Ознакомительная версия.
– Идем в наш коттедж, – сказала Маша. – Чувствую, что Федоров с Бочкиным там.
Она правильно чувствовала.
Маша оставила Светлану у себя в комнате и пошла искать коллег-мужчин, сильно озабоченных переодеванием. Но, как ни странно, нашла их не возле гардероба. Мужчины сидели в своей комнате за импровизированным столом, главным украшением которого была почти пустая бутылка водки. Два пластиковых одноразовых стаканчика сиротливо жались к одноразовой же тарелке с мелко порезанной сосиской.
– Празднуем?! – укоризненно покачала головой Маша.
– Ск-ко-о-орбим, – заплетающимся языком возразил Федоров.
– По поводу потерянных трусов?
– И по этому т-т-то-оже.
– И по поводу потерянной невесты! Выпьем, Маша, где же кружка, сердцу станет веселей, – запел Бочкин.
– Выпили уже, достаточно, – поморщилась она и тяжело вздохнула. – До чего я докатилась?! После романтической ночи занимаюсь воспитанием пьяных мужиков, ношу телеграммы и заматываю скотчем жирафа. Надеюсь, небеса зачтут мне это в актив.
– Машуня, зачем жирафу теле-телеграм-м-м-м? А?
– Федоров, ты еще спроси, зачем жирафу шеф.
– А зачем, действительно? – заинтересовался Бочкин. – Телегин нас отпустил. И мы решили заодно расслабиться. Имеем право!
– Он лиш-ш-шит нас прем-м-мии, – всхлипнул Федоров.
– Зачем она тебе, дружище? Разве у тебя есть жена? – хлопнул его по плечу Бочкин.
– Нету! – залпом выдал тот.
– Вот и у меня нет, – вздохнул Бочкин. – Наливай!
Федоров налил себе в стакан и потряс пустой бутылкой.
– Усе. Маш-ш-шунь, сбега-ай! А?
– Я тебе сейчас так сбегаю, так сбегаю, – разозлилась Маша и рывком подняла Бочкина. – Напились среди бела дня!
– Праздничного, заметь, Мария. Имеем право.
– Ну как с тобой сейчас говорить? А другого шанса может и не быть, когда вернется травмированный Шифоньер. Эдик, ты меня слышишь, понимаешь, что я говорю?
– А то! Ты отказываешься сгонять в ресторан за бутылкой.
– Хочешь, мы пойдем за ней вместе? – схитрила Маша.
– Хо-о-оч-ч-чу! – прокричал Федоров.
– Третий лишний, – бросила ему Маша.
– Зря, реб-б-бята. Я кре-е-емень.
– Да, – спохватился уводимый Бочкин. – В хороших компаниях принято разливать на троих, Маш…
– Сейчас ты получишь третью, – прошипела ему на ухо Маша и вытолкала в дверь.
С горем пополам Бочкин поднялся на второй этаж. Маша толкнула дверь и Бочкина одновременно, Эдик не удержал равновесия и упал прямо к ногам Светланы, стоявшей в комнате.
– У-у-у-у, – застонал он, обхватив руками голову, – опять сотряслись.
– Эдичка, – простонала, всхлипывая, Светлана. – Это ты?!
Бочкин поднял взгляд, одурманенный алкоголем, и замахал руками:
– Изыйди, сатана! Прочь, наваждение! Что б ты осыпался, чертов мираж! Воды!
– Что он сказал?! – изумилась Светлана, глядя на Машу.
– Мы не успели, зато они успели напиться.
– Занятный каламбурчик, – хихикнул Эдик. – Ты еще здесь?! Цыц, дьявольское отродье! Кыш, кыш… Пошла, пошла…
– Он назвал меня дьявольским отродьем!
– Светлана, он не в себе!
– Нет, я в себе сам, вот он я. – Бочкин постучал кулаком в грудь. – Здесь душа, и она болит! Спирта хоть дайте! Тьфу, воды!
– Эдичка, ты меня не узнаешь? – попыталась опять достучаться до его разума Светлана.
