда. Тебе вроде совсем не интересно было. Ты ее… Ты с ней теперь что ли?
– Тебя не касается.
– Нет, серьезно, это ведь не из-за нее? Трахаешь ее? Что эта сука про меня наговорила?
Еще один быстрый удар, и парень падает на пол, без сознания.
– Убери здесь, Артур. Оплати все. Я в офис.
– Вам бы руки обработать, Демид Александрович…
– Инна обработает, – обматываю руку полотенцем.
Встреча с Маратом оставляет после себя осадок, чувство отвращения. Легче не стало. Может быть потому, что сам перед Яной виноват куда больше?
Чувство вины, впрочем, не мой конек, быстро выбрасываю его из повестки. Да, я мерзавец и циник, что поделать. Не ищу ни понимания, ни, по сути, любви. Мне достаточно покорности, а этого я добиваюсь всегда.
Мысль о том, что в квартире ждет сладкая, обнаженная Яна, в полной моей власти, мешает работать. Каждую встречу заканчиваю как можно быстрее, плохо скрывая раздражение.
– Демид, в чем дело, ты совсем охренел? – в конце рабочего дня в кабинет врывается Сазонов старший. – Мой сын в больнице! Ты за что его отделал? Что не поделил? Бывшая жена рвет и мечет, еле отговорил в полицию не обращаться!
– Николай, ты меня давно знаешь. Если так вышло, значит были причины.
Сазонов смотрит на мою забинтованную правую ладонь. Костяшки сбиты, Инна обработала перекисью, сделала перевязку, чтобы не пугать сотрудников. Еще решат, что их босс занялся боями без правил.
– Причины? У Марата сотрясение! Как ты собираешься это замять? Что он сделал? Я хочу услышать!
– У него спроси.
– Это не ответ. Мы партнеры. Ты вообще меня уважаешь?
– Если тебя не устраивает наше сотрудничество – дверь там.
– Ты больной мерзавец! Я думал, что мы друзья! Всегда к тебе как к родному…
– Николай, мне кажется тебе для начала надо выдохнуть. Мы были с твоим сыном один на один. Никто не мешал ему дать сдачи. Мы в одной весовой категории. Если твой сын слюнтяй и трус, это его проблемы. Теперь выйди из моего кабинета.
Яна
Разговор с мамой не помог, скорее наоборот, оставил после себя ощущение тяжести. По ее мнению, я прекрасно устроилась и должна постараться закрепиться на этом месте. Услышав эти слова, не смогла сдержать истерический смех. Мама обиделась.
Что я хотела от неё услышать? Не знаю, но точно другое.
День получился долгим и выматывающим. Особенно, когда уже другой водитель, представившийся Павлом, отвез меня в частную клинику. Унизительный осмотр, разговор с приятной женщиной-гинекологом о контрацепции, выписанные таблетки. С каждой минутой, проведённой в этом месте, я ненавидела Ярцева все сильнее. Он отобрал у меня все. Родителей, беспечную жизнь, чувство самоуважения.
Вернувшись, я немного пообщалась с Зоей, которая уговаривала меня пообедать. Она оказалась простой и приятной женщиной. После обеда написала сообщение Варе. Правду рассказать смелости не хватило. Просто извинилась, что пропала, ничего не объясняя. После на душе было паршиво. Чтобы занять себя, отправилась в кабинет Ярцева, очень просторный, совмещенный с библиотекой. Порылась на полках. Очень хорошая коллекция, все есть. И классика, и современные бестселлеры. Неужели он любит читать? Сложно поверить, что у него есть на это время.
Нашла интересный скандинавский детектив, увлеченно читала, пока не задремала.
В результате, вечером не знаю куда себя деть. Каждую секунду со страхом ожидаю появления Ярцева. Понимаю, что теперь не усну до поздней ночи. Не хочу, чтобы решил, что жду его с нетерпением!
Нервничаю все сильнее, поэтому не могу сосредоточиться на романе.
Ярцева все нет.
Появляется вскоре после полуночи. Я как раз только задремала в выделенной мне комнате.
Стоит на пороге, смотрит. От этого ощущения пронзительного взгляда я и просыпаюсь.
Мрачный.
Невыносимое ощущение ледяного страха разливается по телу. Сердцебиение учащается.
Почему он молчит? Пристально изучает меня. Чувствую себя невероятно уязвимой под его взглядом.
Перетерпеть. Стиснуть челюсти, сжать кулаки. Скоро чудовище насытится, возьмет свое, удовлетворит похоть, и отпустит меня.
– Ты была у врача? – интересуется отрывисто.
Киваю. Не хочу говорить об этом. Неужели не понимает, насколько это унижает меня?
Начинает расстегивать рубашку, я судорожно сглатываю. Взгляд падает на забинтованную правую руку.
Кто-то посмел причинить ему боль? Интересно, какова была месть. Не завидую этому человеку.
Жалости, разумеется, не испытываю. Наоборот, злорадное удовлетворение.
– Идем со мной, – звучит приказ.
Выходит из спальни не обернувшись, не проверив, что выполню.
Я не хочу дерзить и провоцировать, понимаю, что это ничего не изменит. Так что иду послушно. Мы оказываемся в той же спальне. Где вчера он делал мне больно.
От мысли, что сегодня все повторится, вздрагиваю.
Ярцев продолжает методично раздеваться. Снимает брюки, трусы.
– Идем, потрешь мне спину.
Нет, пожалуйста. Не хочу снова в ванную, где он был так безумен в своей похоти. Но он берет за руку. Ведет за собой.
– Почему ты спишь в моей одежде? – спрашивает с любопытством.
– Удобно, – пожимаю плечами.
– Я оставил карточку. Павел должен был отвезти тебя по магазинам.
– Не было настроения. Да и надобности. Или это тоже обязательный пункт? – все же не удерживаюсь от дерзкого ответа.
– Нет, – пожимает плечами. – Как хочешь. Снимай все.
Мы снова в ванной. Он включает тропический душ и сразу встает под него.
Я мешкаю, но в конце концов, снимаю быстро одежду и захожу следом. Второй раз уже не настолько страшно. Чувствую себя отдохнувшей. Острая боль в сердце притупилась, сменилась апатией.
Ярцев берет мочалку, выливает на нее гель и дает мне. Поворачивается спиной. Черт, у него красивые, упругие
