Думается мне всегда лучше, когда руки чем-то заняты. Я берусь за приготовление омлета. Моя мать, до того как я поднялся, работала поваром в школьной столовой. Готовить я могу, и неплохо. Если, конечно, за столько лет не разучился.
Уже заканчиваю, когда в дверь звонят. Игнорирую, кто к нам может прийти, тем более в такую рань. Выхожу, лишь когда в коридоре слышу топот.
– Ты чего подхватилась? Ждешь кого-то? – удивленно смотрю на Эмилию.
– Ага! Совсем об этом с тобой забыла! Ч-черт…
Так непривычно наблюдать за бестолково суетящейся девчонкой.
– Аля?
– Да! Думала, уже не застану вас, – доносится голос из динамика домофона.
– Нет-нет, я просто в душе была, извините. Поднимайтесь. Пятый этаж. Лифт работает, – пыхтит Эмилия, одновременно с этим натягивая штаны.
– Подружка? – складываю руки на груди. Нет, мне по большому счету все равно, но я думал, что рыжая умнее.
– Не-а. Волонтер. Я решила взять собаку на передержку. Ничего?
– В смысле – взять? На хера? – вскидываю брови.
Эмилия неуверенно пожимает плечами, но ответить не успевает – в дверь стучат. Отступаю вглубь ведущего в кухню коридорчика и уже оттуда наблюдаю за дальнейшим развитием событий.
– Ну, привет! Ох и заставила ты меня поволноваться. Это Толик, знакомьтесь… – фонтанирует энергией гостья, сгружая на пороге квартиры какие-то баулы. Лишь потом мое внимание привлекает Толик – мелкий испуганный чихуахуа. Стремная порода, с дивана спрыгнет – убьётся, но Эмилия в абсолютном восторге. Подхватывает его на руки, гладит между ушей. Сюсюкает:
– Привет, мой хороший.
– Спасибо, что позаботишься о нем. Таких собак обычно быстро разбирают. Только девочка, которая его хотела, сейчас в отъезде. Что-то там у нее случилось. Вот, кстати, его вещи… В переноске паспорт и рекомендации по кормежке. На первое время корм в этом пакете. Потом купишь точно такой же? Объявить сбор?
– Да я сама куплю. – Отмахивается рыжая. – Вряд ли такой малыш меня объест.
В благодарность мелкий пакостник изворачивается и проходится по носу Эмилии языком, вызывая у нее приступ громкого смеха.
– Ты ему понравилась, – улыбается в ответ гостья. – Опыт передержки есть?
– Небольшой. Я на прошлой наделе брала пекинеса на шесть дней, а потом котика-сфинкса. С последним вообще не было проблем. А пекинес скучал.
– Это нормально. Но если случится что-то серьезное – мой номер ты знаешь. В любой момент звони. Главное, регулярно с ним гуляй. Поводок, кстати, тоже в пакете.
– Хорошо. Не переживай, я справлюсь.
– Ну, и что это за пиздец? – интересуюсь я, когда дверь за волонтершей захлопывается.
– Извини, – теряется Эмилия. – Я как-то не подумала, что ты можешь быть против. Он же всего на пару дней и…
– Я не против, – морщусь, понимая, что она, совершенно меня не зная, довольно остро реагирует на мой тон. В то время как я ничего такого в него не вкладываю. Просто манера общения такая. – Это же гемор. Тебе больше нечем заняться? – добавляю мягче.
– Да как-то не особенно. Я все успеваю. К тому же собака – отличный способ держать себя в форме. Хочешь не хочешь, а прогуляться по парку придется. Ну, красота ведь! Кстати, а у тебя есть собака?
Перекочёвываем в кухню. Псина, обнюхивая каждый угол, семенит за нами. Подозрительно на нее кошусь. Еще не хватало, чтобы она тут все загадила.
– Есть у жены. Терпеть ее не могу.
– Кого? Жену? – невинно хлопает ресничками рыжая, но заметив мой предупреждающий взгляд, резко меняет тему: – Ой, это ты приготовил?
– Ешь, а то все остынет. – Игнорируя последний вопрос, ответ на который мне кажется очевидным, достаю тарелки. Эмилия закусывает губу. Смотрит то на меня, то на псину. Вздыхает.
– С ним погулять надо.
– Поешь, и погуляем.
– Вместе? – хлопает глазами.
– А что?
– Нет. Ничего, – встряхивает волосами. – Тебе порезать хлеба?
– Я не ем хлеб.
Рыжая сводит брови над переносицей. Пожимает плечами и достает доску.
