- Квартиру купим… если ты не против. С братом жить я не хочу, а у тебя квартирка маловата. Потом решим.
Склонился надо мной и стал нежно целовать лицо и шептать что-то. Я не разбирала слов, да мне и не нужны они. Задыхаясь от предвкушения, подалась навстречу загорелому сильному телу, бесстыдно подставляя небольшие горошинки сосков под теплоту ласковых губ. Ненадолго они задержались, уделяя внимания горящим вершинкам, сразу переместились на то место, где пару секунд назад горячая ладонь еще поддерживала жгучую пульсацию. Каждый поцелуй, что кружит возле женского средоточия, вызывает скачок сердца так, что жар бьёт в лицо и шею, заставляет извиваться.
- Фил… - резко выдыхаю я, не в силах больше терпеть сладкую муку. Мышцы в животе напряжены настолько, еще немного и просто лопнут.
Он возвращается к моему лицу и впивается в губы своими губами, властно требуя впустить его внутрь. Я всхлипываю от его натиска, и Фил пользуется моментом, врывается своим языком. От чувственной и дерзкой ласки его языка, меня пробивает током, и кипяток начинает струиться по моим венам. Непроизвольно выгибаюсь, желая слиться с каждой клеточкой его тела. Тяну любимого на себя за плечи, впиваясь ногтями в разгоряченную кожу. Но он не слушается, отрывается от моего рта и, тяжело дыша, отстраняется. Окидывает меня потемневшим очумелым взглядом, встряхивает головой, будто хочет прогнать из нее то, что увидел.
- С ума сойти, крошка! Ты из меня безумца делаешь, - смеется он и встает во весь рост.
А я чуть не плачу, оттого, что он прекратил свои безумные действия. Но Фил сбрасывает шорты вместе с трусами и падает возле меня на колени, машинально взлохматив пятернёй свою шевелюру. Как я люблю его! Такой красивый и весь мой! Разум млеет от этих мыслей. Я снова тяну его, желая почувствовать тяжесть мужского тела на себе. Мои бедра гостеприимно распахиваются, приглашая мужчину устроиться между ними. Что он и делает, улыбаясь.
Но он продолжает мучить меня, дразнит, лишь слегка касаясь своей влажной плотью моего бедра с внутренней стороны. Язык дегустирует розовую набухшую вершинку моей груди, прикусывает и зажимает ее между губами. Он урчит как кот, показывая, что ему нравится сей изысканный вкус.
Он нарочно заставляет меня томиться от страстной жажды, от желания ощутить его в себе, сжать стенками горячего влажного лона его восставшую плоть. Будто наказывая за что-то, не торопится покориться мне.
- Ну хватит… - вырывается у меня вместе с тихим стоном. Я протягиваю руку, прикасаюсь к прессу Фила, игнорируя его резкий выдох. - Ну, хватит меня мучить! - взмолилась я, поймала ладошкой его упрямый член, и подтащила его к своей промежности, приказывая тем самым удовлетворить моё разгоревшееся желание.
- Вот какая нетерпеливая, - смеется мне в губы любимый. Он напрягается, прикусывает мою нижнюю губу и входит, наконец, в меня до конца.
Я обхватываю его ногами, помогая совершать резкие и решительные движения. Я чувствую терпкий возбуждающий аромат мужского разгоряченного тела. Сама будто пропитываюсь им, и это мне безумно нравится. Теплая волна проходит от моей макушки до пят. С каждым толчком она нарастает, и вскоре на смену ей приходит звенящее оцепенение.
- Фил! – вскрикиваю я, вцепляюсь в его плечи, и вдруг проваливаюсь в сладкую бездну. Мышцы в низу живота скручивает ритмичной судорогой, которая добавляет острого наслаждения. Отдаленно слышу стоны любимого, но уже обмякаю, без остатка растворяясь в истоме. В ту же секунду и любимый, постанывая, падает рядом, половиной тела вжимая меня в ложе изо мха.
- Ох, крошка… - ласковый тихий смех щекочет мочку моего правого уха. Я расслабленно улыбаюсь в ответ, трогая непослушные русые вихры, смотрю в родные глаза. – Моя маленькая скромница… и правда, в тихом омуте…
23.
Нет сил… Фил ушел, нужно позвонить куда-то, а я все никак не могу заставить себя встать, привести в порядок одежду и волосы. Никогда не показывала свою наготу, даже когда очень жарко и я одна в квартире, все равно не ходила нагишом. А сейчас было абсолютно безразлично, что халат висит на ветвях мангового дерева, лень даже руку протянуть, и сорвать его, чтоб прикрыться. Да и зачем? Любимому нравится мое тело, его восхищенные взгляды трудно забыть.
