подушку.
— Я сама.
Нетвёрдой рукой забрала бутылку, приложила к губам, сделала пару глотков. Стало гораздо легче. Девчонки расселись вокруг меня. Не было только Мальвины с голубыми волосами. Видимо, Ирочка после нашей стычки взаимно возненавидела меня. Правда, сейчас меня интересовало совсем другое. Я пыталась нащупать в теле источник боли.
— Она укусила меня?
Лиза встрепенулась.
— Это ужик был. Он не опасный.
Софа взяла из моих рук бутылку, завинтила крышечку, поставила воду на тумбочку.
— Когда ты грохнулась, они наручники отстегнули и сбежали. И Арнольд следом. В сортир что ли рванул?
Девчонки невесело рассмеялись. Арнольд вёл себя каждый раз предсказуемо малодушно. Он был куратором группы, в его обязанности входила наша защита, а он каждый раз трусливо поджимал хвост.
— Конечно, он сволочь, у нас даже нашатыря нет. Кто должен помочь? — добавила Вика, — и ты как мёртвая.
— Это из-за бабушки, — просипела я, прочищая горло.
— Она змеями пугала?
— Нет. У неё брат был, — я заговорила медленно, с перерывами. — Зимой дрова рубил и нашёл замёрзшую гадюку. Принёс, положил в печь, жене сказал. Тебе там подарок. Пошутить хотел. Печь теплая была. Жена открыла, гадюка выпрыгнула и ужалила в лицо. Женщина умерла.
* * *
Девчонки притихли. История оказалась сюжетом из фильма ужасов. И страшно, и дальше ужаснуться хочется.
— Мне один парень рассказал, как соседка думала на улице труп найти. Ну, и нашла. Так представляете? У меня эта история в голове зацепилась. Прошлой зимой утром иду мимо детского сада с Ириской в лес гулять, он у нас недалеко, а там полицейский бобик на краю и двое в форме из окна за мной внимательно наблюдают. Дохожу до угла садика, а на спуске в лес мужчина лежит. Ну, вот как так?
— Слушайте, я уже думаю, а может, правда, кто из нас миллионеров угробил? — задумчиво сказала Мила.
Ответом ей послужили удивлённо-возмущённые взгляды.
— Мы все домой вернулись после хождения по углям, — хмуро ответила Нина.
— А если ночью кто-то из нас к ним обратно пошёл? — Мила не отступала.
— Так, давайте теперь друг друга подозревать, — с вызовом бросила Нина. — Как в детективных романах. Кто из нас убийца? Признавайтесь!
Мы с Лизой переглянулись. Про убийцу, конечно, Нина сильно загнула. Плохо, что Сабы не было на поляне, неизвестно что с ним. Всё так обострилось и запуталось…
— Они просто довязались до названия утилизация, — буркнула Софа.
— Утилизация в случае абъюза — это полный паралич психики жертвы на гормональном уровне, — сказала Вика, словно читала лекцию на кафедре, — в этом случае полностью или частично стирается личная воля и личный выбор жертвы. Всё это происходит после нарциссического захвата, который проводится на речевом, эмоциональном и физическом уровне. А эти приматы трактуют утилизацию как уничтожение мусора.
Вика, похоже, была самая подкованная из нас в психологии психопатов. В её речи так и чувствовалась академическая подача материала. Мы застыли, внимая её пламенной речи. Правда, почти ни одно умное слово не задержалось в моей голове, кроме одного. Я мгновенно «впитала» — речевой захват жертвы, потому что муж лишил меня слова, как принято нынче говорить, от слова совсем.
Закрой рот. Ты глупая. Не говори чушь. Не спорь со мной, а то хуже будет. Не доводи меня. Ты ничего не понимаешь в жизни.
Его открытое хамство высасывало душу, вытаптывало всё то, во что я верила прежде, встраивало в моё подсознание программу собственной ничтожности и ущербности.
— Если честно, я очень хочу утилизировать вампира, который никак от меня не отцепится, — зло сказала Нина. — Достаёт через знакомых, дёргает отца, пытается меня выследить. Мне приходится скрываться. Даже папа не знает адрес моей съёмной квартиры.
— У меня тоже злость на бывшего. Но мужики миллионеры при чём? — спросила Вика. — Получается, что мы ненавидим бывших, а срываем агрессию на незнакомцах?
— Враньё это всё девочки, — Софа встала, схватилась за изножье моей кровати. — Мила вот тоже. Надумала, что кто-то из нас миллионеров грохнул. Мы оправдываемся, трясёмся от страха, убегаем. Сценарий один и тот же. Нас запугали. Мы, — Софа сделала паузу, — купились на их сраную игру. Потому что, если кажется, то ни черта, не кажется. Тем утром, когда они заявились к нам на линейку, я подумала, что они нас разыгрывают.
— Точно такое же ощущение, — подтвердила Нина.
Девчонки согласно загугукали. Нахохлившиеся, взъерошенные как птицы на ветке, они сейчас напоминали мудрых сов, собравшихся на совет.
Слушая девчонок, я всё-таки хотела понять, что случилось? Меня не забальзамировали укусом гадюки, готовя к прожарке на огне, тогда для чего было это шоу?
— Зачем охранники пришли?
— Тебя искали. Бур сказал, что ты чуть Сабу не убила, — ответила Нина, — кричал, что хотела и его утилизировать.
Я расслабилась. Ну, раз «хотела», значит, черепушка Сабы выдержала.
— Почему они каждый раз загоняют нас под ковёр, как мышей! — повысила голос Мила. — Мы сидим в комнате и разбираем их ублюдочные поступки. Не хочу ничего анализировать! Я приехала сюда отдохнуть и расслабиться, в конце концов!
— Знаете, что мы должны были сразу сделать? — спросила Нина. — Пойти к тому корпусу и сами всё посмотреть. Хватит сидеть под веником! Пора слезть с крючка.
— Хочешь удостовериться, что миллионеров там нет?
— Да. И найти логово охранников. Они к нам ходят, как к себе домой, а мы возле корпуса щемимся.
— Все вместе? — спросила Вика.
— Естественно. Ты с нами, Лиза? — спросила Софа.
Лиза подскочила, как первоклассница перед учительницей, растеряно посмотрела на неё.
— Юлю одну оставить?
— Ой. Я не подумала. Оставайся, конечно.
Девчонки гурьбой вышли из комнаты. С веранды слышались их гневные голоса. Они о чём-то договаривались между собой, крикнули Ирочку, ещё о чём-то потолковали и спустя несколько минут ушли.
Лиза горестно посмотрела на меня.
— Ты как?
Под её взглядом хотелось растечься медузой и хлюпать носом пока полностью не изойду на слёзы.
— Нормально.
Мы немного помолчали.
— А ты видела брата бабушки?
— Да. Один раз. Он переехал в другую деревню.
— И как он… выглядит?
— Обычный. Женился второй раз, — я пожала плечами. — С виду и не скажешь, что жену угробил.
Лиза вздохнула.
— Надо же. Спокойно живёт…
— И угрызениями не мучается.
Схватившись руками за края кровати, я села, спустила ноги на пол.
— Лежи, рано вставать. Ты что!
— Жанны нет? — мой вопрос остановил возмущение Лизы.
— Может, к обеду будет? — взглянув на наручные часы, она нахмурилась.
По жизни нас давно вёл страх, заставляя следить и просчитывать всё наперёд. Безопасность стояла на первом месте. Жанны ушла какое-то время назад, обещала быстро вернуться, но до сих пор её
