— Я хочу тебя, Энни, ты мне нужна, — тяжело дыша, бормотал Марк, и его слова будто окатили ее холодным душем.
Энни открыла глаза, вся замерла и напряглась. Если она сейчас его не остановит, то сегодняшний день закончится в его постели. Она понимала, что Марк сможет этого добиться. Вот что в действительности было у него на уме, когда он утверждал, что она ему нужна. Может, он с самого начала был на это нацелен, несмотря на словесные протесты. Он продолжал добиваться своего не силой, а… Итог будет тот же. Просто Марк вознамерился переспать с ней сегодня ночью. Энни охватил страх, близкий к панике. Она должна была найти выход, остановить его. А Марк закрыл глаза и уткнулся лицом в ее шею. Сейчас он утратил бдительность. Вряд ли у нее будет еще такой шанс.
Энни с силой отпихнула его, отчаянно рванувшись, так что Марк попятился, едва удержавшись на ногах. Прежде чем он успел опомниться, она уже мчалась вверх по лестнице. Она слышала за спиной топот его ног, Марк почти настиг ее, но ей удалось влететь в спальню и захлопнуть дверь. Она тут же принялась придвигать к двери тяжелый шкаф с рисунками, чтобы Марк не ворвался в спальню и не помешал ей. Но вот от удара в дверь затрещали доски.
— Энни! Впусти меня! — кричал он.
Но девушка налегла всем телом на шкаф, и он загородил дверь. Она запыхалась и вся дрожала.
— Уходи, Марк!
— Я тебя напугал? Но тебе не нужно меня бояться, я думал, что ты это уже поняла. Я не допущу, чтобы с твоей головы упал хоть один волосок, — его голос зазвучал тише и глуше, вновь наполнившись страстью. — Энни, ты знаешь, что я испытываю к тебе?
— Я не моя бабка, — с горечью выкрикнула девушка. Последовала долгая пауза. На какое-то время она даже перестала слышать его шумное дыхание. По ее лицу хлынул поток слез. Едва слышно она прошептала: — Марк, прошу вас, идите спать, оставьте меня в покое. Сегодня слишком много всего произошло для одного дня. Что бы вы сейчас ни испытывали, идите и получите это в вашем сне. Вы не заставите меня занять ее место.
Девушка побрела к кровати и, услышав, как Марк что-то тихо говорит за стеной, закрыла уши руками.
— Я вас даже не слушаю, — взвизгнула она и рухнула на кровать лицом вниз.
По ее щекам продолжали литься слезы. Она зарылась в простыню; чтобы заглушить всхлипывания. Не хватало только, чтобы Марк услышал ее рыдания и понял, как она задета и обижена. Очень сильно обижена. Дело в том, что ей уже было поздно противиться любви к-нему. Каким-то образом за эти двенадцать часов, что они провели вместе, Энни по уши влюбилась в Марка и сейчас ощущала себя как Алиса из Страны Чудес, когда та проваливалась в бездну сквозь кроличью нору. Она летела в неизвестность, в темноту, в бесконечность, проваливаясь в самый центр Земли и ощущая полную беспомощность, невозможность что-либо изменить.
Той ночью Энни спала плохо, все время видя сны. Она пробуждалась, вскакивая на кровати, в испарине, с выпрыгивающим из груди сердцем. И всякий раз поначалу не могла понять, где находится, вслушиваясь в тишину, которая стояла в доме, прислушиваясь к шуму ветра за окном, гнущего деревья. Вспомнив в очередной раз, кто она и где находится, Энни дрожащими руками включила настольную лампу и глянула на часы. Потом в изнеможении вновь прикрыла веки, убедившись, что утро еще далеко. И все же она сдалась, понемногу сердце успокоилось. Энни затихла, выключила ночник и почти сразу же вновь уснула. Но лишь для того, чтобы опять пробудиться от очередного кошмара час спустя.
Да, это была долгая ночь. В последний раз она проснулась по другой причине. Ей привиделись волнующие, чувственно-эротические сцены. Они с Марком были в лесу, на небольшой полянке, и лежали на траве. Марк сжимал девушку в объятиях, они страстно целовались, их тела нетерпеливо стремились друг к другу. Энни изогнулась дугой, переполненная томлением, ожидая все более тесной близости с Марком… И тут она проснулась. Пробуждение было столь внезапным и резким, словно Энни упала с большой высоты. Девушка села на кровати, тараща глаза в темноту, а в голове ее все еще стояли картины того сна. Она даже застонала от досады и разочарования. Лишь немного погодя она поняла, чтб разбудило ее, и сразу совершенно очнулась — в доме кто-то кричал.
Девушка побледнела. Что творится в этом доме? Она соскользнула с кровати и подбежала к двери, с минуту напряженно вслушиваясь
Был ли это Марк? Голос был грубый, хриплый, но походил на его голос. Может, на него напали? Кто-то проник в дом? Грабитель? Может, его серьезно ранили? Она не может оставаться здесь, за своей баррикадой, она непременно должна помочь ему.
Долгую минуту Энни сражалась с тяжелым шкафом, закрывающим выход Отодвинув его наконец, она заметила во второй раз за день сломанную ножку кресла, которую Марк швырнул на другое кресло. Вооружившись ею, девушка выбежала в коридор.
В этот момент стенания затихли, но теперь она точно узнала голос Марка, что-то глухо бормотавшего, только слова не могла разобрать. Звуки исходили из его спальни. Она влетела в нее и мгновенно огляделась по сторонам, держа наготове свое примитивное оружие. Сердце часто билось в груди.
Но в спальне не было никаких признаков присутствия постороннего, не было и следов какойлибо борьбы. Марк лежал навзничь на постели, его руки раскинулись поверх простыни, скомканной и сбитой. Звуки, которые он издавал, заставили девушку похолодеть от ужаса.
Энни осторожно подошла к кровати, страшась того, что должна была сейчас увидеть. Марк лежал закрыв глаза, однако, пристально вглядевшись, Энни заметила, что он дышит, его губы беззвучно дергались, потом послышался стон, но девушка не обнаружила ни одного телесного повреждения. Энни уронила тяжелую деревянную ножку от кресла на пол и сморщилась от боли в ушибленной ноге. Она знала, чтб снится сейчас Марку, как если бы на самом деле проникла в его мысли, и не в силах была это вынести. Склонившись над ним, Энни позвала:
— Марк, Марк! Проснитесь
Марк замолк и глубоко вздохнул. Потом девушка заметила в слабом сером предрассветном полумраке, как дрогнули его ресницы, такие густые и черные, резко выделяющиеся на бледной коже, и наконец блеснули его глаза и раздался еще один долгий вздох.
— Энни?
Девушка также вздохнула, но с облегчением, радуясь, что он прекратил издавать страшные стоны и вопли.
— Вас мучили кошмары.
Марк был бледен и весь в поту. Энни даже испугалась его вида, он словно долго и тяжело болел. Она испытывала жгучее желание пригладить его густые всклокоченные волосы, убрать их за уши, обхватить его голову руками и успокоить, укачивая как ребенка.