- Ли, почему брату два дня не звонила? Илюха переживает, - вернулся и сразу претензии. Я вспомнила, как швырнула мобильник в скалу и… и пофиг. Лишь улыбнулась.
- Нет телефона. Разбила его. Успокоил Илюшика? – я соблазнительно провела по нижней губе языком и потянула мужчину за руку к себе.
Но он не торопился приласкать меня, смотрел куда-то поверх моей головы и, прищурив один глаз, размышлял о чем-то. Вдруг у меня волосы зашевелились, и на лоб кто-то вскарабкался. Я взвизгнула и стала махать рукой, чтобы сбросить наглого гостя. Но Фил рассмеялся, схватил мою руку и сказал, что это всего лишь бабочка.
- Осторожно, убьешь ведь! Их на твоих волосах с десяток собралось. Какая ты сладкая-я-я…
Он расположил мою руку за головой, подправил волосы, и сказал, чтобы я не шевелилась. Отошел, и через несколько секунд принес огромную синюю морфо. Закусив губу, стал усаживать бабочку на вершинку моей правой груди. Мне стало щекотно, я беззвучно рассмеялась, вздрагивая всем телом, за что получила строгий серо-голубой взгляд. Насекомое вцепилось лапками в мой сосок и застыло, наконец. Эти красавицы такие засони! Фил потревожил ее сон, но бабочка и ухом не повела, разложила свои огромные сияющие синим пламенем крылышки, и снова застыла в дремоте. Со второй грудью любимый проделал то же самое. Ему понравилось украшать мое обнаженное тело. К прекрасным насекомым добавились дикие орхидеи и резные листья монстеры, которые приятно холодили тело.
- Готово! – подмигивает и достаёт из кармана шорт мобильник. С увлечением щелкает камерой несколько раз, меняя ракурс. У нас фотосессия, оказывается!
Как мне нравится смотреть на него! Такое красивое тело, не перекаченное, в меру мускулистое, гибкое и сильное. Я даже не обращаю внимания на то, что он говорит мне. Наблюдаю, как маленькая капелька влаги скатывается с крепкой загорелой шеи, оставляя мокрый след. Мне хочется проделать ее путь языком, чувствуя упругость кожи и вбирая в себя волнующий аромат любимого мужчины…
Перед глазами вдруг замаячил дисплей и я на фото, вся в бабочках и цветах. Шикарно! Теперь будет фото на память о проведенном отпуске. Я почти не фотографировалась здесь, предаваясь экстриму и переживаниям.
- Вставай-ка! – вот же неугомонный мужчина! Поднял меня с удобного лежака и тянет куда-то, даже одеться не дал.
Бабочки не успели слететь со своих мест, вцепились лапками покрепче в нежную кожу, даже больно немного. Я смахнула их с себя и, спотыкаясь о выступавшие из земли корни, поспешила за Филиппом. Он поставил меня под завесу падающей воды, под прохладные упругие струи. Сам же не спеша снимал шорты, укладывая их на камнях, затем шагнул ко мне. Неприятно сначала, вода слишком холодная, но постепенно тело привыкало и наливалось бодростью.
- Ну вот. А то разленилась, - Фил чмокнул меня в нос и стал оглаживать своими большими ладонями напрягшиеся плечи.
Потом сам вышел из-под природного душа и меня потянул за собой. На большом плоском камне стояли бутылочки с шампунем и гелем для душа, лежала новая, еще в упаковке розовая мочалка. Помывшись, решили поплавать на прощанье в маленькой лагуне у водопада. Только вот купальника у меня не было, но это больше раззадорило, чем смутило. Мне стало абсолютно все равно, что кто-нибудь может увидеть наши водные процедуры. День в самом разгаре, в это время отдыхающие предпочитают отсыпаться у себя в номерах, а не дразнить солнце нежными телесами. Поэтому мы с огромным удовольствием отправились плавать.
Мы резвились, как дети, позабыв о времени. А потом загорали на нагретых солнцем валунах. Н-да-а, что скажут знакомые, когда я через два дня вернусь в Москву? Ведь я такая же почти, как и была, совсем не загорела. Солнце клонилось к закату, и мы с Филиппом собрали вещи, погрузили все в машину, которая стояла возле лагуны. Я минут на десять застыла у выхода из грота и впитывала в себя прелестный вид. Нескоро мы сюда вернемся. Жаль.
