милая. Я тебя ему не отдам!
— Я для тебя вещь?
— Ты уже давно моя собственность!! Я! Только я твой хозяин!
Зловеще прохрипел мне на ухо. Он что, серьезно? Он вообще себя слышит? Что он сейчас говорит? Я его рабыня или желанная игрушка, которая просто нужна ему из жадности?
— Может ты мне еще метку поставишь за ухом?
— Надо будет, поставлю! И не одну!
— Я тебе не вещь, все эти пять лет я была рядом, ничего лишнего себе не позволяла! Даже если у меня и не появилось к тебе чувств, это не значит что я тебя могу предать. И общаться я буду с тем, с кем посчитаю нужным!
— Общаться с ним ты не будешь! Не сможешь!
Слушая его абсурдные слова, от обиды, чувствовала словно мне шило медленно втыкали в душу, да между ребер… Я словно жаркая печь, которая накалялась с каждой секундой ещё больше, и больше злобой и лютой ненавистью к собственному мужу…
— Знала ли ты, милая, что твой такой горячо любимый Герман, скрыл от тебя смерть твоего собственного ребенка? Он тебя не просветил еще? M?!
— Что ты несешь?! Я не была никогда беременна!
С остервенелым выражением лица, его налитые кровью глаза лихорадочно блестели, я не понимала о чем он говорит. Бред какой-то сумасшедшего, он же сейчас скажет все что угодно, лишь бы убить весь мой интерес к Громову.
— Нет, милая, ошибаешься, тогда в аварии, ты потеряла своего ребенка, а он просто от тебя это скрыл и бросил он тебя из-за того, что ты не смогла сохранить его ребенка!
— Это не правда! Этого просто не может быть. Он бы сказал, он бы не смог так поступить со мной!
Покачав головой и слегка нахмурившись, приложила к груди дрожащую руку, пытаясь преодолеть шок от услышанного, меня разъедала адская боль в груди, огромный ком подкатил к горлу, словно перекрывая весь мой кислород, было трудно говорить, осипшим голосом.
— Повтори, что он сделал?
Полностью покрытое тело мелкими бисеринками пота которые проступили сейчас на моем лице, не давали здраво мыслить, выражая полнейшую растерянность и недоумение, вспоминая сейчас момент аварии. Вспоминая лицо Германа тогда в больнице. Его дикий страх передо мной. Его обеспокоенность. Его нервозность и такое резкое отрешение от меня, пазл в голове сложился моментально во единое. Неужели правда?! Неужели действительно я была беременна и носила под сердцем крохотную частичку нашей любви. Снова окунаюсь в мучительные воспоминания и медленно скатываюсь вниз на холодные ступени.
— Ты слышала, жена, запомни! Ты всегда будешь со мной, я просто не позволю тебе быть с кем-то кроме меня!
— Мне нужно с ним поговорить, я не верю! Он не мог!
Поднимаюсь на ватные ноги, которые совершенно не держат моё тело. Я хотела посмотреть в его глаза, я хотела услышать все это от него. Как?! Как он так легко смотрел в мои глаза и нагло врал?! Я уже хотела сорваться с места, но болезненная хватка Игоря на моем предплечье развернувшая меня на месте в полуоборота мертво заставила моё тело застыть.
— Не в этой жизни, милая!
Боль. Колкая боль разливается по телу от хлесткого удара Игоря. Противное жжение начинает отдавать пульсацией на моей щеке. От такой силы удара, я даже развернулась в полуоборота, судорожно хватаясь за свою щеку ладонью, я отрешённо смотрела в пол.
— Мой народившийся малыш… Он умер… А он скрыл… Молчал… Не верю… Не верю…
Я не верила его словам, мой Герман. Он не мог так жестоко меня обмануть. В этот момент я понимаю на самом деле что такое боль. Нет, не та, которую я чувствовала когда он вышвырнул меня из своей жизни как ненужную вещь, эта боль другая, более смертельная и давящая. Я задыхалась от душераздирающей истерики.
— Пять лет… Пять лет это от меня все скрывали?! Все знали кроме меня?! Все?!
Лучше бы я тогда умерла в этой аварии и не знала сейчас этой правды ужасной, невозратимой потери. Новые шрамы жестоко сочились на сердце, за смерть собственного малыша. Я ожесточенно царапала острыми ногтями свои плечи, причиняя намерено боль, лишь бы заглушить душевную, не помогло, кровавые полосы на плоти не заглушали мои душевные терзания, начинался снова мой персональный ад, в котором я горела, заново. Со всей своей жестокостью, Игорь ухватил меня за волосы на макушке, сжимая густую капну волос до значительной боли, ещё немного и он снимет с меня скальп, я начинаю заливаться от злости крокодильими слезами, но мои холодные и солёные ручейки его лишь злят. Он замахивается и наносит мне ещё один обжигающий удар.
— Ненавижу твои слёзы! Ты до блевоты жалкая сейчас, посмотрите на эту великомученицу, ребёнка она потеряла, переживешь Главное, ты теперь знаешь правду о своем таком обожаемом любовничке.
— Мне нужно поговорить с Громовым! Слышишь?! Нужно!
Ещё один удар пришелся по моей губе, чувствую теплую струйку крови, которая стекала уже по моему подбородку. От такого сильного удара я больно ударилась затылком о ступень лестницы, но злоба и ненависть Игоря, об упоминании этого человека, полностью заволокла его глаза непроницаемой белой пеленой и ему напрочь сорвало крышу.
— Я выбью из твоей башки это имя навсегда!
В ход пошли ноги, я чувствовала как его удары приходились на мой низ живота, я просто не могла пошевелиться, старалась руками прикрыть свой живот, но это было невозможно, удары приходились с такой силой, что мне казалось я прямо сейчас оставлю свое уже такое бездыханное тело и поднимусь высоко в невесомость.
— Остановись… Хватит.
Один из ударов, вероятно, сломал мне ребро, потому что каждый последующий вздох отзывался адской болью.
— Аааай!!!
Я кричала так громко от боли, что думала сорву голос, я корчилась и буквально истекала собственной кровью. Хватаясь за горло, я никак не могла наладить дыхание. Сильные, затрудненные всхлипы болью отражались в теле. Больно. Больно даже пошевелиться.
— Как собаку буду щемить! Я научу тебя покорности, сука!
Безжизненно лежала свернувшись калачиком на холодных ступенях, по которым с моих глаз маленькими струйками скатывались ручейки горьких слез. А жестокие удары все продолжали прилетать в каждую часть моего тела. Но в какой-то момент удары Игоря прекратились, затуманенными глазами я увидела как в залитый моей кровью холл влетел взбешенный Кирилл, яростно оттаскивая моего мужа от меня.
— Блять! Вот же кусок мрази!
Кирилл озверело наносил моему мужу удар за ударом, мне даже показалось что он его сейчас убьет, из последних сил я прикрикнула чтобы он остановился, лишь
