А еще Софья почему-то думала… или ждала… какой-то весточки в субботу от него. Какой-нибудь дурацкой или провокационной смс-ки. Звонка. Чего-то. И — ничего. Наверное, действительно, занят и дела. Наверное. Очень хотелось верить, что это дела. А не…
Впервые она задумалось о том, есть ли у Сержа кто-то. Маловероятно, что он удовлетворяется их платоническими отношениями. Маловероятно. И обидно. Это стало горьким и внезапным озарением — что после встреч с ней он, вполне возможно, встречается с другой. Другими. Более сговорчивыми. Еще несколько недель назад ей это было безразлично. А сейчас стало вдруг обидно. Она позволила себе на краткое время расслабиться и представить: что чувствует женщина, которая точно знает — Серж Бетанкур принадлежит ей, и только ей. Наверное, это круто. Головокружительно круто. И невозможно. Соня мрачно усмехнулась. Серж Бетанкур, как и его косметическая компания — достояние всего человечества. Точнее, его женской половины.
Она с таким трудом подавляла желание как-то напомнить ему о своей персоне, что ко второй половине дня возненавидела себя. Поэтому позвонила Матье и вытащила его на пробежку. Он ворчал, фыркал, сетовал, что вечер субботы, но согласился. И они дружно мерили кроссовками дорожки Люксембургского сада. Ей полезно. И для фигуры, и для головы.
В конце концов, Матье взмолился о пощаде, и они отправились пить зеленый чай и разговаривать. Софья не отдавала себе отчета, насколько хороша сейчас — точеная фигура в лосинах и футболке, спортивная куртка небрежно брошена на стул рядом, румянец на щеках от бега и свежего воздуха, волосы слегка завиваются — тоже от того, что пробежалась, вспотела. На нее оборачивались, заглядывались. А Матье Лошанс напротив в который раз поздравил себя с тем, что у него хватило здравого смысла в свое время избавиться от этого наваждения. Быть рядом с Софи как мужчина — верный путь к неврастении. А вот как друг — приятно и безопасно.
— Как у тебя дела на личном фронте? — Соня осторожно пригубила горячий «тегуаньинь».
— Без потерь в личном составе, — Матье с наслаждением вытянул ноги.
— Ой, возьмусь я за тебя…
— Ой, не пугай…
— Как тетушка?
— Озабочена моими делами так же, как и ты, — поморщился Лошанс.
— Пожалуй, возьму в союзники твою тетю. Нашу общую приятельницу Мари-Лоран. И мы втроем устроим тебе веселую жизнь!
— Чем я вам так насолил?!
— Ты привлекательный, состоявшийся как личность, обеспеченный и одинокий. Это преступление.
— Кто бы говорил, — невозмутимо парировал Матье, отдавая должное чаю. — А сама-то? Почему не торопишься осчастливить достойного?
— Потому что у меня скверный характер — как мне недавно сказали.
— Ого… — только и произнес Матье. И Соне так не понравилось это многозначительное «ого», что она предпочла перевести разговор на тему работы.
* * *
Ежегодная выставка «CosmoProf» в Болонье — он не имел никакого права ее пропустить, с учетом выхода на рынок новинок «Бетанкур Косметик». И с учетом того, что «белокурый Бетанкур» — это само по себе рыночный бренд. Господи, как же он устал быть человеком-брендом! Торговать собственным лицом — его от этого уже тошнило. Но Серж прекрасно понимал, что в их положении нужно пользоваться всем. И если его смазливая физиономия положительно влияет на продажи — значит, он будет торговать и своей физиономией тоже, таскаться по всем нужным выставкам и прочим мероприятиям, улыбаться, фотографироваться, кокетничать и ухаживать за дамами, жать руки и вести умные разговоры с мужчинами. Это то, чему не учат на курсах МБА. Это то, что познаешь собственной шкурой, пытаясь спасти то, что дорого тебе и твоей семье.
А после Болоньи еще планировал посетить завод в Польше, куда он давно откладывал поездку. И еще — встречи, там, тут. Накопилось как-то странно вдруг. Хотя — не вдруг. Он откладывал все поездки по одной-единственной причине. В его голове появилось нечто, что всерьез заняло его мысли, помимо бизнеса. Интересно, а чем она занята? Может быть, и правда, скучает? Странно, но он, говоря откровенно, совсем не был в этом уверен.
* * *
— Я вернулся.
— Магнитик привез?
— Нет. Не до того было. Отыграюсь на твоем дне рождения.
— Жду с нетерпением, — в данный момент даже их взаимные шпильки доставляют Соне колоссальное удовольствие. Она. Реально. Соскучилась.
— Да-да. Томись в ожидании и предвкушай, — у него до безобразия ироничный голос. Неужели совсем не скучал?! Сволочь. Самовлюбленная сволочь!
— Обещаю томиться дисциплинированно.
Он хмыкнул. Вздохнул в трубку.
— Слушай, Соф, — Соня замерла. Так коротко ее называл только Матье. А Бетанкур и не заметил, похоже. — Как ты относишься к ужину в тихом, спокойном месте?
Она проглотила все ехидные ответы. И ответила спокойно:
— Положительно.
— Отлично. Заеду к шести. В чем ты будешь? На чем мне приехать?
— Голая!
Из телефона донесся надсадный кашель.
— Софи! Я подавился кофе!
— Никого нет рядом, чтобы по спинке похлопать?
— Я один! И я облил стол и рубашку!
— Какой ты впечатлительный.
— Я тебя предупреждал неоднократно — у меня буйное воображение!
— Ладно, остынь, — она страшно довольна своей провокацией. — Приезжай на красненькой.
— Ты будешь в красном?
— Я хочу, чтобы ты приехал на красной машине!
— Хорошо.
Девочка изволит капризничать. Показывает свою власть. Значит, считает его уже отчасти своей территорией. Прекрасно, прекрасно… Вот сегодня и проверим. Три месяца прошло. Настало время выплаты серьезных дивидендов, Софи.
* * *
Она нервничает и усердно пытается этого не показать. Слушает его рассказы о поездке, о выставке, о новинках в косметической индустрии. Даже удается живо отвечать на его реплики и поддерживать разговор. Но мысли все об одном. Будет или нет? Прошло три месяца. При этом они пропустили одну встречу, не виделись две недели. Господи, да какого черта она так всерьез воспринимает их идиотский уговор?!
* * *
Если он собирается целовать ее по-настоящему сегодня, то из машины Соня выходить не будет. Потому что не намерена развлекать всех желающих откровенными поцелуями в своем исполнении.