– Узнаю, – сказал тот, продолжая отгонять ее руками. – Ты дрянная копия моей любимой женщины.
– Я дрянная?!
– Светлана, он не понимает, о чем говорит. Давай его поднимем и уложим на кровать.
– Думаешь, лежа он будет соображать лучше?
– Я все соображаю…
– Очень хорошо. – Светлана помогла Маше закинуть Бочкина на постель. – Тогда скажи, кто шеф!
– Телегин, – простонал Бочкин, закрывая глаза и готовясь уснуть. – Шеф Телегин.
– Ваш начальник? – удивилась Светлана. – И зачем ему нужно было меня похищать, а потом сочинять историю про какого-то папаню?!
– Папаня! – обрадованно вспомнил Эдик несостоявшегося тестя. – Давайте выпьем!
– Телегин шеф? – в свою очередь удивилась Маша. – С одной стороны, понятно, он так хотел собрать в этом пансионате весь коллектив. Но какими жестокими методами!
– У Телегина нет сердца, – согласился с ними Эдик. – Он карь-е-е-ерист… Светусик, иди ко мне под бочок… Я спать хочу-у-у-у…
– Он меня узнал?!
– Ну, вот видишь, как все хорошо завершается! – обрадовалась Маша. – Главное – на нетрезвого мужчину не давить своим авторитетом. Бочкин всегда был честным, его спросили, он ответил.
– Шеф – это Телегин, – пораженно присела на постель рядом со спящим женихом Светлана. – Это же надо!
Вдруг внизу послышался грохот открываемой двери и возглас нетрезвого Федорова:
– Туда ни-и-и-изя-я-я! Третий ли-и-ишний!
– Шкаф, – испугалась Светлана и забегала по комнате. – Маш, меня нашел Шкаф! Он сейчас ворвется сюда и убьет Эдичку! Он грозил, что переломает ему ноги. Мне они ничего не сделают, а ему все переломают! Маша, спасай нас!
– Как?! Как, Света?!
– Ложись рядом с Эдичкой! И делай вид, что занимаешься с ним любовью! Шкаф – придурок, но стыдливый, к вам в постель он не полезет. А я пока спрячусь в ванной комнате!
Маша не стала медлить, легла рядом со спящим Бочкиным, Света накрыла их большим теплым пледом. Для полноты картины она положила голову жениха Маше на грудь и побежала прятаться сама.
Маша лежала и сосредотачивалась на моменте, чтобы сыграть сцену соблазнения перед бритоголовым тюремщиком подруги наиболее достоверно. Да, Светлана стала ее подругой, хотя у Маши подруг не было. Ей было некогда с ними общаться, переливая из пустого в порожнее. А здесь от нее зависела судьба Светланы! И целостность организма системного администратора Эдика Бочкина. В общем-то, неплохого парня, потерявшего свою невесту странным образом и так же странно получившего ее обратно. Маша не считается, сейчас Шкаф убедится в том, что здесь занимаются любовью, а не прятками, и повернет назад. Светлана вернется к своему жениху, и все станет лучше прежнего.
– Бочкин, – Маша ласково погладила небритую щеку Эдика. – Скоро ты будешь полностью счастлив!
– Иди ты к черту! – рявкнул незваный гость возле лестницы, и послышался топот бегущих ног.
– Он уже близко! – прошептала Маша и посмотрела на губы Бочкина. – Тебя придется поцеловать, коллега. Фу, как же от тебя несет водкой, противно даже.
Когда хлопнула дверь ее комнаты, Маша страстно целовала Бочкина, упиваясь собственной ролью великомученицы, потому что ее затошнило. Никогда она не думала, что так неприятно целоваться с чужими мужчинами. И сколько несравненного удовольствия она получала, когда целовалась с Иваном! Она постаралась представить рядом с собой Ивана, а не пьяного Бочкина. Получалось с трудом, но получалось. Маша одного не понимала – почему бритоголовый все еще стоял в дверях и пялился на их адюльтер. Света говорила, что он стыдлив. А, вероятно, обшаривает взглядом комнату!
Ознакомительная версия.
