не подруги. А официально о моем отъезде будет объявлено в пятницу. А уже ночь с субботы на воскресенье я буду сидеть в самолете…
Пришло сообщение о готовности документов. На несколько дней раньше, чем было по графику. Ощущение, что сама жизнь подталкивала меня к тому, чтоб поскорее уехать.
Выходя вечером из клиники, я увидела Яшина. За эти дни от него не было ни слуху, ни духу и я грешным делом понадеялась… Напрасно!
— Привет. А я тут проезжал мимо… Дай, думаю, рискну пригласить тебя погулять. Погода классная.
В последнем он был прав. После вчерашнего дождя жара отступила и воздух был очень приятным. В меру теплым, свежим.
— Ладно-ладно. Я специально приехал. На работе был аврал, раньше не мог.
Яшин говорил небрежным, шутливым тоном, но было видно, что он пытается спрятать неловкость и то, как сильно нервничает.
— Рома…
— Просто погулять. Набережная. Кофе. Ну или учитывая время лимонад. Как друзья!
Как друзья.
Не хотелось отказывать ему. Не знаю почему. Точнее нет, не так. Знаю. Потому, что дома и в одиночестве ничто не будет мешать мне думать. Сомневаться. Грустить. А так…
Как друзья. Что здесь такого?
— Если только как друзья.
— Мне этого хватит, — он сделал паузу, — Пока что.
Рома привез меня на набережную. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо и речку розовым. Играла музыка, гуляли парочки, пахло летом и шашлыками.
— Тебе какой? Клубничный? — с улыбкой спросил парень, когда мы подходили к уличному кафе с напитками.
Я кивнула головой.
Помнит.
Так много лет прошло, а Рома помнит обо мне столько всего. И это при том, что мы же… Не дружили. Проводили время вместе только в школе и на каких-то экскурсиях. То есть как проводили… Просто находились рядом. А он все это замечал. Запоминал.
От этого как-то не по себе. И в то же время тепло и приятно, да.
Попивая лимонад, мы медленно шли вдоль набережной. Любовались закатом. Говорили о каких-то мелочах, шутили изо всех сил избегая возможности зацепить какую-то трудную тему, но это не вызывало неловкости. Даже наоборот. Мне с Ромой было легко и спокойно. Так, как давно уже не было.
— Есть охота, идем перекусим? — Рома кивнул на ресторан.
— А разве кухня еще работает? — с сомнением отозвалась я.
Время десять вечера.
— Ну, что-то же они должны готовить, — пожал плечами парень.
Ресторан был из дорогих, как и все, у владельцев которых хватало денег на то, чтоб открыть заведение прямо на берегу. Занято было всего несколько столиков.
И за одним из них сидели Слава и Инесса.
Я застыла, как истукан. Странная магия вечера мигом рассеялась, открыв неприглядную правду о том, что от реальности никуда не спрячешься. От того, что я все еще его любила, а он меня нет. От предательства, от унижения, от боли — не спрячешься. Сколько ни пытайся.
Рома проследил за моим взглядом. Как ни в чем ни бывало, дал метрдотелю отвести нас к столику. Мне ничего не оставалось, кроме как идти с ним. Нечеловеческими усилиями заставлять резко ставшие непослушными ноги передвигаться, а глаза — которые как магнитом тянуло к их столику — смотреть в сторону.
— Кухня еще работает? — сквозь стук пульса в ушах пробился спокойный голос Ромы.
— Да.
— Отлично. Тогда мы определимся и сделаем заказ.
Меню. Я не видела ни блюд, ни цен… Ничего. Смотрела на мелованные листы и видела Славу.
Он в черной рубашке, которую мы вместе покупали и которую я стирала специальным средством вручную чтоб не потускнел цвет. Новая, более короткая стрижка. И щетина тоже — короче…
— Выбрала? — у Ромы тон невозмутимый, а вот взгляд напряженный.
Я сделала глубокий вздох. Внутри поднялась волна злости. Почему я до сих пор позволяю треклятому сердцу брать верх над мозгом? Как долго еще буду пресловутой тряпкой и ног Славы?
— Мне стейк из лосося и овощи на гриле.
— Пить?
— Вино. На твой выбор.
Рома кивнул и подозвал официанта. И то ли мне показалось, то ли немножечко расслабился.
Нам принесли вино. Тонкий сладковатый вкус, нежный аромат. Я думала, что не почувствую всего этого, но было иначе.
Я чувствовала. Аромат вина, вкус еды, которую вскоре принесли, нежный голос певицы, исполняющий романтическую песню. Слышала, что говорил Рома.
— … та еще задачка, я тебе скажу. В документах полнейший бардак. Ясное дело, что налоговики нашли к чему придраться.
— А я думала ты только по разводам.
— И по бизнесу тоже. Две сферы лучше одной, верно? — Рома улыбнулся. — Кстати, они ушли.
— Кто?
Многозначительный взгляд. Повернув голову я увидела, что столик, где сидели Слава и Инесса пуст.
— Оу…
— Если бы мы ушли, было бы палевно, — сказал Рома.
— Да… Ничего. Мне не важно, что мы столкнулись, — очень похоже, как мне показалось, солгала я
— Вот и отлично.
Отлично. Ничего отличного. Потому, что запал, позволивший мне сдерживать эмоции от этой встречи вдруг прошел. Рот наполнился горечью, сердце болезненно сжалось.
Они гуляют. У них все хорошо. Он даже не подошел. Может быть и не заметил меня. А я… А я все никак…
Не хотелось ни вина, ни еды. И быть здесь тоже — не хотелось. Домой бы. А еще лучше сразу в Стамбул. Там не будет Славы…
— Я хотел спросить… Ты действительно уезжаешь или это было просто так сказано…
Чувствует он что ли.
— Уезжаю. В эту субботу. У папы знакомые, они смогли отложить мне билеты пока будет готов паспорт, а он, — я запнулась, наткнувшись на его взгляд. В синих глаз плескались растерянность и боль. — уже готов.
— Есть ли что-то, что может заставить тебя остаться?
— Ты же обещал… Как друзья!
— Обещал.
Ножка бокала в его руке переломилась пополам. Бокал упал, расплескивая алую жидкость на белую рубашку. Выругавшись, Рома вскочил на ноги, тряхнул рукой и я увидела на ней кровь.
К нам поспешила официантка с салфетками. Засуетилась…
— Да нормально все, оставьте, — рыкнул Рома. — И принесите счет.
Ушел в уборную чтоб застирать пятно. К столику подошла уборщица и проворно убрала осколки с пола.
Я закрыла лицо руками. Обозвала себя мысленно дурой.
Как друзья. Ага.
Бездушная и бессовестная ты сволочь, Женя. Не лучше Славы. Используешь Яшина чтоб залечить свои раны малодушно прикрываясь верой в предложенную им “дружбу”, отлично зная, что это невозможно.
Из глаз покатились слезы. Злые, отчаянные слезы.
— Жень, ты чего? — Яшин склонился ко мне.
— Ром, прости меня пожалуйста! — взмолилась я. — Я ужасно с тобой поступаю. Прости…
— Ну что ты…Не говори глупостей!
— Это не