– Я все-таки порежу. У меня полезный. Цельнозерновой.
Усаживаюсь за стол. Эмилия возвращается с корзинкой и мостится рядом, а я… Я какого-то черта сгребаю ее ладонь и утаскиваю к себе на колени.
– Ой!
– Опять больно? – шепчу в горящее ушко. С губ Эмилии срывается испуганный смешок:
– Ну, так. Повторить сегодня вряд ли смогу.
– Извини. Как исправить?
Я не привык ходить вокруг да около. Лучше в лоб спросить, чем самому что-то додумывать. С Томкой обжигался пару раз, делая что-то на свой нос – ей никогда не нравилось.
– Да никак, – чуть смущенно улыбается. – Само пройдет, наверное.
– Я ж не об этом. Может, купить что надо?
Эмилия откидывается в моих руках, скользя внимательным взглядом по моему лицу.
– Ты всегда откупаешься, да? Так тебе проще?
– Собралась заняться психоанализом? Не стоит. – Голос помимо воли опять наполняется металлом. Темперамент у меня такой, что поделать? Меняться, наверное, поздно.
– Ладно.
– Так чего твоей душеньке будет угодно?
И все-таки я пытаюсь сгладить ситуацию, в конце концов, я ведь ее и правда здорово потрепал. Вот бы рыжей еще хватило ума принять мое предложение достойно, а не включать обиженку с поруганной честью. Мне ни к чему эта комедия. Расклад обозначен на старте, и вряд ли стоит надеяться, что за эту ночь он изменился.
– Мне для обработки фото нужен нормальный компьютер.
Ах, ты ж моя умничка!
– Будет. Пришли ссылку, какую хочешь модель.
– Я могу купить с той карты, что ты мне дал.
– Так это ж на карманные расходы.
– А какая разница?
– Подарки – отдельная статья, – смеюсь. – Так себе из тебя содержанка.
– Ну, выводы делать рано, – задирает Эмилия нос. – Я только учусь. Вдруг потом как войду во вкус и…
– Пустишься во все тяжкие?
Игриво скольжу губами по скуле. Очень удобно так… не есть, нет. Но вот так сидеть, смеяться, касаться – очень даже.
– А то!
– Ну, посмотрим. Доела?
– Угу.
– Тогда пойдем. Что-то мне кажется, Толик держится из последних сил.
– Правда? – Эмилия уморительно комично распахивает глаза, смерив плюхнувшуюся на задницу псину настороженным взглядом. Я смеюсь.
– Ты ж совсем ничего о собаках не знаешь, да?
– Ну-у-у, у меня не было собаки. Но я всегда хотела.
– А не завела почему?
– Я же с матерью и отчимом жила. Это и без собак – тот еще зверинец. – Эмилия встает и залпом допивает мой остывший кофе. – Так что, пойдем, погуляем?
В воскресенье в парке в своем костюме я выгляжу как дурак. К тому же мой наряд совершенно не предназначен для долгих прогулок. Дрожу едва ли не больше Толика, который, кажется, вообще в шоке от того, что его заставили идти по промерзшему скверу. Эмилия же, напротив, раскраснелась на воздухе. Любо-дорого смотреть. И что интересно, ни худой, ни нескладной, ни некрасивой она мне больше не кажется. Шагая чуть позади, любуюсь ее ладной фигуркой в зеленом пуховичке с меховой оторочкой, ярким пятном мелькающей среди деревьев.
– Ну, что ты сел, Толик? Неси палку.
– Да он себя едва носит, – бурчу.
– Смейся-смейся. Он очень умный, да, Толик?
– Что ж он тогда ни одной команды не выполнил?
– Так я не знаю, как скомандовать правильно. Что там говорят? Апорт?
Киваю, залипнув на том, как шикарно смотрятся ее развевающиеся волосы на фоне укутавшего парк снега.
– Ну чего ты встал, Роберт? Движение – жизнь! Пойдем, растрясем твои кости.
Эмилия манит меня рукой, как нарывающийся боец.
– Мы пса заморозим. На него смотреть больно.
Рыжая подхватывает Толика, расстегивает курточку и прячет того за пазуху.
– Теперь пойдем? Ну, пойдем! Смотри, какая красота!
В ней столько энтузиазма, что ничего другого не остается.
– Ладно, пойдем.
– Роберт, а у тебя же есть ключи от квартиры? Может, зайдешь, переоденешься? Или ты ненадолго?
Сам не знаю, зачем кочевряжусь:
