чтения газет. – Он медленно коснулся губами ее лба, скользнул до кончика носа и прижался ко рту. – Просто она – не ты.
У Макса, как всегда, все было очень просто, а вот было ли просто у нее? Вряд ли, может быть, в то счастливое время, которое Даша не могла помнить, года в два или в три?
Его дыхание, его руки, лицо, чуть колючий подбородок, мягкий свитер под ее вдруг непослушными пальцами. Макс рядом, Макс, который выставил свою жену, ее Макс. Ей скоро уезжать, скоро будет много трудностей и много дел, много стресса и надежд, вот только не будет ничего, что можно описать словом «просто». Может, стоит позволить себе насладиться этим сейчас, пока есть желание и есть возможность? Горячий, настойчивый и какой-то не такой, как обычно, ее Максим.
Даша быстро расстегнула пуговицу его джинсов, рванула молнию вниз, медленно и чуточку ехидно пощекотала его, заставляя парня жадно подаваться все ближе к ней и ближе. Потом вдруг ощутила, как Макс медленно спускает халат с ее плеч и резким движением сдергивает с плеч тонкую сорочку.
– Следующий раз я хочу видеть тебя в черных кружевах, – прошептал Макс.
– С чего ты взял, что будет следующий раз? – подумала Даша, но не решилась озвучить свою мысль. Макс, казалось, был везде, его руки, губы, требовательные, настойчивые. Даша забыла, что хотела сделать, как дотронуться до него, она быстрыми, рваными движениями гладила сильную мужскую спину, судорожно вдыхала и выдыхала такой странный, наэлектризованный воздух. Она ощутила прохладную поверхность под своими ягодицами, коснулась затылком окна, с опозданием подумав, как хорошо, что на ее подоконнике нет места цветочным горшкам. Макс был резким и даже жестким, он не спрашивал, а просто брал, заполняя ее и одновременно опустошая, заставляя ощущать себя вопреки всем законам физики, парящей где-то высоко-высоко. Ничего не было важно: ни время, ни место, ни его поступки, ни ее мысли, его жена, ее цели – все было слишком далеко. Даша могла ощущать себя сильнее и умнее Максима во всем, но в близости готова была подчиняться ему каждую минуту, секунду, умоляя только об одном, чтобы эта секунда тянулась вечно.
Максим тяжело дышал, прислонившись лбом к холодному стеклу, крепко прижимая Дашу к себе. Она замерла, надеясь впитать его так глубоко, как это только возможно, коснулась голой пяткой горячей батареи и даже не вздрогнула, понимая, что тот жар, который окружал их, не сравним ни с чем, что греет и даже обжигает в обычной жизни.
– Сначала в коридоре, потом в ванной, на горячей плите и только после этого в спальне, – усмехнулась Даша, вспоминая глупую песню, услышанную в стрип-баре.
– Помню, как ты смотрела на этого беднягу в стрип-клубе, – улыбнулся Максим, собирая губами пот с ее лба.
– Поверь мне, я думала только о тебе, – Даша погладила его по лицу.
– Верю, я всегда тебе верю, – он бережно коснулся Дашиных губ, заставляя трепетать не только ее тело, но и сердце.
***
Было так странно и сложно, радостно и отчего-то очень горько снова встречаться с Максимом. Даше пришлось пережить неприятный разговор с мамой и с Леной, которые недоумевали, возмущались, а потом просили ее «не делать этого», говоря, что Макс – вовсе не то, что нужно, что она ломает свою жизнь и должна немедленно прекратить это. Даша ничего не ломала, тем более свою жизнь, она просто развлекалась, развлекалась за счет парня, как бы цинично это ни звучало. Жизнь вообще цинична, и не Даша установила эти правила.
Она хотела Максима, утром, днем, ночью, каждую секунду. К юношеской влюбленности прибавился какой-то непонятный, почти животный голод. Они занимались сексом столько, сколько раньше Даша и представить себе не могла, жадно и яростно, в спальне, на полу в гостиной, в раздевалке теннисного корта и на заднем сиденье ее машины. Даша словно наверстывала все то, что упустила, убегая от Макса во время учебы в Университете. Она все так же мало спала и вновь замазывала синяки под глазами тональным кремом, вот только причины недосыпа были совсем другие. Даша наслаждалась каждым вздохом, своим и Максима, каждым прикосновением его разгоряченного тела к ее, этим ощущением безумной наполненности, что испытывала, находясь рядом с ним, ощущая его в себе. Она становилась раскованной и смелой, конечно, не пугая Макса, но заставляя с недоумением и восхищением смотреть на нее.
Прежде Даша с презрением смотрела на девушек, покупающих в аптеке презервативы, а теперь и сама делала это, легко. Казалось, они с Максимом употребляли их больше, чем воздуха или воды.
Даша кричала, задыхаясь от оргазмов, ласкала Максима так, как раньше и помыслить не могла, ощущая его всеми органами чувств, зная его запах и вкус.
В то утро, в их первый после расставания раз, они забыли о всякой предосторожности, слишком торопясь дотронуться друг до друга, наказать друг друга. Спустя пару часов Даша сообразила, что Макс не надевал презерватив, а она не принимала таблетки. Мысль о беременности заставила ее сжаться от страха: прощай, Уортон, Швейцария и блестящая карьера. Пока она судорожно одевалась, что-то скомкано объясняя Максиму, ехала в аптеку за упаковкой «Постинора» и принимала первую таблетку, думала лишь о том, чтобы лекарство помогло, так как альтернативой мог быть только аборт – становиться молодой мамочкой Даша не собиралась. Все эти смеси-кормления-подгузники-пеленки – не для нее, по крайней мере, сейчас.
Удивительно, но в те дни, когда Макс почти переехал к ней и они не уставали любить друг друга, Даше даже в голову не приходило, что она проводит ночи с женатым человеком, который изменяет своей жене. Деревенская девчонка не была женой, она всего лишь занимала чужое место.
***
Даша была рядом с Максом, так близко, что ближе и нельзя, но часто ее удивляло, как многого он не знал о ней: ее мысли, мечты, надежды и тайные страхи, а так хотелось, чтобы человек был рядом с тобой не только физически, но и духовно. И ведь нельзя сказать, будто бы Даша не пыталась рассказать парню о своих планах, она делилась ими, часто и охотно, описывая не только те события, которые видит в будущем, но и те мысли, которые подвигли ее мечтать о них. И вроде бы Максим изменился после страшной аварии летом окончания Университета, стал не таким легкомысленным и чуточку более серьезным. Хотя родители и сделали все возможное, чтобы сын не оказался замешан в уголовном деле, сам факт, что он стал причиной смерти другого человека, оказал влияние на Макса. Он уехал из родительского дома, начав хотя бы видимость самостоятельной жизни, пошел работать в компанию отца, на первый
