в карманы, разворачивается.
Я реагирую не сразу, ведь фамилию Ники слышал всего один раз и то не очень чётко.
— Подождите, — отмираю. — я.
Док дожидается, пока я сравняюсь с ним. Изучает.
— Кем приходитесь?
— Я сопровождал их, — пытаюсь улыбнуться, но выходит криво. — Если какие-то финансовые вопросы…
Лезу в карман за телефоном, лихорадочно вспоминая, сколько с собой наличных. Не уверен, что здесь принимают карты.
— Расслабьтесь. У матери с собой полис. Девочку старшую надо домой забрать. Ей вкололи успокоительное, уснула.
Врач говорит неохотно и отрывисто, но для меня важно, что суть доносит. На уточнение деталей будет время.
— Заберу. Что с Викторией и второй? Подругой?
— Завтра точнее узнаешь у лечащего, — переходит на «ты». Но я и не против. — Забирай свою девушку и отдыхайте. Утром подъедете к лечащему врачу.
Согласно киваю, давая понять, что принял к сведению. Иду следом, пытаясь не упустить даваемые рекомендации.
— Сюда? — уточняет, прежде чем распахнуть дверь в кабинет.
Судя по обстановке, это смотровой кабинет или что-то похожее. Стол, стеклянные шкафы вдоль стен, кушетка. На кушетке, повернувшись на бок, спит Ника.
Свет приглушён, но и его хватает, чтобы рассмотреть заострившиеся черты лица, припухшие веки и ярко выделяющиеся веснушки на бледном лице.
— Она крепко спит? — примериваюсь, как лучше поступить. Взять на руки или разбудить.
— Думаю, да.
Приблизившись, просовываю руки под голову и колени, поднимая маленькую рыжую красавицу.
Прижимаю к своей груди, зарываясь носом в растрёпанные волосы. Док снисходительно усмехается, провожая. А я…
Я чувствую ускоряющийся разгон сердца и тону, сам пока не понимая, насколько глубоко.
Не знаю как, но откидываю спинку переднего сиденья, чтобы уложить Нику с комфортом. Под голову подкладываю ей свою куртку и регулирую печку, потому что девочка вздрагивает и что-то бормочет неразборчиво. Тачка на автозапуске успела прогреться, но мне кажется, что этого недостаточно.
Пользуясь возможностью, любуюсь. Отодвигаю от лица прилипшие пряди рыжих волос. Чёрт! Ещё пара минут, и я начну считать веснушки, отвечаю.
Призвав остатки совести, закрываю дверь почти бесшумно и огибаю машину, занимая своё место.
Вопрос серьёзный: куда везти своё сокровище?
Я мог бы узнать адрес из документов, покопавшись в Никиной сумке. Видел, куда она его засовывала, предъявив в приёмном покое. Мог бы пробить по своим каналам, ведь теперь знаю фамилию. Но не делаю этого.
Разум твердит, что дома ей было бы спокойнее, однако… Положа руку на сердце, я просто не могу сейчас её оставить одну. А идти к ней домой, понятия не имея, с кем она живёт… Может, там бабка с дедом, отец, который постоянно звонил и докладывал матери девочек, что летит.
Взвешивая «за» и «против» некоторое время сижу в салоне и бездумно смотрю на капли воды, бегущие по лобовому стеклу. Не знаю, чего жду. Может быть, какого-то толчка или знака, позволившего бы принять верное решение.
Тишину разбавляет урчание мотора, Никино частое дыхание и телефонный звонок.
— Малышев, тебе врач прописал покой и сон. Чего надо?
— Ника с тобой?
В груди под рёбрами начинает ныть. Один невинный и логичный вопрос, а я ощущаю начинающуюся буру.
— Со мной. Спит.
— Вы где?
— На парковке, — признаюсь. — Не знаю, куда везти. Адрес найти не проблема, но…
— Забирай её к себе, Тох. Слышишь? Дай выспаться и завтра привезёшь к матери. Если я правильно понял, проблемы сестрицы из-за отца. Потом разбираться будем. Понял, Тох?
— Принял, — перевожу режим на drive и выкручиваю руль в сторону выезда. — Не уверен, что её мама одобрит такое.
— Ей не до старшей сейчас. Если не сможешь, отвези ко мне, Анфиска уже мчит обратно.
Это было бы лучшим выходом из ситуации: отвезти Нику к Малышевым и попросить Анфису присмотреть. Только вот проснувшийся внутри собственник орёт «моё» и отказывается подчиняться разумным решениям.
— Завтра наберу. Отдыхай, — понижаю голос и отбиваю вызов, потому что девочка поворачивается набок и подкладывает ладонь под щёку.
Эта картинка, мимолётно увиденная, так как внимание обращено на дорогу, успевает отпечататься в мозгу и рикошетом пробивает трёхочковый в сердце. Поражает все органы и сердце в первую очередь.
О чём я думаю всю дорогу до квартиры? Радуюсь, что выставил все вещи бывшей жены, а ещё прикидываю, чем удивить Нику на завтрак.
Да, я ненормальный, но будет глупо упустить шанс, подаренный судьбой. Пусть всё началось едва ли не трагично и нервно, но у меня потрясающая возможность подарить девочке хорошие эмоции и заменить грусть в её глазах на радость. Быть может, и на нежность. Когда-нибудь я этого добьюсь.
Оставив авто на первом этаже паркинга, трогаю Нику за плечо. Она по-прежнему крепко спит, поэтому уже привычно подхватываю на руки. Маленькая такая она, невесомая. Я в сравнении с ней кажусь большим и взрослым. Щетину что ли сбрить? И ведь сбрею.
Устраиваю гостью в своей спальне. Укутываю пледом, рискнув стянуть только обувь. Оставляю подсветку и реально топаю в ванную, чтобы побриться.
После душа выпиваю несколько чашек кофе, кружа около дверей, разделяющих нас.
«Проверю. Всего лишь проверю, как она», — договариваюсь с совестью.
Вхожу. Ника свернулась калачиком, почти полностью спрятавшись под покрывалом. Только рыжие пряди разметались по подушке.
Цвет такой интересный… Как у белок, которых одно время постоянно постила сестра Малышева. Кстати, о нём. Вытаскиваю смартфон и пишу короткое сообщение: «спит».
Ответ не прилетает, из чего делаю вывод, что Кеша внял наставлениям докторов и уснул. Нам всем после сегодняшних суток нужен сон.
Мне тоже. И я ложусь. Обещаю себе прилечь на мгновение. Просто рядом. А в итоге вырубаюсь, успев подумать, что Ника правда похожа на бельчонка. Такая же милая и осторожная.
Сплю долго и очень крепко. Просыпаюсь бодрым и полным сил, чего давно уже не бывало.
Подскакиваю, испугавшись исчезновения Белочки. Кажется, во время отдыха, в мозгу отказал какой-то отдел, отвечающий за функцию «никакой ванили и розовой ваты». Я весь уже в липких хлопьях любимого лакомства женщин и кайфую от этого.
Ника сопит, так и не сменив позу. Чтобы не потревожить, убираюсь из спальни, прихватив домашнюю одежду. Под холодной водой избавляюсь от возбуждения, порядком замёрзнув, но как следует остудив и пыл, и мозги.
Натягиваю брюки на мокрое тело, услышав дверной звонок. Оставляя мокрые следы, зачесываю назад волосы, оставив полотенце болтаться
