Посередине прихожей красовался персидский ковер с трехцветным узором — бордово-кремово-синий, налево виднелся большой холл, пол которого тоже был устлан роскошными восточными коврами, а мебель красного дерева сверкала начищенными медными украшениями.
— Эта мебель, — негромко спросила Кина, переводя взгляд с великолепного антиквариата на картины, а затем на гигантский каменный камин, — она из Вест-Индии?
— У юной леди наметанный глаз. — Круглое дружелюбное лицо миссис Коллинз расплылось в широкой улыбке. — Да, мэм, именно так. Первый мистер Коулман, владевший «Серым плащом», - она бросила на Николаса смущенный взгляд, словно извиняясь за то, что употребляет английское название, — женился на дочери тамошнего плантатора, и эта мебель была частью ее приданого. О, сколько всего интересного я могла бы порассказать вам об этой парочке!
— Но сперва ты принесешь нам кофе, — с улыбкой вмешался Николас. — У нас было нелегкое утро.
— Загоните вы себя до смерти! Попомните мои слова, — с неодобрением проворчала миссис Коллинз. — Что вам на самом деле нужно — так это провести здесь недельку-другую, чтобы я могла о вас как следует позаботиться. Я принесу сандвичи и пирожные. Уверена, что позавтракать вы еще не успели, — добавила она, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.
— Ей до сих пор кажется, что я еще маленький, — прошептал Николас, качая головой и вслед за Киной обводя глазами комнату. — Я соскучился по этому дому.
Кина поглядела на его широкие плечи, заметила, как натянулась поверх мощных мускулов темно-коричневая ткань пиджака.
— Прости меня за то, что я сболтнула в машине. Я не подумала...
Николас повернул голову в ее сторону.
— Ты когда-нибудь прекратишь извиняться? — проворчал он. — Господи, в последнее время ты только и делаешь, что просишь у меня прощения. Ты же знаешь, что со мной ни к чему церемониться. Я ведь с тобой не церемонюсь!
Кина беспомощно пожала плечами:
— Но я не хочу, чтобы ты подумал...
Глаза его потемнели.
— Это была не моя вина. Дело было в Мисти, — проговорил он после недолгой паузы. — Не во мне. Для моего возраста я чертовски плодовит. Тесты не врут.
— Значит, ты проходил тесты? — тихо спросила Кина.
— Пришлось, — пробормотал он, проводя ладонью по волосам. — Это было необходимо для моего же спокойствия. Я должен был знать.
Кина не нашлась что ему ответить, не знала, какие подобрать слова. Ребенок так скрасил бы его одинокие дни! Конечно, с тех пор прошло уже шесть лет, но ведь он все еще горюет. Наверное, несмотря ни на что, он до сих пор любит Мисти. Может быть, именно поэтому он до сих пор так выкладывается на работе?
Николас достал из кармана пачку сигарет и закурил.
«По крайней мере от этой привычки он почти избавился, — промелькнуло у Кины в голове. — Теперь он очень редко курит». Она отвела взгляд.
— Иногда я задавалась вопросом, почему у вас с Мисти не было детей...
— Ну вот, теперь ты знаешь, — спокойно отозвался Николас. — Дело не в том, что я этого не хотел. Я как раз очень хотел детей. И до сих пор хочу.
Он подошел к окну и окинул взглядом дубы со свисающими с ветвей длинными кудрявыми прядями испанского мха, темно-серого на фоне белесого зимнего неба. Кина нахмурилась. Она снова рассердила его, он опять недоволен. Нельзя было сюда приезжать! Кто бы мог подумать, что это окажется так тяжело?! Ей становится больно от одного взгляда на этого человека! Да, конечно, они сейчас рядом, в одной комнате, и отделяет их друг от друга едва ли пятнадцать футов. Но с таким же успехом она могла бы сейчас сидеть в Нью-Йорке! Неужели на этом все кончится? Неужели не будет больше даже той дружбы, которая связывала их прежде?
Кина уже открыла было рот, чтобы сообщить Николасу, что намерена отправиться в Эштон немедленно — и без сопровождения, но как раз в эту секунду вернулась улыбающаяся миссис Коллинз с тяжелым подносом.
— Вот и мы, — проворковала она, осторожно опуская поднос на кофейный столик. — Заставьте юную леди перекусить, мистер Ник, — добавила она, направляясь к двери. — Она такая худенькая! Наверное, совсем ничего не ест!
Кина, не поднимая глаз, разлила кофе по чашкам — очевидно, очень старым, из прекрасного тонкого фарфора с узором из розочек.
— Тебе повезло, — заметил Николас, усаживаясь в огромное кресло напротив дивана и подхватывая изящную чашечку вместе с блюдцем. — Миссис Коллинз подает эти чашки с розочками только самым важным гостям.
— Я польщена, — грустно усмехнулась Кина. — Но боюсь, я недостойна такой чести.
— А чего, по-твоему, ты достойна? Харриса, что ли? — проворчал Николас со странной, злой улыбкой.
Кина беспокойно поежилась и отхлебнула глоток горячего кофе.
— Разумеется, — саркастически ответила она.
— И когда же ты собираешься устроить эту грандиозную вечеринку? — небрежно поинтересовался Николас.
Кина снова уставилась в чашку.
— Мэнди разослала приглашения в тот день, когда я уехала из Эштона, — ответила она. — Она уже договорилась с поставщиком продуктов и пригласила музыкантов.
— Я восхищен твоими организаторскими способностями, — пробормотал Николас. Он потягивал кофе, восседая в кресле с царственным видом, словно какой-нибудь барон.
— Ну, в конце концов я же деловая женщина, — холодно заметила Кина.
— Верно, вся в делах, — вежливо отозвался он. — Чтобы побыть просто женщиной, времени почти не остается.
Кина допила кофе, не подавая виду, что его слова причинили ей боль.
— Сколько мы здесь еще пробудем? Николас поставил чашку на столик.
- Прежде чем мы помчимся дальше, я еще хотел показать тебе парк, — проговорил он.
— Ну если у тебя найдется на это время... — ответствовала она с чопорной любезностью.
Они вышли из дома на лужайку с пожухлой травой и, проходя под огромными узловатыми ветвями дубов, прислушались к дальнему журчанию реки и шороху сосен, вздымавших свои стройные вершины в бесконечность серого неба.
— Должно быть, здесь очень красиво, когда наступает пора цветения, — заметила Кина.
— О да, — подтвердил Николас.— Азалии, камелии, кизил, магнолии, розы... Весной и в начале лета здесь настоящее буйство красок.
— Твоя жена... — прошептала Кина, глядя под ноги на прошлогоднюю листву. — Она сажала эти цветы?
— Мисти была слишком хрупким созданием, чтобы возиться в земле, — ответил Николас и украдкой метнул на Кину вопросительный взгляд: — Почему ты так упорно пытаешься воскресить старые воспоминания? Ты что, боишься меня? Я уже устал пытаться тебя соблазнить!
