— Работаю. — Я указываю на свой фартук.
— Ни хрена себе. — Он показывает почти пустую пивную бутылку. — Захвати мне еще одну. — Его тяжелые веки, раскрасневшиеся щеки и влажный рот указывают на то, что он, вероятно, не нуждается в еще одной. — Пошевеливайся. — Он улыбается, как будто приказы заводят его.
— Неважно, это твое похмелье.
Я тянусь к бутылке, но он поднимает ее выше. Смотрю на него, не понимая, что происходит, и снова беру ее, но он хватает ее так, что я до нее не дотягиваюсь. Мудак! С последним вздохом прыгаю, чтобы схватить ее, и он двигается так, что мое тело врезается в его, грудь к груди, живот к животу.
Его руки обвиваются вокруг моей талии, прежде чем я успеваю найти опору, и его рот касается мочки моего уха.
— Ах, наконец-то. Скучал по ощущению тебя в своих объятиях, Шай.
Он что, издевается?
Я наклоняю голову и говорю ему прямо в ухо:
— Ты ведь не скучал по мне, когда трахал мою лучшую подругу, Дастин?
— Конечно скучал. — Он обнимает меня крепче. — Я хотел тебя, но ты ушла. Она была заменой, пока ты не вернешься.
— Ты болен. — Я пытаюсь отстраниться, но он не отпускает меня. — Отпусти меня.
— Нет. Пока ты меня не поцелуешь.
— Отвали. — Я пихаю его снова, но ста восьмидесятисантиметровый придурок, который целый день таскает мешки с кормом, слишком силен.
— Один поцелуй, Шай. Я не скажу Сэм, обещаю. — Он опускает свои губы к моим, и я поворачиваю лицо, чтобы он пускал слюни на мою щеку. — Боже, даже у твоей кожи такой же вкус.
— Отвали к чертовой матери! — снова толкаю его, но он держит меня так крепко, что я не могу вдохнуть полной грудью.
Мои глаза отчаянно ищут помощи, но шум бара в сочетании с тем, как он держит меня, не будет выглядеть чем-то большим, чем пара, обнимающаяся на танцполе, пьяная и покачивающаяся под музыку.
Он утыкается носом мне в шею, и влажный жар его языка омывает мое горло.
— Пожалуйста. — Я пытаюсь просунуть руки между нами, чтобы оттолкнуть его. — Дастин, прекрати…
Его тело отрывается от меня. Сила инерции швыряет меня на пол. Боль пронзает колено. Ладони жжет от шлепка об пол, но это помогает смягчить падение.
Дастин вскакивает на ноги, быстро двигается и оказывается нос к носу с Лукасом.
— В чем твоя проблема, чувак?
Черт.
Лукас отбрасывает его от меня?
Я вскакиваю, и острая боль в колене заставляет меня хромать.
Глаза Лукаса перемещаются от моей ноги к лицу, беспокойство мелькает за смертельным взглядом, задавая безмолвный вопрос.
— Со мной все в порядке.
Он быстро моргает и, кажется, немного расслабляется, когда поворачивается к Дастину с небрежностью ленивого тигра. Спокойный, но смертоносный.
Дастин толкает Лукаса.
— Кем ты, бл*дь, себя возомнил? — его глаза превращаются в узкие щелочки. — О, подожди секунду. Я слышал о тебе. Ты — дебил, работающий в «Дженнингс». — Он снова пихает Лукаса, но тот не двигается с места и выглядит совершенно невозмутимым.
— Оставь его в покое! — я толкаю Дастина двумя руками, но он хватает меня за запястья и прижимает к своей груди.
— Ты этого хочешь, дебил? — он разворачивает меня лицом к Лукасу, его руки сжимают мои на животе.
Глаза Лукаса невероятно темнеют.
Из толпы появляется Сэм, осматривает сцену, а затем льнет к Лукасу. Ее руки обвиваются вокруг его талии, как питоны, но он, кажется, совершенно не замечает ее присутствия.
— Брось это, Дастин. Мы расстались. — Она смотрит на меня извиняющимся взглядом. — Ты можешь забрать его обратно. Он мне не нужен.
Я качаю головой и пытаюсь вырваться.
— Отпусти ее. — Изо рта Лукаса вырывается сердитое рычание, но оно совсем на него не похоже.
Сэм смотрит на него, нахмурившись.
— Заставь меня, дебил. — Дастин утыкается носом в мои волосы за ухом.
— Ты отвратителен! Просто оставь его в покое! — я брыкаюсь ногами, но это бесполезно, он слишком силен.
Его пивное дыхание обдает мое лицо, когда он смеется.
— Не могу в это поверить. Ты заступаешься за умственно отсталого? Тебе нравится эта чушь, Шай? — он дергает меня в своих объятиях. — Он тебе нужен? Ему придется забрать тебя у меня.
Глаза Лукаса скользят к моим и практически блестят от возбуждения. Намек на улыбку кривит его губы.
— Не слушай его, Лукас!
Он переводит взгляд на Дастина и отмахивается от Сэм с такой силой, что она вскрикивает. Шагнув к Дастину и оставив меня единственным, что стоит между ними, Лукас ухмыляется, поднимает руку и молниеносно бьет моего бывшего.
Кровь брызжет мне на щеку.
Дастин падает, как мешок со свиным кормом. Я бы упала вместе с ним, но Лукас обнимает меня за талию.
Сэм бросается к Дастину, опускается на колени и толкает его.
— Ты идиот!
Я двигаюсь, чтобы проверить, как он, но Лукас безжалостно сжимает мое запястье и тащит прочь. Моим ногам ничего не остается, как последовать за ним, когда он сворачивает в ближайший коридор и толкает заднюю дверь.
— Лукас, я…
Он разворачивает меня. Мое колено горит, я спотыкаюсь и ударяюсь о стену, теряя воздух из своих легких.
— Не Лукас. Гейдж. — Его губы прижимаются к моим, и я задыхаюсь, когда его язык скользит в мой рот.
Нет, нет! Я не хочу этого.
Я бью его кулаками в грудь, но он рычит, прижимает меня сильнее к стене, зажимая мои руки между нами. Его язык скользит по моему, мощные губы требуют моего сотрудничества и лишают воли к борьбе. Мои глаза закрываются, и я стону, беспомощная против эйфории.
Его губы гладкие, сильные и жадные. Я высвобождаю руки и обхватываю его за шею. Мои ногти царапают его плоть. Из его груди вырывается рычание, и он тянет меня за футболку, сжимая ее в кулаке и натягивая так сильно, что она впивается в кожу. Этот поцелуй не похож ни на что из того, что я чувствовала раньше — животный и первобытный.
Это не тот Лукас, которого я знаю. Не робкий, застенчивый, почти испуганный человек, о котором я начала заботиться.
Он кусает меня за верхнюю губу, и реальность обрушивается на меня.
Гейдж.
Он называл себя Гейджем.
Тяжело дыша, я отрываюсь от его губ, и он проводит носом по моей челюсти. Его дыхание быстрыми порывами касается моей разгоряченной кожи.
— Кто такой Гейдж, Лукас?
Его тело напрягается, и он медленно отстраняется. Подбородок опущен, и он смотрит на меня сквозь тяжелые веки, в которых горит эмоция, которую я не могу назвать.
Щупальца страха вьются вверх по моему позвоночнику, сотрясая мое тело сильной дрожью. Не могу объяснить, откуда знаю, и это не имеет смысла, но…
— Ты не Лукас, — шепчу я.
Он медленно качает головой, намеренно удерживая наши взгляды.
— Где он?
Его веки трепещут, и он отталкивает меня, оставляя пространство между нами.
— Держись от него подальше.
Что это? Его лицо и тело говорят о Лукасе, но он говорит так по-другому, что…
— Я хочу поговорить с Лукасом.
Его голова дергается, и он бросается на меня, а большие руки прижимают мои плечи к стене.
— Не связывайся с ним. Держись подальше, или я тебя закопаю. — Он поворачивается на пятках и направляется к стоянке, исчезая между рядами машин.
Я хочу погнаться за ним, но страх приковывает мои ноги к земле.
Провожу дрожащими пальцами по губам. Пульс стучит в ушах, голова кружится.
— Кто ты, Лукас?
Глава 14
Лукас
Я лечу. Нет, не лечу, а падаю. Воздух обволакивает мое тело, и чувство невесомости наполняет грудь. Мои руки и ноги бьются, но не в панике.
В восторге.
Воющий смех девушки заставляет мое сердце бешено колотиться.
Голубая вода появляется прямо под моими ногами. Ее становится больше по мере того, как я падаю.
Я готовлюсь к удару.
Мое тело дергается. У меня перехватывает дыхание, сердце тяжело колотится, и я моргаю, пока глаза привыкают к солнечному свету.
