Порой его отлучки длились по полдня, как сегодня.
Анаит ничего не оставалось, кроме как подчиняться. Она не тешила себя надеждами, что сможет справиться со здоровенным Багишем и убежать. Послушно шла в подвал, когда он велел. Тихонько сидела в комнате, когда он был дома.
«Чего ты так упрямишься, крошка? — часто спрашивал ее брат. — Ну сходи ты за этого старикоса замуж, через год разведешься, будешь свободна. Я лично помогу тебе отсудить у него половину имущества. Главное — залети от него».
А ее от таких разговоров лишь тошнило.
Не могла себе представить, как позволила бы дяде Ваграму то, что позволяла Диме. Не сможет она лечь с другим мужчиной, ее скорее вырвет. Она не предаст любимого таким мерзким способом, не станет невестой другого. Что там год? Даже одна ночь в чужих объятиях казалась ей чем-то непостижимым.
Анаит решила так — будет терпеть до конца. Не поддастся давлению, не согласится, сколько бы ее тут ни держали. Не смогут же они вечность прятать ее в глухой деревне, в доме с заколоченными ставнями, верно? Когда-то она доберется до цивилизации и в тот же час сбежит к Диме.
Любимый наверняка ждал ее, волновался.
«Я вернусь к тебе, мой хороший…» — мысленно говорила она с ним.
Верила, что Дима ее дождется, примет обратно. А там уже какая разница, на какой факультет поступать? Она согласна на любой, лишь бы рядом с любимым. Все будет делать по его указке, станет жить его жизнью.
Сколько бы ей ни пришлось ждать, мучиться, она выдержит, она сможет.
Но как же муторно и невыносимо было день ото дня находиться тут…
Особенно нестерпимы были часы, проведенные в подвале. Анаит там бесконечно мерзла, хотя носила джинсы, а Багиш дал ей свою толстовку. Кроме того, она боялась пауков, а их тут было множество.
«Ура, брат вернулся», — возликовала она про себя, прислушиваясь к шагам.
Она дико пугалась, когда он исчезал надолго. Боялась, что оставит ее запертой на день или два.
Анаит уже подошла к лестнице, ожидала, когда в люке сверху появится просвет, а потом и лицо Багиша.
«Привет, крошка, я привез еду», — скажет он.
Однако сегодня в люке появился отец.
— Вылезай! — рявкнул он.
От вопля родителя спина Анаит покрылась мурашками. Он здесь впервые. Интересно, зачем? Пришел поорать?
Нервно сглотнув, Анаит начала выбираться наружу.
Отец поджидал ее в комнате.
— Иди сюда, дрянь такая, ну!
Он показал на стол, накрытый белой клеенкой. Чуть поодаль стояла чашка с кофе, оставленная с утра Багишем. А возле края лежал отцовский серебристый планшет.
Родитель дождался, пока Анаит усядется на место, а потом рявкнул:
— Ну? Смотри же! Изучай, ради кого ты продала свою семью…
Анаит непонимающе уставилась сначала на отца, потом на черный экран планшета. Активировала его и застыла, увидев профиль Димы в одной из популярных соцсетей.
Она отлично знала все его профили, и этот смотрела не раз, не два и не двадцать два. Но раньше галерея не пестрела ее снимками. Присмотрелась и увидела — то были не просто снимки, а фото с голыми частями тела. К ним также прилагалось несколько видео.
Она вскрикнула и закрыла рот рукой, узнав одно из них. То самое, где вначале она была одета в черные шорты и топ. Прекрасно помнила, что они с Димой творили тогда перед камерой.
Но больше всего ее поразил новый статус любимого: «Сучки нужны, чтобы их драть».
— Повеселилась? — раздалось откуда-то сбоку. — Теперь тебя во всем городе ни один даже больной на голову замуж не возьмет… Ты довольна, Анаит? Ты счастлива?
А потом она почувствовала, как отец схватил ее за затылок. Секунда, и она оказалась припечатанной лицом к планшету. Нос взорвало болью, а мозги вдруг превратились в вату.
Анаит завизжала, когда отец снова стукнул ее лицом о планшет. В панике уперлась руками о стол, испугалась, что отец попросту разобьет ей голову об этот дурацкий гаджет.
— Отпусти ее… — послышалось сзади.
Анаит зажмурилась, закрывая лицо ладонями.
Потом почувствовала, как от ее шеи буквально отдирают руку отца.
Дальше раздался громкий ух и удар грузного тела об пол.
Когда Анаит решилась открыть глаза, она увидела, что отец лежит на полу, а над ним возвышается Багиш.
— Как ты посмел поднять на меня руку?! — прошипел родитель, пытаясь подняться.
В ту же секунду Багиш схватил Анаит за локоть, заставил подняться, а потом спрятал за своей спиной.
— Ты бы ей лицо разбил о гребаный планшет! Соображаешь, что делаешь? — рычал он на отца.
— Она пустила нас по миру, убить не жалко! — проорал отец, вскакивая на ноги.
— Не трогай ее! Никакого смысла нет в том, что ты ее покалечишь!
— Отойди, сын! Тварь должна ответить…
— Отстань, отец!
Анаит снова зажмурилась, когда Багиш бросился на родителя.
Однако бой был неравным и поэтому совсем недолгим. Куда грузному отцу тягаться с молодым и крепким Багишем? Тому хватило одного точного удара, чтобы снова уложить родителя на пол.
— Бежим! — бросил Багиш, хватая Анаит за локоть.
Уже на выходе она вспомнила про припасенный в шкафу у двери рюкзак с вещами — на случай, если удастся улизнуть из темницы. Схватила его и поспешила за братом.
Багиш усадил Анаит на переднее сидение, сам уселся за руль и рванул машину вперед.
Он гнал примерно минут двадцать, пока они не добрались до лесной дороги.
Потом обернулся к ней, спросил:
— Как ты?
Удивительно, но после крепких ударов отца крови из носа вытекло всего чуть, Анаит вытерла ее рукавом черной толстовки.
— Я в порядке… — проговорила она, ощупывая нос. — Ой… болит немного.
Багиша от ее стона будто бы передернуло.
— У меня в аптечке есть хладоэлемент, — проговорил он.
Остановил машину, выскочил, достал из багажника прямоугольную коробку с красным крестом, вернулся на водительское место.
Через полминуты он уже накладывал Анаит на нос холодный синий пакет, а потом начал говорить с болью в голосе:
— Нельзя портить такой красивый носик. Прости, крошка, что я так поздно вмешался. Не думал, что он будет так жестоко…
— Спасибо тебе! — со слезами проговорила она. — Я не знаю, что бы он со мной сделал…
Некоторое время подержав пакет на носу Анаит, Багиш убрал его. Подал малышке влажные салфетки.
— Спасибо, — снова прошептала она, протирая нос и область верхней губы.
Тут брат вдруг положил ей руку на плечо и зашептал:
— Крошка, у меня план! Поехали вместе в столицу, а? Обоснуемся там, найдем работу… На крайняк я машину продам, на первое время хватит, а там найду работу. Я обеспечу тебя, а ты станешь… Я хочу, чтобы ты стала моей, слышишь! Я люблю тебя, Анаит!
Он резко потянулся к ней, попытался поцеловать.
Но Анаит удалось увернуться.
— Постой! Ты же мой брат… — попыталась она его вразумить, закрывая нос и губы влажной салфеткой, испачканной в крови.
И тут он начал говорить странное:
— Нет, Анаит, ты не сестра мне по крови. Твоя мать тебя нагуляла…
— Ты врешь! — закричала она с обидой. — Мама никогда бы такого не сделала…
— Но она сделала, — Багиш цокнул языком. — Почему, думаешь, отец тебя не на дух выносит? Ты неродная Ашоту Марияну, в тебе нет нашей крови. Так что мы можем спокойно жить вместе, заниматься любовью, даже родим детей, если захотим…
Анаит не слушала его речей.
Оглушенная только что полученной информацией, она на несколько секунд выпала из реальности. Под другим углом взглянула на свою жизнь.
А ведь и правда! Ашот Мариян ни за что не обращался бы с ней так, будь она ему родной. Багиша вон как любил, а ей не досталось и сотой доли того чувства.
Тут-то до нее и дошло, насколько подлый поступок собрался совершить якобы родной человек — исковеркать ей жизнь из мести умершей жене. Заткнуть чужим ребенком свою брешь в бюджете. Использовать совершенно постороннюю девушку, внушая ей чувство долга и вину перед семьей. А потом, когда не получилось, еще и искалечить ее решил.
