Но с Лакланом…да, я стесняюсь. И я не хочу снова петь ту же старую песню, потому что он стоит гораздо больше, чем это. Но что я еще могу сказать кроме «Эй, я думаю ты чертовски горяч. Хочешь трахнуться?». Это просто не сработает. Этого не достаточно.
— Я голодна, — жалуется Ава, пока я потягиваю вино и все обдумываю.
Брэм похлопывает ее по ногам, отдыхающим на его плечах.
— Ты же только что поела, маленький проглотик. Куда в тебя столько влезает?
— Я хочу тако, — говорит она, указывая на пару танцующих хиппи держащих в руках тако и пиво.
Могу сказать, Никола пытается сдержаться, но сдается, потому что тоже хочет тако. Я имею в виду, тако. Кто не хотел бы тако? Пока все поворачиваются, чтобы направиться к одному из пятидесяти миллионов ларьков с тако, выстроившихся вокруг забора, Стеф нежно пихает меня и кивает головой в сторону ворот.
Я оборачиваюсь и вижу, как Лаклан идет к нам прогулочным шагом. Даже то, как он ходит, выразительно и на сто процентов по-мужски, как ковбой, такой уверенной походкой, словно в любой момент готов ввязаться в драку. Это настолько пугающе и впечатляюще, что заставляет меня замереть на месте. Я хочу изобразить спокойствие и посмотреть в сторону, но не могу.
На нем походные ботинки, зеленые штаны карго с серой футболкой Хенли с длинными рукавами, подчеркивающей все его мышцы. Я не видела его неделю и его борода, такого же темного цвета, как и его волосы, отросла еще больше. В сочетании с этими морщинами, всегда присутствующими на лбу, бегающим взглядом и всегда нахмуренными бровями, он похож на охотника, собирающегося померяться силами с парочкой медведей.
Да уж. Весь мой план наступления летит в окно. Я буду счастлива, если смогу разговаривать нормально, а не начну нести какой-то бред.
— Привет, — приближаясь, говорит он. Он говорит это нам обеим, хотя когда смотрит на меня, складка между бровями становится глубже.
— Привет, — отвечает Стеф. — Рада, что ты пришел! Теперь простите, я должна убедиться, что Линден заказал мне дополнительное гуакамоле. — Она бежит к палатке с тако, оставив нас наедине. Хороший ход, Стефани.
Но Лаклан, кажется, этого не замечает. Он пристально смотрит на меня, засунув руки в карманы. Пахнет сигарой и мускусом.
— Я видел статью, — говорит он.
Я кусаю губы и киваю.
— Ага. Тебе понравилось
Он кажется смущенным.
— Конечно да, — говорит он со своим заметным акцентом. — Но почему там сказано, что ее написал кто-то другой?
Я вздыхаю и наигранно пожимаю плечами.
— Я не знаю. Мой редактор подумал, что лучше там будет имя нашего штатного автора.
— И кто такой Нил? — у него такой грубый голос, будто он собирается найти Нила и дать ему в глаз.
— Я работаю с ним, — объясняю я, стараясь казаться не задетой этим. — Он редактировал статью. И полагаю, мое имя в качестве автора снизило бы доверие или что-то подобное. Я не знаю. Но раз так, что ж, пусть, зато она вышла. Не хочу лишать вас возможностей.
Он издает звук в знак согласия, быстро кивая, но лицо не расслабляется, тело по-прежнему напряжено.
— Думаю, лучше было бы, если б она была правдивой. Я не давал интервью сучонку по имени Нил, — голос становится ниже. — Я давал его тебе. Вся слова должна была достаться тебе.
Мое сердце трепещет. Я не знаю, потому ли это что он злится, потому что со мной обошлись несправедливо или потому, что его глаза не могут оторваться от меня. Я чувствую его гнев, его разочарование. Направленные на меня.
— Знаю, — медленно говорю я. — Но я не многое могу сделать.
— Я мог бы поговорить с твоим редактором. Он кажется настоящий козлина. Я мог бы вложить в него немного здравого смысла.
Вложить немного здравого смысла или вбить? Его челюсти сжаты, он будто вот-вот взорвется. Вопреки всякому здравому смыслу, я протягиваю руку и касаюсь его, лишь на короткое время, кончиками пальцев дотрагиваясь до его запястья.
— Все нормально. Я не должна было ожидать чего-то другого. Я девочка из отдела объявлений. Это моя работа. Ею и останется.
Он шагает ближе, его лицо вдруг оказывается совсем рядом, и он прищуривается, глядя на меня.
— Но я могу сказать, — говорит он, — что ты этому не очень рада. Так ведь?
Минуту мы смотрим друг на друга, и я не знаю, что происходит, но не думаю, что когда-либо чувствовала такую…поддержку за всю свою жизнь.
Я моргаю, и он отступает.
— Так и есть, — говорит он, наконец, отводя взгляд. — Мы сами решаем что нам делать.
Мой рот кривится в усмешке.
— Ты говоришь как моя мама.
— Тогда у тебя очень мудрая мама, — говорит он, кажется успокоившись. Его глаза оживляются.
— Хочешь тако?
Я обхожу его.
— Да, пожалуйста.
Мы идем вперед и присоединяемся к банде, которая все еще стоит в очереди за едой. Лаклан и Линден приветствуют друг друга быстрым объятием и похлопыванием по спине, в то время как Стеф отводит меня сторону.
— О чем вы разговаривали? — взволнованно шепчет она.
— Просто о статье, — говорю ей, наблюдая за Лакланом. — А что?
Она дергает меня за руку и улыбается.
— Потому что он был абсолютно поглощен тобой. Я думала, он собирается тебя поцеловать.
Я смотрю на нее.
— Снова? Нам сколько лет?
— В точку, — говорит она, откидываясь назад, скрещивая руки и посылая мне «даже не думай» взгляд. — Кэрри и Саманта могут хихикать над мужчинами в Сексе в большом городе, а мы нет? Мы того же возраста. Те же проблемы.
— И я до сих пор Саманта, — со вздохом говорю я, вспоминая как несколько лет назад Стеф, Никола и я напились и несколько дней смотрели шоу. Вымышленные или нет, мы стремились быть похожими на этих девушек. Милые, веселые, беззаботные и живущие в большом городе. Одинокая жизнь всегда кажется веселей когда кто-то живет так же.
После того, как Лаклан покупает мне тако, и я изящно воздерживаюсь от любых розовых тако или рыбных тако, мы направляемся к главной сцене, где находится VIP зона.
Такое впечатление, что под этими белыми тентами другой мир. Не только удобные сиденья и целый ряд барменов, смешивающих любые напитки, какие вы бы только не захотели (не бесплатно, конечно), но вам приходиться постоянно оглядывается в надежде заметить знаменитость.
Конечно, большинство людей здесь пускают пыль в глаза, или здесь те, кому просто подарили билеты, так что надежды увидеть кого-то вроде Сэма Смита и Элтона Джона улетучиваются. Мы берем больше напитков – Лаклан выбирает бутылку воды – и идем к трибунам позади тента, которые выходят на поле и главную сцену. С этой точки обзора у нас отличный вид на выступающую группу, и каких-то хипстеров, которые машут в воздухе руками со светящимися палочками.
