вернусь в воскресенье. Тогда и отметим.
– И ты хочешь сказать, что в воскресенье мы пойдем на дискотеку?
– Нет. Я туда не планирую.
– А как тогда будем отмечать? В комнате общежития по-тихому, как семейная пара? Разольем чай по блюдечкам и будем закусывать сушками?
Я представила это себе. Прикольное зрелище.
– Тогда уж как семейное трио. Кстати, Леля наша совсем пропала?
Леля по уши погрузилась в новые любовные отношения. Настолько, что мы забыли, когда она дома ночевала. Вот так и теряешь лучшую подругу. Близняшки губы дули на неё. Но я в душе не обижалась. Наоборот прекрасно Лелю понимала. Сама была такая же влюбленная и готовая ради него на всё. Хорошо, что это прошло.
Когда в универе я встречаю Мацуева, то стараюсь проходить мимо. Если нам приходится общаться (в основном, по теме проекта), я пытаюсь держать себя спокойно, на вопросы отвечать ровно. Только бы не выдать своих чувств. Прошло уже много времени со дня нашего последнего разговора, и ни один из нас не пытался после этого наладить контакт. Значит, нам обоим так нужно.
Если бы я могла себя обмануть, то сказала бы, что разлюбила, и ничего не осталось. Но я понимаю, что это глупо. Разлюбить так быстро невозможно. Поэтому чувства со мной, только теперь я ему их не показываю. И он отвечает тем же.
Возможно, нам следовало бы поговорить и расставить все точки над «i». Обозначить друг для друга дальнейший маршрут и … оставить в покое эти неправильные во всех смыслах отношения. Простить, забить и всё такое, как бывает в подобных случаях. Но мы остаемся на своих местах. На расстоянии друг от друга – не приближаясь и не отдаляясь. И вместо точки у нас по-прежнему многоточие.
О, Господи, как долго это будет продолжаться? Я ведь не железная. Могу снова сорваться.
* * *
Мама с Андреем буквально с порога кинулись меня обнимать и поздравлять. Я не отстранилась и позволила им сдвинуть свои границы. Ну, они ведь, правда, искренне ко мне относятся. И если раньше казалось, что мама меня не любит, то теперь я вижу, как она поменялась. Всё-таки, важно, какой человек рядом с тобой.
Пока она жила с Борисом (о, это целое усилие назвать его просто по имени, а не папа, как раньше), мама была строгой, неприступной, погруженной в себя. Я не чувствовала близости между нами. Но с Андреем она… расцвела.
– Мы ждали тебя, Эля, – сказал Андрей. – Как хорошо, что ты приехала.
– Но я ведь обещала.
– Может, ты хочешь ещё кого-то пригласить?
Я замялась.
– Это твой дом, Эля, – быстро сказал Андрей. – Мы ни в чем не хотим тебя ограничивать.
– Спасибо, – я чуть не прослезилась. Мой дом. У меня он был когда-то. Я помню его хорошо, до мелочей. Потом дом забрали, и теперь у меня нет места, которое бы я назвала своим. Может, однажды оно появится.
Собравшись с духом, я незаметно смахнула слезы и бодрым голосом сказала:
– Побуду с вами до вечера, потом встречусь с подругой.
– С Олей? – уточнила мама.
– Ну, конечно. Она, кстати, замуж выходит летом. И меня пригласила в свидетельницы.
– Может, она и нас пригласит? – мама оживилась. – Я была бы не против повеселиться.
– Давай я спрошу у неё. Думаю. Ничего плохого в этом нет.
Мы отлично посидели. Андрей заказал огромный торт, который мы, конечно же, не съели. Заварил очень вкусный ароматный чай. В подарок мне достался конверт. Я вопросительно на них посмотрела.
– Если хочешь, можешь открыть его потом.
Почему-то именно так мне и хотелось сделать. Не могу объяснить причину. Какой-то порыв скрыть этот подарок сейчас и вернуться к нему тогда, когда мне потребуется мощный ресурс. А в том, что подарок от мамы и Андрея станет для меня именно ресурсным, я была уверена.
– Пока положу под подушку, – я забрала конверт и унесла в комнату. Настроение было ровным. Идти никуда не хотелось. Погода слегка подпортилась, пошел дождь. Вот и повод, чтобы запереться в комнате и до утра не вылезать. Вот только перед Олей неудобно. Мы всё-таки договорились.
– Эль, – мама заглянула ко мне, – уже поздно. Ты поедешь на встречу или нет?
– Не знаю. Честно говоря, я устала.
– Так позвони Оле и отмени всё. Перенеси на завтра, например. Тебя же никто не принуждает.
Разумно, мам. А как же обещание, данное лучшей подруге?
– Сама не понимаю, что хочу, – я откинулась на подушки. – Здесь вдруг стало уютно и хорошо. Конечно, это не мой дом, чтобы ты, мам, об этом ни говорила. Я всё равно чувствую себя гостьей. Но я отдыхаю здесь. Впервые по-настоящему отдыхаю. Знаешь, я рада, что ты нашла Андрея.
Мама села рядом со мной. Видимо, приготовилась к серьезному разговору.
– Ты общалась с Борисом после этого?
– Да.
Интересно, как она догадалась?
– И как он?
– Выглядит неплохо. Держится уверенно. Примерно так же, как и всегда. О прошлом не жалеет. У него новая жизнь, новые перспективы. Он собирается за границу. Может, уже уехал.
Произнеся это вслух, словно самой себе призналась в том, что отцу я всё-таки безразлична. И так мне стало грустно, что на меня снова накатила волна.
Мама, заметив это моё состояние, попыталась объяснить:
– Эля, его нужно простить. Он сделал всё, что мог. Давай просто оставим его в покое. Наши пути разошлись и уже не сойдутся.
– Тебе легко говорить, мам. Ты никогда его не любила.
– Ну, почему ты так думаешь? Если бы он был мне совсем безразличен, я бы не смогла с ним жить столько лет под одной крышей.
– Но ты же любила Андрея.
– Любила. И сейчас люблю. Но Борис не был для меня чужим. Мы вместе растили дочь. Вместе переживали трудности. Ты думаешь, после всего я вот так запросто вычеркнула его из памяти?
Об этом я не думала. Мне казалось, это естественно. Им обоим брак был в тягость, поэтому они расстались. А теперь получается, что следы в сердце не только у меня.
– Нет, я не страдаю о нем, – пояснила мама. – Но и забывать не хочу. Он был частью моей жизни. И ведь не всё у нас складывалось плохо.
– Мне бы хотелось, чтобы он почаще вспоминал обо мне.
– Не нужно, Эля. Только душу себе растревожишь. Отпусти его и ты поймешь, что так легче.
Отпустить? Хм, мама говорила про Бориса, а мне слышалось имя Тимура. Может, это сама Вселенная советует мне через маму его отпустить? Но как я могу без
